21 мая 1882 года в Санкт-Петербурге, во дворце Великого князя Николая Николаевича Старшего, состоялось первое заседание учредителей Православного Палестинского Общества, провозгласившее факт его создания. Председателем общества был избран Великий князь Сергей Александрович Романов – младший сын Александра II, а секретарем – Василий Николаевич Хитрово, представитель древнего дворянского рода.  

 

Инициатором и вдохновителем, осуществившим всю подготовку создания Общества, был В.Н. Хитрово – выпускник Царскосельского, Александровского, лицея. Видный чиновник – сначала Морского ведомства, а затем Министерства финансов, – он после своей первой полутуристической, полупаломнической поездки в 1871 году в Палестину проникся идеей создания частного благотворительного Палестинского Православного общества, предназначенного для укрепления православия на Ближнем Востоке и для улучшения условий русского паломничества на Святую Землю.  

         

Свои впечатления о поездке в Палестину он изложил в докладе «Православие на Святой Земле», прочитанном им в «Петербургском обществе любителей духовного просвещения». Его докладная записка с проектом устава Общества была одновременно подана начальнику Азиатского отдела Министерства иностранных дел П.П. Мельникову и обер-прокурору Святейшего Синода – К.П. Победоносцеву, который, в свою очередь, направил предложение В.Н. Хитрово Александру III. Высочайшее утверждение Устава Общества последовало 6 мая 1882 г.  

         

Год 1882-й в России – время контрреформ, коренного отхода от либеральных начинаний Александра II в его внутренней политике. Главным идеологом этой политики и был уже упомянутый обер-прокурор Синода К.П. Победоносцев (1827–1907). Сын профессора Московского университета, юрист по образованию, он был воспитателем и учителем гражданского права всех наследников российского престола второй половины XIX века: рано умершего Николая Александровича (1843–1865), императоров Александра III и Николая II. 

         

Именно К.П. Победоносцев – автор манифеста «О незыблемости самодержавия» – после убийства Александра II провозгласил основой внутренней политики распространение православия и, пользуясь сильным влиянием на императора, стимулировал бурное развитие российского православия. Конец XIX века - это время заметного роста внешнего величия церкви, её влияния на государственные дела, время так называемого «церковного ренессанса». 

        

Свыше 5000 церквей и часовен было построено в этом периоде в России, открыто, в том числе из когда-то закрытых Екатериной II, и вновь создано около 70 монастырей.

        

Естественно, что в этих условиях Православное Палестинское Общество, Императорское (ИППО) с 1889 года, провозгласившее своей основной целью поддержку паломничества на Святую Землю, как одну из мер укрепления православия на Ближнем Востоке, пользовалось широкой поддержкой, включая финансовую, высших эшелонов власти, религиозной общественности. Это дало возможность  Обществу практически одновременно развернуть свою деятельность по всем декларированным его Уставом направлениям, одно из которых  предусматривало научную деятельность в рамках Святой Земли. Оперативно это было подкреплено организацией в 1883 году в структуре Общества отдела, направляющего эту деятельность.  

          

Первым руководителем Отдела научных изысканий и публикаций, призванного собирать и распространять сведения о Святой Земле, был Д Ф. Кобеко (1837 – 1917) – писатель и государственный деятель, с 1890 года – член-корреспондент Императорской Академии Наук (ИАН) по разряду историко-политических наук, а с 1902 г. – директор Императорской Публичной библиотеки (ИПБ) в С.-Петербурге.

       

Сменил Д.Ф. Кобеко на посту руководителя этого Отдела крупнейший российский востоковед, филолог, историк и этнограф, академик ИАН В.В. Латышев (1855 – 1921), возглавлявший отдел длительное время, вплоть до событий 1917 года.

Отдел на протяжении своей истории не создавал собственных научных подразделений с постоянными кадрами сотрудников. Первоначально в этом еще не чувствовалась необходимость. К восьмидесятым годам XIX века в России уже существовали установившиеся научные школы востоковедения, кадры ученых различных направлений. Идея создания постоянного российского научного учреждения в виде Русского археологического института в Иерусалиме возникла только в разгар Первой мировой войны, но в связи со всеми дальнейшими российскими событиями эта идея сама собой отмерла.  

       

Еще со времен Петра I в России бытовал практический подход к изучению восточных языков, в том числе и языков некоренного населения России. Подход этот выражался в открытии для этой цели специальных школ (первой из них была японская, открытая в Петербурге в 1705 году) или отправлении способных учащихся из «латинских» классов существовавших тогда училищ на стажировку в Персию, Турцию, Монголию, Китай...  

        

При Екатерине II этот подход претерпел существенное изменение. Бывшая столица Казанского ханства - город Казань – важный в то время центр транзитной торговли России со странами Востока – стал также центром изучения восточных языков. В казанской гимназии были введены восточные классы с преподаванием ряда восточных языков: татарского, персидского, арабского, турецкого, армянского, монгольского. В народных училищах восточных регионах России в этот же период введено было преподавание китайского языка. Однако, все эти мероприятия еще не выходили за рамки удовлетворения насущной практики. 

        

С воцарением Александра I подход к подготовке специалистов по восточным странам изменился в корне. После присоединения к России Грузии подготовка специалистов-востоковедов широкого профиля стала уже насущной задачей.  Век XIX был особенно характерен в этом смысле для России. Огромное, почти 20 процентное, территориальное приращение, главным образом, в восточном и в юго-восточном направлении – Кавказ, Закавказье, Средняя Азия, Дальний Восток. Для управления вновь присоединенными территориями, для контактов, на уровнях торговых и дипломатических представительств, с граничащими на юге и юго-востоке странами требовались кадры, не только владеющие экзотическими для России языками, но и знающие историю, культурные и религиозные особенности живущих там народов. Необходимость в этом диктовалась российской военной, торговой и культурной экспансией в сопредельные страны – составной частью ее имперской политики. 

