– Борис Михайлович, трудно найти место, в котором бы более вольно обошлись с историческим наследием, чем в Царицыне? Тем не менее, именно в этом месте вы решили провести конференцию. Почему?
– В Царицыно сохранился и, слава Богу, прекрасно работает полноценный научный отдел. Конференция называется «История садов в России. Опыт, проблемы, перспективы». Начали мы с Царицыно и с его проблем и с робкой надеждой, что когда-нибудь будет настоящая реставрация. То, что произведено с парком, можно описать так: выглаживание ландшафта и прореживание парка.
– Как нужно было сделать?
– Когда садовый архитектор создает свой ландшафт, он очень тонко и очень точно имитирует законы «живой земли». Когда 200 лет назад парк создавался английским садовником Ридом, все это было учтено. Потом это очень сильно заросло, но основа чувствовалась. Сейчас же вместо того, чтобы бережно снять послойно эти наслоения, сделано довольно грубое, я бы сказал, бритье опасной бритвой.
– Можно ли было восстановить исторический облик Царицыно?
– Безусловно. Были проведены и археологические, и самые разные необходимые исследования, но, увы, они остались для будущего и для нашего сведения.
– Были ли на вашей конференции какие-то сообщения или, может быть, еще будут сегодня, когда приводились положительные примеры?
– Примеров положительных немало, но они в основном касаются стопроцентно музейных парков, которые никто не посмеет тронуть. А ситуация наша такая, что, с одной стороны, интерес нормальных людей к садам и историческим ландшафтам растет, а, с другой стороны, растет интерес людей, осмелюсь сказать, духовно ненормальных, к тому, чтобы все застроить современными невыразительными и частными домами, все освоить и съесть.
– Но если это историческая территория, неужели там возможны какие-то искажения?
– В нашей стране существует очень хитрое законодательство о музеях-заповедниках, о заповедных территориях. Более того, легче охранять исторический парк под основанием, что это особо охраняемая природная территория, нежели под тем предлогом, что это исторический ландшафт. Потому что статус этого ландшафта никак четко не определен и все зависит на самом деле от совести и политической воли тех, кто принимает реальные решения.