Новости

К берегам Владивостока причалили поэты из разных стран. В их числе: Алексей Остудин из Казани, харьковчанин Станислав Минаков и киевлянин Александр Кабанов. Из Нью-Йорка прилетел Бахыт Кенжеев. Так что фестиваль вполне подтвердил свой международный статус. В фестивале приняли участие московские поэты Виктор Куллэ, Евгения Вежлян, Владимир Губайловский, поэт и прозаик Василина Орлова и прозаик Петр Алешковский.

Как это часто бывает, благое дело является в основном заслугой нескольких энтузиастов: двух жителей Владивостока - издателя Александра Колесова и поэта и мецената Ивана Шепеты, и москвича редактора отдела поэзии журнала «Новый мир» Павла Крючкова. Именно они «окликнули» другие поэтические фестивали из крайней восточной точки страны.

Президент, вдохновитель и организатор фестиваля Александр Колесов рассказывает о его предыстории: «К нам уже в течение 10 лет приезжают известные писатели из Москвы и Питера, и дорожку эту проторил Андрей Битов, когда приехал в 1997 году читать лекции в нашем университете. Но мне хотелось, чтобы писатели приезжали к нам на ежегодное литературное событие. И тогда возникла идея сделать поэтический фестиваль и назвать его "Берега". Потому что мы живем в очень поэтическом месте, берега географически окаймляют огромную территорию азиатско-тихоокеанского региона, и мне хотелось, чтобы месседж поэтический пошел отсюда, из Владивостока, в Москву, в Питер, в Европу, в Америку, в Австралию».

Бахыт Кенжеев представляет книгу «Крепостной остывающих мест»

Вероятно, главным событием всего фестиваля стала презентация новой книги Бахыта Кенжеева, которая вышла во владивостокском издательстве «Рубеж». Вечер состоялся в Малом зале филармонии. Бахыт кратко представил книгу и приступил к чтению: «Значит, книжка эта писалась три года примерно, а закончена она была буквально в августе этого года. Называется она "Крепостной остывающих мест". Что это значит? Это вы поймете из стихов».

***
Зачем придумывать — до смерти, верно, мне
блуждать в прореженных надеждах.
Зря я подозревал, что истина в вине:
нет, жестче, поразительнее прежних

уроки музыки к исходу рождества.
Смотри, в истоме беспечальной
притих кастальский ключ, и караван волхва
уснул под лермонтовской пальмой.

Так прорастай, январь, пронзительной лозой,
усердьем жреческим, пустым орехом грецким,
пусть горло нищего нетрезвою слезой
сочится в скверике замоскворецком,

качайся, щелкай, детский метроном,
подыгрывая скрипочке цыганской,
чтобы мерещился за облачным окном
цианистый прилив венецианский

***
Я не помню, о чем ты просила. Был – предел, а остался – лимит,
только лесть, перегонная сила, перезревшее время томит –

отступай же, моя Ниобея, продирайся сквозь сдавленный лес
стрел, где перегорают, слабея, голоса остроклювых небес -

да и мне - подурачиться, что ли, перед тем как согнусь и умру
в чистом поле, в возлюбленном поле, на сухом оренбургском ветру -

перерубленный в поле не воин – только дождь, и ни звука окрест
лишь грозой, словно линзой, удвоен крепостной остывающих мест

Книга Бахыта Кенжеева стала первой в задуманной Александром Колесовым и издательством «Рубеж» серии «Линия прилива». В этой серии будут выходить книги русских поэтов, живущих в разных странах мира.

Памятник Осипу Мандельштаму

Отвечая на вопросы слушателей, Бахыт Кенжеев остановился на одном из центральных событий фестиваля. В первый день и участники фестиваля, и писатели, приехавшие во Владивосток с «Литературным экспрессом», возложили цветы к памятнику Мандельштаму: «Памятник Мандельштаму мне очень понравился. А что я испытывал, возложив там гвоздику к подножию? Я не хочу кощунствовать, но это было близко к тому, как придти к Гробу Господню в Иерусалиме. И, кстати, есть легенда , что Осип Эмильевич был низкорослый, но памятник правильный. Метр семьдесят пять или метр восемьдесят его реального роста, и он не сутулый и не беззубый. Ну, хорошо, он закрыл глаза, он всегда закрывал глаза, когда читал стихи. Урод? Так он и был уродом, его девушки не любили, это известно».