       

В самом начале своего царствования Александр I наряду с функционирующим Московским университетом основал еще два российских университета: в Казане и в Харькове, восстановил из педагогического института С.-Петербургский университет. В каждом из существовавших на тот момент университетов первым общим Уставом российских университетов, от 5 ноября 1804 году, было введено преподавание восточных языков. 

       

Этот день можно считать днем зарождения российского научного востоковедения – комплексного подхода к изучению восточных стран, их языков, этнографии, культуры, истории и археологии.  

       

Уже в первой половине XIX века в России сложились основные центры востоковедческого образования, основанного на системном изучении культур и цивилизаций Востока. Вначале Казань, по-прежнему, была наиболее крупным центром востоковедения в России. В ее Университете, уже с 1807 года, действовала кафедра восточных языков, где год от года расширялся языковый диапазон. К середине века их было семь, а Университет стал крупным научным центром европейского масштаба.  

        

Однако в 1854 году Восточный факультет Казанского университета и его научные коллекции были переведены в С.-Петербург, где указом императора Николая I был основан факультет Восточных языков. Деканом факультета был назначен А.К. Казем-Бек (1802 – 1870) – крупный востоковед из Казани. Хочется отменить, что наряду с ближневосточными языками – персидским и арабским – на Восточном факультете существовала и кафедра древнееврейского языка. (Сравнительно недавно, в присутствии более чем 500 гостей, отмечалось 150-летие этого факультета.)   

       

Не оказалась в стороне и Императорская Академия наук. В 1818 г. в С.-Петербурге в ее составе был основан еще один самостоятельный центр исследования восточных стран, получивший наименование Азиатского музея – крупнейшее в мире хранилище восточных рукописей и ксилографий, восточных и западных книг по ориенталистике, богатейшей коллекции восточных монет. Возглавил музей академик Х.Д. Френ (1782 – 1845), руководивший до того кафедрой восточных языков в Казани, впоследствии основатель русской школы нумизматики. В 1849 г. появилось и первое в России специализированное издание по востоковедению – журнал «Азиатские заметки», издаваемый Азиатским музеем.

    

Петербург с его университетом и Азиатским музеем стал крупным научным центром востоковедения – вторым востоковедческим центром России после Казанского университета.

       

В Московском университете кафедру Восточных языков возглавлял А.В. Болдырев (1780 – 1842), профессор-арабист, автор первой арабской грамматики на русском языке, преподававший в университете арабистику и иранистику. С 1832 г. он был ректором Московского университета, но в 1837 г. был изгнан из университета за демократические политические убеждения. После этого центр московского востоковедения переместился в Лазаревский институт восточных языков.  

         

В 1815 г. в Москве, в Армянской слободе, богатыми армянами – братьями Лазаревыми (Лазарян), переселившимися в середине XVIII века из Персии в Россию, было основано училище, предназначенное первоначально для детей бедных армян, преобразованное затем в гимназию-лицей, а с 1827 г. – в Институт восточных языков. Особым указом Институт был включен во второй разряд правительственных учебных заведений. После ряда преобразований (в 1948 и в 1971 гг.) Лазаревский институт, по своей программе и по организации учебного процесса, приравнивается к высшим учебным заведениям и к академиям России.  

В разное время профессора Московского университета заведовали в Лазаревском институте кафедрами армянской, персидской и арабской словесности, были его директорами. Четырнадцать лет его директором был крупный востоковед того времени профессор В.Ф. Миллер (1846 – 1913) – языковед, этнолог и археолог.  

 

Схожей была и история Ришельевского лицея в Одессе –  закрытого учебного заведения для детей дворян, созданного в 1815 г. С 1837 г. лицей стал Институтом восточных языков, а в 1865 г. был преобразован в Одесский (Новороссийский) университет. Расширялся и дальше круг российских высших учебных заведений, готовивших специалистов – востоковедов: в 1875 г. создается университет в Томске, в 1896 был создан Восточный институт во Владивостоке.  

 Помимо уже перечисленных университетов востоковедов готовили и в западных российских регионах, куда тогда входили нынешние прибалтийские республики, Финляндия, значительная часть Польши – университеты в Хельсинки, в Тарту, в Варшаве, в Вильно. Таков краткий экскурс в развитие академического российского востоковедения. 

       

Существенное влияние на развитие в России востоковедения оказали и общественные научные объединения: для примера можно назвать Императорское русское археологическое общество, одно из отделений которого (Восточное) специально занималось изучением восточных древностей. В «Трудах» отделения, в его «Записках», было опубликовано немало ценных работ по археологии и истории Востока.  

        

Признанием заслуг российской ориенталистики в мировом востоковедческом сообществе было проведение в Петербурге в 1876 году III Международного конгресса востоковедов, после двух первых конгрессов в Париже и в Лондоне. В Париже действовало Азиатское общество, в Лондоне –  Королевское Азиатское общество, в Лейпциге – Германское Востоковедческое общество. Существовали и западные учебные заведения, например, Академия Восточных языков в Вене, школа Живых Восточных языков в Париже.  

        

Нельзя не сказать еще об одном направлении российской общественной жизни – о русском православии, оказавшем существенное влияние не только на становление востоковедения как комплексного научного направления, но, как уже было отмечено выше, явилось, чуть ли не главным побудителем пристального внимания к Ближнему Востоку.  

        

В XIX веке в России было четыре высших религиозных учебных заведения: Петербургская, Московская, Киевская и Казанская академии. На богословских факультетах Академий преподавался курс древнееврейского языка, библейской археологии, а на философских отделениях – курсы греческого языка и античной истории. Многие выпускники этих академий в дальнейшем предпочли научную сферу деятельности религиозной и впоследствии стали преподавателями восточных языков в университетах, видными российскими учеными. Таким был, например, М.В. Никольский (1847 – 1917) – выпускник Московской духовной академии, ставший затем преподавателем древнееврейского языка в Московском университете, крупнейшим специалистом по истории Месопотамии.  

        

К моменту организации ИППО отдельные направления  изучения восточных стран  были в России уже на уровне  профессиональной науки. По существу уже сформировалась национальная школа ориенталистики, давшая миру много блистательных имен.

        

В рамках данных заметок не представляется возможным привести все эти имена, но о многих из них, чья деятельность на Святой Земле оставила заметный след еще до  создания ИППО, или же непосредственно привлеченных ИППО его научным изысканиям в Палестине потом будет сказано ниже.  

        

Можно еще добавить, что среди и учредителей Общества было четверо ученых, каждый из которых, в рамках своей научной деятельности, оставил важный след в истории русской культуры, российского востоковедения.  

А. А. Олесницкий (1842–1907), профессор Киевской духовной академии по кафедре еврейского языка и библейской археологии. Его главные работы посвящены древней Палестине: "Святая Земля", "Иерусалим и его древние памятники", "Другие важнейшие места Святой Земли", "Судьбы древних памятников Святой Земли", Ветхозаветный храм в Иерусалиме" и т.д. Он переводчик с еврейского книг Исайи, Иеремии, Иезекииля, Даниила.  

 В. Г. Васильевский (1838–1899) – известный византинист. Выпускник С.-Петербургского (СПБ) университета, где он с 1870 г. состоял профессором всеобщей истории. Читал лекции на Высших женских курсах и в Александровском лицее. В качестве профессора Васильевский стал главой целой школы, учителем многих видных византинистов второй половины XIX века. С 1890 г. он ординарный академик ИАН. «Хождение в Святую Землю Епифания», переизданное Васильевским, снабжено было им такими обширными примечаниями, что стало настоящей хрестоматией по палестиноведению.  

И. Г. Троицкий (1858 – 1929) – видный гебраист и историк «Ветхого завета». Выпускник Санкт-Петербургской духовной академии, ученик крупнейшего российского семитолога Д. А. Хвольсона. Первая диссертация И. Г. Троицкого на степень магистра богословия была по теме: "Религиозное, общественное и государственное состояние евреев во время судей», затем он доцент, доктор, профессор Санкт-Петербургской духовной академии по классу еврейского языка и библейской археологии. Можно еще сказать, характеризуя его как личность, что он был активным участником процесса Бейлиса со стороны его защиты.  

         

Четвертым был М.А. Веневитинов (1844 – 1901) – археограф, выпускник СПб. университета, активный участник с 1873 г. в работе Комиссии об устройстве архивов. С 1875 г. работал в Императорской археографической комиссии, а затем, с 1896 г., – директор Румянцевского музея в Москве. Заметим, кстати, что он – племянник известного поэта пушкинской эпохи Д.В. Веневитинова.  

           

М.А. Веневитинов был также редактором ряда изданий Императорского Православного Палестинского Общества (ИППО). Заслуга его как редактора это одно из наиболее ранних и лучших изданий "Житие и хождение Даниила, Русской земли игумена 1106 – 1107», опубликованное в Православном Палестинском сборнике (ППС, часть I вып. 3, 1883 и часть II вып. 9, 1889).

 

Обширную свою библиотеку, с книжными и художественными редкостями, перешедшими к нему от графов Виельгорских, с документами, ценными для истории русской литературы пушкинской эпохи, вместе архивом поэта Д.В. Веневитинова он пожертвовал Москве.  

Справедливости ради следует отметить, что зачинателями научных исследований и первых археографических поисков на Святой Земле, еще задолго до ИППО, были паломники из числа высокообразованной русской интеллигенции, совершавшие паломничество на св. Землю частным образом на свой страх и риск. Одним из первых таких паломников был Авраам Сергеевич Норов (1795–1869), участник войны 1812 года, потерявший ногу в Бородинском сражении. Впоследствии видный чиновник, сенатор, действительный член ИАН по русскому языку и словесности, он в 1934 – 1936 гг. совершил свое первое путешествие в Палестину.  

 

В одном из христианских православных монастырей – в монастыре св. Саввы Освященного, в Иудейских горах, в нескольких часах пути от Иерусалима, он в куче книг и рукописей, выброшенных было за ненадобностью, обнаружил древние греческие и славянские рукописи, относящиеся к IX – XII векам. О том, как это было, он подробно описал в своей книге «Путешествие по Святой Земле в 1835 году Авраама Норова» СПб., 1844. Ч. 1–2. Найденные им рукописи, вместе с его уникальной, в то время одной из лучших частных библиотек России, по Высочайшему указу были в 1863 году приобретены для Румянцевского музея в Москве. За эту библиотеку Государственное казначейство выплатило наследникам 17 тысяч рублей серебром – сумма для того времени немалая. Ныне эта коллекция (16000 единиц хранения) – составная часть Российской государственной библиотеки.  

            

Значение рукописей, найденных и вывезенных А.С. Норовым очень высоко оценила Н.В. Пигулевская (1894–1970) – крупнейший востоковед, профессор Ленинградского университета, член-корреспондент АН СССР 

          

Кладовые рукописных сокровищ в монастырях на Ближнем Востоке, на Святой Земле привлекли внимание инициатора создания в Иерусалиме Русской Духовной Миссии, первого ее начальника – архимандрита Порфирия, в миру К. А. Успенского (1804 – 1885).

       

Интерес этот не был случаен. Магистр богословия, преподаватель Ришельевского лицея, прекрасно знал историю христианства, историю возникновения на Ближнем Востоке монашества, становления в регионе ранних монастырей, где не только создавались, но и столетиями собирались, переписывались с одного языка на другой древние рукописи.  