Поэты читали стихи и говорили о стихах. Чтения проходили в университетах, в музеях, в галереях и книжных магазинах. Выступали, естественно, не только гости города, но и владивостокские поэты. На одной из встреч читал свои стихи поэт Юрий Кабанков.

Господи, прости нам нищету!
И высоких помыслов тщету.
Смертною повиты пеленою,
мы уже на ангельском счету.

Господи, куда ж теперь нам плыть?
Ливень зарядил - и нечем крыть.
Ливень, говорю, по нашу душу -
дабы плоть до основанья смыть!

Господи, ведь я еще живой!
Ангелы трубят над головой,
рыбы выбираются на сушу,
воскрешая ужас меловой.

Господи, спаси и укрепи!
Небеса срываются с цепи;
ангелы утраченную душу
гонят, как сайгака по степи.

Господи! Ей-богу, не смешно!
Смертному безумие грешно, -
вразуми окаменевший разум:
не Твое ли Царствие пришло?

Москвичи тоже не отставали. Свои стихи прочитала Евгения Вежлян:

Где дышит, все в жабрах, сырое лицо
Жильца номер ноль из породы жильцов,
Который выходит из ванной,
От холода весь деревянный.

Где смерть измеряет его рамена
И чресла, насколько линейка длинна,
И глаз ее смотрит из слива
Блестящий и мягкий, как слива.

Она - по хозяйству, а он - просто так,
По жизни, по жизни сквозь медный пятак,
Не видно ни решки, ни тушки,
Покуда соседи в орлянку играть
Садятся, чтоб вычесть,
Кому умирать на шаткой ее раскладушке

В последний день участники подвели его итоги и оценили результаты. Харьковский поэт и эссеист Станислав Минаков сказал: «Мне кажется, этот фестиваль представляет собой духовную точку сборки. Потому что посмотреть на наше огромное пространство - и географически огромное, и исторически огромное, и нравственно, и духовно огромное - оказалось более возможным, когда переместишься на этот край, на эту границу».

Павел Крючков представляет свой проект "Звучащая поэзия"

Поэт из Киева Александр Кабанов организует поэтический фестиваль «Киевские лавры». Ему есть, с чем сравнить: «Все-таки важен для фестиваля выбор места. Во Владивостоке - выбор места, плюс то, что организаторы - люди не казенные, фестиваль удался».

Писатель Петр Алешковский был единственным не поэтом, принявшим участие в фестивале. Его взгляд на происходящее особенно интересен: «Впечатление - ошеломляющее, потому что, во-первых, "Берега" это первый такой представительный сбор на краю земли, нашей родины, и строится он на фундаменте толстого альманаха "Рубеж". Александр Колесов, который затеял издавать этот альманах, дал ему название "Рубеж", продолжая серию журналов, которые выпускались в русском Харбине. И эта связь русского эмигрантского Харбина, той культуры с культурой сегодняшней, которая во Владивостоке есть, мы ее видели, она дальше связывается, правда, самолетом, но можно и по железной дороге, с Москвой, и оказывается, что поэтическое пространство существует».

Поэты Ирина Ермакова и Виктор Куллэ уже не в первый раз во Владивостоке, но если Ирина приезжает в последние годы, то Виктор был в этом городе 20 лет назад. Ирина Ермакова сказала: «Ужасно рада, что я приехала сюда в третий раз. Меня уже узнает публика. Здесь очень отзывчивые люди, здесь с огромным вниманием слушают стихи. Во Владивостоке публика не избалована, как в столицах, поэтическими мероприятиями»

Виктор Куллэ добавил: «Удивило то, что мы действительно оказались, в каком-то смысле, на краю Ойкумены. Вот это край нашей страны, дальше ничего нет. Удивило и порадовало отсутствие языкового и ментального барьера: ты встречаешься с людьми и говоришь с ними, как со старыми друзьями, ты понимаешь, что говоришь с ними на одном языке. Вот это самое замечательное».

Президент фестиваля Александр Колесов подвел его итоги такими словами: «Мне кажется, у нас получилось главное, чего хотели достичь: у наших участников возникло ощущение, что они приедут еще, как, допустим, к нам приезжала Ирина Ермакова и Стас Минаков здесь уже бывал. Наше пространство уже "распаковано" писателями и поэтами, издалека приезжающими. И в дальнейшем понимание места этого, этого пространства будет происходить раз за разом».

Вероятно, главным словом этого фестиваля стало слово «пространство». Мы пересекли всю страну по диагонали, опустили руки в Тихий океан, и почувствовали край Ойкумены. И оказалось, что этот край не так уж далек от нас.