       

Говоря об этом, стоит отметить, что монашество возникло в конце III – начале IV столетия новой эры в пустынях Египта, в период перехода христианской церкви от гонимой к государственной, как протест между первоначально провозглашенными христианством идеалами и входящими в норму реалиями церковной практики, в новых условиях. В относительно короткий период монашество приобрело сохранившиеся и поныне свои формы, распространившись вначале в ближневосточном регионе, а уж затем в западном христианском мире. Для русского уха давно уже привычны возникшие тогда и закрепившиеся в русском языке термины: скит, лавра, монах, монастырь и т. д.

        

Стремление в поисках святости уйти дальше от людской суеты, от преследования со стороны язычников привело первых отшельников уже в третьем веке н. э. в пустыни Синая и Иудеи. Основанные ими в этих местах монастыри в течение ряда веков стали обладателями крупнейших собраний древнейших христианских текстов на многих, бытовавших в то время на Ближнем Востоке языках.  

         

Одним из таких древних, особо чтимым монастырем, был уже упомянутый выше монастырь Саввы Освященного, основанный в 484 г. преподобным Саввой (439 – 532), уроженцем Капподокии. Главный храм обители (лавры), посвященный празднику Благословения Пресвятой Богородицы, был воздвигнут в VI веке н. э., по повелению императора Юстиниана (482 – 565) на месте пещеры, в которой жил преподобный Савва Освященный (монах, имеющий духовный сан священника). Впоследствии монастырь, оказавший решительное влияние на победу православия над монофизитством (армяне, копты), стал одним из центров православия на Востоке, центром образования окружавшего населения.  

         

Прибежищем монахов с ранней христианской поры, с четвертого века, были и пустыни полуострова Синая, где самым важным местом поселения стала гора Синай – священная для иудаизма и христианства гора, на которой, как повествует Библия, Господь передал Скрижали Завета Моисею.

 

Указом императрицы Елены, матери императора Константина, в 330 г. на высоте 1570 метров была построены маленькая церковь и башня – убежище для монахов. Мощные стены, сооруженные в VI веке при императоре Юстиниане, давшем монахам не только надежную защиту, но и устав, став, таким образом, ктитором – создателем монастыря. Имя христианской святой – великомученицы Екатерины (погибла в 305 г.) дало название монастырю. По преданию ее тело было перенесено ангелами на вершину горы, и найдено там монахами через триста лет.  

       

Ни разу не разграбленный за время своего почти 1500-летнего существования, монастырь стал крупнейшим после Ватикана хранилищем ранних христианских текстов – свыше 3300 манускриптов, почти 1700 свитков. Две трети рукописей в его собрании написаны на греческом языке. Языки остальных – арабский, сирийский, коптский, эфиопский, славянские языки. Вся ближневосточная гамма, да еще и закавказские языки – грузинский и армянский.  

         

Но монастырь прославлен не только рукописями. В его стенах – одно из самых полных собраний древних икон, благополучно пережившее вдали от центра Византийской империи период иконоборчества. По существу, монастырь не только крупнейший центр православия, но и выдающееся собрание религиозных раритетов мировой культуры. Комитет ЮНЕСКО по Всемирному наследию в июле 2002 года объявил монастырь Святой Екатерины всемирным историческим и культурным достоянием.  

         

Сравнительно недавно, в сентябре 2000 года, в Петербурге, в Большом соборе Зимнего дворца, прошла подготовленная Государственным Эрмитажем совместно с международным Фондом св. Екатерины и монастырем св. Екатерины выставка с необычным названием "Синай, Византия, Русь. Православное искусство с VI до начала XX века". Экспозиция насчитывала около 500 экспонатов, среди которых были уникальные иконы, написанные в VI–VII веках восковыми красками.  

          

Архимандрит Порфирий (Успенский) посетил этот монастырь трижды. В 1843 году он – представитель двух российских ведомств: Министерства иностранных дел и Святого Синода Русской Православной Церкви – начал свои трехгодичные экспедиции по странам Ближнего Востока, знакомясь с положением православия во владениях Турции, с деятельностью в Палестине других христианских конфессий. Он посетил Константинополь, объехал Сирию, Палестину, Синай, Египет, побывал на Афоне.  В 1845 году в монастыре св. Екатерины он обнаружил древнюю рукопись, получившую впоследствии наименование «Синайский кодекс», – один из старейших, датируемых примерно 325 годом, наиболее полно сохранившихся списков Ветхого и Нового Заветов на греческом языке.  

       

Дальнейшая судьба этого «Кодекса» была связана с деятельностью другого ученого – палеографа из Лейпцига, протестантского библеиста Константина фон Тишендорфа, обнаружившего еще в 1843 году в мусорной корзине фрагмент этой рукописи. С разрешения насельников монастыря К. фон Тишендорф доставил эти страницы в Германию, где они и хранятся до сих пор в Университетской библиотеке Лейпцига. Однако по утверждению историографа ИППО А. А. Дмитриевского честь открытия «Синайского кодекса» принадлежит все же арх. Порфирию (Успенскому), первым увидевшим эту рукопись в полном виде и обратившим на нее внимание монахов.  

        

В ходе последующих экспедиций К. фон Тишендорфа, проходившими под покровительством и при финансировании Александра II, Тишендорфу удалось заполучить оставшуюся часть найденного манускрипта, переданного им затем на хранение в ИПБ в С.-Петербурге. Монастырю, по некоторым данным, были выплачены отступные в размере 9 тысяч рублей, однако Элладская (греческая) Православная Церковь до сих пор продолжает настаивать на отсутствии достаточных свидетельств того, что Кодекс был вывезен из монастыря законно.  

       

Коллекция рукописей, собранная К. Тишендорфом во время его путешествий, была в 1858-1859 гг. приобретена ИПБ. Средства на приобретение собрания были выделены по распоряжению Александра II. В этой коллекции, содержащей около двухсот христианских (греческих, коптских, арабских, сирийских) и еврейских рукописей, находятся десятки двуязычных рукописей.  

         

В 1935 году «Синайский кодекс» был продан правительством Советского Союза Британскому музею. Однако в С.-Петербурге осталось все же шесть фрагментов Кодекса, в том числе и апокрифический «Пастырь Гермы». А в 1975 году в монастыре св. Екатерины на Синае было обнаружено еще 12 фрагментов уникальной книги. Так, по сей день, и находятся разрозненные части этой рукописи в четырех всемирно-известных вышеупомянутых хранилищах мирового значения.

 

Совсем недавно архиепископ Синайский, исполнительный директор Британской библиотеки, директор Университетской библиотеки Лейпцига и заместитель директора Российской национальной библиотеки (РНБ, бывшая ИПБ) подписали соглашение о переводе всего «Синайского кодекса» в цифровой формат, сделав его общедоступным для Интернета. В то же время, в том же Интернете, бытует версия и о том, что «Синайский кодекс» – всего лишь искусная подделка… 

        

Второй раз архимандрит Порфирий посетил Синайский монастырь в июне – августе 1850 года, но уже в качестве главы Русской Духовной Миссии. По просьбе монашеской братии он составил каталог хранящихся в монастыре греческих рукописей – первый научный каталог самой древней и наилучшим образом сохранившейся библиотеки православного Востока. Изданный лишь через 25 лет после смерти Порфирия, этот каталог и сегодня сохраняет свое научное значение.  

        

В 1858-1860 гг. состоялась последняя поездка арх. Порфирия на Ближний Восток. За время трехлетнего путешествия по Палестине и Сирии он собрал и вывез в Россию обширнейшую коллекцию древних книг и рукописей. Судьба собранной им рукописной коллекции в 1883 году, незадолго до смерти, была определена самим архимандритом: за 1500 рублей эта коллекция – 435 рукописей на греческом, арабском и славянских языках – была продана ИПБ. Правда, по большей части, это были фрагменты рукописей, в числе которых есть и три листочка из упомянутого Синайского кодекса.  

      

Судьба обширного книжного собрания арх. Порфирия – семь тысяч наименований – оказалась трагичной. Обращение к государственным структурам о покупке библиотеки за 30 тысяч рублей для учебных заведений понимание не нашли. Не была библиотека востребована и Синодом, которому арх. Порфирий ее завещал. Сорок четыре деревянных ящика с книгами поместили в подвал настоятельского дома Новоспасского монастыря в Москве, в котором арх. Порфирий (Успенский) (с 1875 г. – епископ Чигиринский) был настоятелем в последние годы своей жизни.

         

В советские годы библиотека исчезла, что не удивительно: в эти годы в Новоспасском монастыре исчезла не только библиотека, но и  каменные надгробия одного из древнейших московских некрополей, превращенные, во исполнение постановления Моссовета о ликвидации кладбища, в щебенку.  

       

В 1881 году Синайский монастырь посетил Н.П. Кондаков (1844–1925) – выдающийся русский историк искусства и археолог. В то время он уже был профессором Новороссийского университета, а позже стал профессором С.-Петербургского университета, академиком РАН по отделению русского языка и словесности. Результаты его поездки были обобщены им в монографии «Путешествие на Синай в 1881 г. Из путевых впечатлений. Древности Синайского монастыря» (Одесса, 1882). К рукописям Синая он еще вернется в 1903 году в работе «Зооморфические инициалы греческих и глаголических рукописей X-XI столетий в библиотеке Синайского монастыря», опубликованные в CXXI сборнике «Памятники древней  письменности и искусства» (СПб., 1903).                                  

 

 

 

В работах о синайских древностях ученым были использованы данные рукописного «Каталога греческих рукописей монастыря св. Екатерины на Синае», составленного арх. Антонином (А. И. Капустин 1817 – 1894), возглавлявшим Русскую Духовную Миссию в Иерусалиме с 1865 по 1894 год. Проработав в 1870 году несколько недель в монастыре, арх. Антонин подготовил каталог в виде 36 листов большого формата в картонном переплете с золотым тиснением. 

    

 Комментарии и миниатюры Н.П. Кондакова к этому каталогу, дополненные сотнею фотографий рукописей, выполненных сопровождавшим его французским фотографом Ж.К. Раулем, составили «Синайский альбом» Н.П. Кондакова, удостоенный Ломоносовской премии за 1883 год. Два экземпляра альбома хранятся в С.-Петербурге: один – в Российской национальной библиотеке, другой – в Библиотеке Академии наук. Еще один экземпляр альбома с 1884 г. находится в Парижской Национальной библиотеке.  

       

В 1920 г. академик Кондаков, находясь в Одессе, навсегда покинул Россию. Последние годы жизни он провел в Праге, где читал искусствоведческие курсы в Карловом университете. Его огромный архив хранится в целом ряде научных учреждений и библиотек Москвы, Петербурга, Праги. О наличии в этих архивах древних синайских рукописей не сообщается.  

        

После выхода в 1886 году печатного каталога греческих рукописей Синайского монастыря профессора Лейпцигского университета В. Гардтгаузена, получившего признание в международных ученых кругах, каталог Антонина оказался в забвении, а в начале XX века был утерян вообще.

         

Собранная же арх. Антонином (Капустиным) коллекция древних рукописей, была завещана им на определенных условиях Императорской Публичной библиотеке, куда она и поступила в последний год XIX века – более сотни греческих, славянских и арабских рукописных книг, более тысячи еврейских кодексов и фрагментов, происходящих из генизы синагоги Ибн Эзры в Старом Каире. К сожалению, большая часть его собственноручного рукописного наследия (10 тетрадей дневниковых записей с 1841 года), завещанного им Синоду с правом публикации только через 40 лет, полностью так и не найдена. Известны лишь отдельные выдержки из них,  относящиеся к разным годам.  

         

Однако, следует  отметить, что ИППО проявило значительно больший чем Синод интерес к  деятельности  архимандрита как коллекционера, направив в 1900 году, фактически вскоре после его смерти, в Иерусалим преподавателя Московской духовной академии В.Н. Мышцына (1868–1936) на предмет составления описей собранных им рукописей и музейных экспонатов. Эти описи дошли до нашего времени и хранятся в Российском государственном историческом архиве, в собрании Святейшего Синода.

         

Говоря об исследованиях кладовых рукописей в Синайском монастыре, нельзя не упомянуть и о работах над греческими рукописями в Синае, в иерусалимских библиотеках уже упомянутого выше А.А. Дмитриевского (1856–1929) – профессора церковной археологии и литургии Киевской духовной академии, члена-корреспондента ИАН с 1903 года по Отделению русского языка и словесности. В 1907 – 1918 гг. профессор Дмитриевский был секретарем Общества, активным его деятелем, посвятившим истории ИППО ряд своих публикаций. В советское время, с 1923 года, он – действительный член Академии наук, член Славянской комиссии Академии.  

        

В 1887-1888 гг. А.А. Дмитриевский четыре месяца работал в библиотеке Синайского монастыря, где, помимо работы с рукописями, описал более 500 икон. В 1889, 1891 и 1893 гг. он вновь и вновь посещал Синай, Иерусалим, работал на Афоне, в Константинополе, в Афинах, побывав в 1898 году последний раз в главнейших книгохранилищах Ближнего Востока.  

          

Свои многолетние исследования он подытожил в ряде публикаций, таких как: "Путешествие по Востоку и его научные результаты" / Отчет о заграничной командировке 1877/1888 г. Киев, 1890; «Научное описание рукописей Синайского монастыря» / Сообщение ИППО. 1912. Т. 22. Вып. 2.

        

Однако главным научным результатом можно считать все же его трехтомный труд: «Описание литургических рукописей, хранящихся в библиотеках православного Востока», 1895 – 1917. (Т. 1, ч. 1. «Типика. Памятники патриарших уставов и ктиторские монастырские Типиконы». Киев, 1895; Т. 2. «Евхологии». Киев, 1901; Т. 3, ч. 2. «Типика». Пг., 1917.)  

        

Его архив (фонд Дмитриевского), хранящийся в Отделе рукописей Российской национальной библиотеки, содержит 953 разных по объему единиц хранения, в числе которых есть и описания ряда литургических рукописей, находящихся в библиотеках Востока. Его личная коллекция греческих и славянских рукописей и редких книг была передана им незадолго до смерти в Отдел рукописей Библиотеки Академии наук. 

       

Эстафету исследования Синайских рукописей продолжил В. Н. Бенешевич (1874 – 1938) – выпускник исторического факультета С.-Петербургского университета (с 1909 г. – профессор этого университета), ставший крупнейшим историком византийского канонического права. Специалист-историк, опытный палеограф, владевший семью европейскими языками и пятью античными языками стран Востока, он изучал греческие и славянские рукописи во многих крупных европейских библиотеках, а также в библиотеках Константинополя, Афона и Каира.

       

Естественно, что Синайский монастырь не мог остаться в стороне от его интересов. Трижды – в 1907, 1908 и 1911 гг. – он побывал в монастыре, проштудировал уже упомянутый каталог В. Гардтгаузена и выявил еще около 200 греческих рукописей, не вошедших в этот каталог, однако фигурировавших в каталоге арх. Антонина. Существенным добавлением к описаниям выявленных им рукописей явилось их фотографирование. С помощью своих студентов Бенешевич с одних лишь греческих рукописей сделал почти 6 тысяч фотографий.

Ученик В. Р. Розена (1849–1908) – одного из создателей российской школы востоковедения, крупнейшего русского арабиста – Н.Я. Марр, ко времени поездки, уже защитил докторскую диссертацию по грузино-армянским языкам и был профессором Петербургского университета, факультет восточных языков которого закончил в 1890 году.  В 1912 году Н.Я. Марр становится академиком Императорской АН, оставаясь её членом при всех преобразованиях Академии в советское время.  С 1926 по 1930 гг. он был директором Публичной библиотеки в Ленинграде (бывшей ИПБ), вице-президентом АН СССР, а с 1929 года и до конца жизни – президентом Российского Палестинского общества (РПО).  

         

Спутником и помощником Н.Я. Марра в этой экспедиции был его ученик И.А. Джавахишвили – Джавахов (1876 – 1940), в советское время крупнейший грузинский историк, с 1939 года – академик АН СССР.  

        

Третьим участником экспедиции был А.А. Васильев (1867 – 1952), историк, арабист, специалист в области византийской истории, целью путешествия которого на Синай было ознакомление с рукописями «Всемирной истории» арабского христианского историка X века Агапия Манбиджского (с его двух рукописей он снял копии). Васильев оставил яркое, красочное описание этого путешествия: «Поездка на Синай в 1902 году», Это описание вошло потом составной частью в «Руководство для русских паломников по святым местам Востока», изданное в 1907 году ИППО.  Защитив в том же 1902 году докторскую диссертацию, А.А. Васильев, в 1904 году, стал профессором Юрьевского университета, а в 1919 году – член-корреспондент РАН. В 1925 году Васильев уехал по приглашению на преподавательскую работу в США и в Россию больше не вернулся, став в Штатах родоначальником византийской школы, автором всемирно-известного многотомного труда «История Византии».   

        

В 1903 году Н.Я. Марр в XIV томе «Сообщения ИППО» публикует предварительный отчет о совместных с И.А. Джаваховым работах на Синае и в Иерусалиме, окончательный вариант которого появится только в 1906 году в XVI томе «Записок Восточного отделения Императорского Русского Археологического общества» (СПб., 1906).

          

Но главным результатом этого поиска стало все же новое описание грузинских рукописей Синайского монастыря, подготовленное Н.Я. Марром, критически отнесшегося к работе своего предшественника А.А. Цагарели. Однако по целому ряду причин, далеко не последней из которых было бедственное финансовое положение Российского Палестинского Общества (бывшего ИППО) в советское время, книга «Описание рукописей Синайского монастыря святой Екатерины» вышла в свет в Москве только в 1940 году.

            

Повторно эта книга вышла в 1947 году в Тбилиси на грузинском языке, но уже за авторством И.А. Джавахишвили.  

         

Среди найденных в Иерусалиме и описанных исследователями рукописей были и уникальные. Таким, например, является сочинение, принадлежавшее перу монаха обители св. Саввы Освященного грека Антиоха, по прозвищу Стратиг.  Антиох писал по-гречески, но оригинал его сочинения (за исключением некоторых отрывков) не сохранился. Найденная же рукопись содержала полный грузинский перевод сочинения, в котором очевидец повествовал о взятии персами Иерусалима в 614 году – в последнюю персидскую кампанию против Византийской империи, в состав которой входила тогда Палестина.  

         

Полиглот в полном смысле этого слова, Н.Я Марр, владевший 26-ю языками, в том числе в совершенстве арабским литературным, обнаружил на Синае арабскую версию жития свят. Григория Просветителя Армении, при котором Армения приняла христианство в качестве государственной религии. Жизнеописание святителя Григория на армянском языке является одним из наиболее значительных памятников армянской литературы, в котором содержится (помимо истории обращения армян в христианство), множество важных сведений об армянской истории, древних дохристианских верованиях. Не были оставлены без внимания Н.Я. Марром и грузинские рукописи в Иерусалимской патриаршей библиотеке. Их краткое описание, составленное им, было опубликовано в 1955 году в Тбилиси.  

Начало Патриаршей библиотеки в Иерусалиме относится к весьма отдаленным временам. Пополнялась библиотека покупкой заброшенных книг и рукописей, пожертвованиями патриархов, местных клириков и частных лиц, а также перепиской рукописей, нередко и собственноручно патриархами.  

   

Иерусалимский патриарх Никодим (1883–1890), бывший до этого настоятелем Иерусалимского подворья в Москве, принял еще и дополнительные меры к поискам и сбору разбросанных по Палестине рукописей. Коллекция этого древнего и весьма ценного книгохранилища составляла свыше 2300 рукописей, но хранилась она в двух местах: в библиотеке Иерусалимского подворья в Константинополе (Стамбуле) и в Патриаршей библиотеке в Иерусалиме. Большая часть рукописей библиотеки была на греческом языке, однако, в количественном отношении было и много рукописей на других языках: арабском, грузинском, на славянских.  

         

Для составления каталога и описания греческих рукописей этой библиотеки патриархом Никодимом был привлечен А.И. Пападополо-Керамевс (1855 –1912) –  эллинист и палеограф, грек по национальности, получивший образование в смирнской Евангелической школе. Связав свою дальнейшую судьбу с Россией, главным образом с С.-Петербургом, Пападополо-Керамевс стал приват-доцентом Петербургского университета по кафедре истории новогреческой литературы, заведующим богословским отделом ИПБ, членом ряда научных обществ, в том числе и ИППО.  

        

Его научное наследие составляет почти 400 публикаций, от заметок и статей до капитальных трудов. Одним из которых был составленный им первый полный каталог рукописей иерусалимской Патриаршей библиотеки. Начало его работы в Патриаршей библиотеке относится к 1887 году Каталог был издан на средства ИППО под заглавием «Hierosolymitiche bibliotheche» (СПб., 1891, т. I,; 1894, т. II). Плодом работ Пападополо-Керамевса в этой библиотеке явился также его труд «Иерусалимский сборник неизданных доселе редчайших текстов, преимущественно относящихся до Палестины, православной церкви и византийской истории» – «Analechta Hierosolymitiches stachyologias» (СПб., 1891 т. 1; ib., 1894).  

           

В «Палестинском православном сборнике» в 90-х годах XIX века (девять выпусков) было опубликовано ряд его статей, относящихся к исследованным им рукописям. Статьи эти опубликованы в соавторстве с видными востоковедами того времени, среди которых: профессор греческой словесности Г.В. Дестунис (1818–1895), упомянутые выше В.В. Латышев, Н.Я. Марр. Участие таких крупных востоковедов в совместных публикациях с Пападополо-Керамевсом – свидетельство высокого профессионализма последнего, несмотря на отсутствие у него законченного университетского образования.  

          

Деятельности А.И. Пападополо-Керамевса привлекла внимание историографа ИППО А.А. Дмитриевского, став темой его публикации: «Пападополо-Керамевс и его сотрудничество в научных изданиях Палестинского общества. (По личным воспоминаниям и по документальным данным)» // Сообщения ИППО. 1913. Т. 24. Вып. 3-4.  

        

Личное собрание А.И. Пападополо-Керамевса – 113 древних греческих рукописей в 1911 – 1918 гг. было приобретено ИПБ. Однако архив ученого, а вместе с ним и вывезенный им архив Иерусалимского патриархата, был сожжен его вдовой в 20-х годах прошлого века. Какие ценнейшие документы при этом погибли можно только предполагать...

      

Изучением славянских рукописей Патриаршей библиотеки в Иерусалиме занимался и Н.Ф. Красносельцев (1845–1898) – выпускник Казанской духовной академии, историк церкви, археолог, профессор Новороссийского университета, проработавший в 1888 году в библиотеке почти месяц и издавший в 1889 году в Казани книгу «Славянские рукописи Патриаршей библиотеки в Иерусалиме».

        

Я.Н. Щапов, член-корр. РАН, председатель ИППО в 2003 – 2006 гг. во время своей паломнической поездки в 1994 году в Иерусалим провел несколько часов в Библиотеке и с удовлетворением отметил, что все рукописи, описанные Н.Ф. Красносельцевым, сохранились, находятся в хорошем состоянии и доступны для работы. Число их, по сравнению с XIX веком, не увеличилось.

          

Не осталась без научного внимания ИППО и Собрания рукописей Патриаршей библиотеки, находившихся в Константинопольском подворье Иерусалимского патриарха. В 1886 году эту Библиотеку обследовал историк-византинист П. В. Безобразов (1859– 1918) – выпускник историко-филологического факультета Петербургского университета. Целью его командировки от ИППО был поиск рукописей в библиотеках Константинополя и на островах Архипелага - рукописей, освещавших прошлое Палестины, византийские паломничества на Святую Землю. В нескольких выпусках ППС в самом начале  XX века есть его статьи по истории Иерусалимской патриархии, о Святых местах Палестины, в том числе и статьи совместно с А.И. Пападополо-Керамевсом.   

          

Эпопея поисков и исследований рукописей на Святой Земле, а по существу и научная деятельность ИППО на Святой Земле в период до первой мировой войны завершилась двухгодичной поездкой И.Ю. Крачковского по странам Ближнего Востока.  

И.Ю. Крачковский (1883–1951) был выпускником факультета восточных языков Петербургского университета, учеником академика В. Р. Розена, сыгравшего существенную роль в формировании его как исследователя, ученого, тонкого знатока Востока. После окончания университетского курса он в течение двухгодичной командировки в страны Ближнего Востока, в 1908 – 1910 гг., посетил Ливан, Сирию, Египет и Палестину, где объектами его интересов, в первую очередь, стали древние рукописи. В Палестине, в поисках древних рукописей, он посетил даже монастырь св. Саввы Освященного. Однако более результативными были его поиски уникальных арабских рукописей в сопредельных с Палестиной странах, в частности исследование рукописного фонда библиотеки Антиохийского патриарха в Дамаске.

 

 И. Ю. Крачковский

 

Через три года после окончания поездки 44 рукописи из этого собрания оказались в Петербурге и в 1919 году были переданы им в Азиатский музей. Удачными были и его взаимодействия с торговцами рукописей, в ряде случаев завершившимися покупками рукописей, хранившихся потом в его личной библиотеке. В 1971-74 гг. восемьдесят мусульманских рукописей из этого собрания были переданы в РНБ его вдовой – В.А. Крачковской.  

         

Еще со времени первой восточной командировки И.Ю. Крачковский принимал непосредственное участие в деятельности ИППО, будучи членом его Комиссии по преподаванию русского, арабского и западноевропейских языков в школах Общества в Палестине, Ливане и Сирии, присутствуя на экзаменах в этих школах и экзаменуя сам. В 1915 году он – приват-доцент Петербургского университета – становится действительным пожизненным членом Общества, а с 1928 года профессор И.Ю. Крачковский – действительный член РАН – возглавляет Общество, но уже не Императорское, а Российское Палестинское Общество (РПО), вначале в качестве товарища (заместителя) председателя, а затем, с 1934 года – как его председатель.  

         

В 1945 году  уже не молодой академик издает книгу «Над арабскими рукописями. Листки воспоминаний о книгах и людях». Эта книга о редких арабских рукописях, найденных им во время его путешествия по Ближнему Востоку, об истории их создания, о библиотеках, где они хранились. Второе дополненное издание этой книги вышло в Москве в 1946 году.  

           

Данные заметки не ставили себе целью  полный охват всех поисков российскими востоковедами древних рукописей на Святой Земле. Все что сказано выше, относится только к тем из них, кто в той или иной степени был связан с деятельностью на Святой Земле Русской Духовной Миссии, и ИППО  и то в относительно коротком промежутке времени (середина XIX – начало XX вв.)

          

Безусловно, были в это же время изыскания в Палестине и других ученых, не связанных с ИППО. Примером может служить В. А. Розов (1876 – 1940) – выпускник филологического факультета Киевского университета, изучавший славянские рукописи в 1907-1908 годов в странах Ближнего Востока, включая Палестину.  

     

Литературный критик, культуролог, публицист, он был профессором славянской филологии историко-филологического факультета Института имени кн. Безбородко в городе Нежине (1916), профессором Университета в Тавриде (1918-1920). С 1920 года В.А. Розов был в эмиграции в Югославии, где преподавал русский язык в Загребском университете. Жаль только, что информацию о результатах его изысканий найти не удалось.

 

 Богатство коллекций древних восточных рукописей в российских хранилищах ценно не только количеством раритетов. Каждая из древних рукописей – свидетельство каких-то событий или жизни людей давно ушедшей эпохи – по-своему уникально, может быть единственное, а потому бесценно. Бесценен и труд тех, кому посвящены данные заметки, сумевших  не только найти и вывести из небытия эти свидетельства былой жизни,  довести их до сведения мировой научной общественности, но и привезти многие рукописи в Россию, сделать их российским национальным достоянием

 

Было бы наивным полагать, что все это рукописное богатство, переданное в российские книгохранилища, получено только «праведным» путем. Но кто может судить их в наш XXI век за то, что было нормой для всей просвещенной Европы в те далекие времена…