Моральный и боевой дух бойцов и офицеров Красной армии падал, а лозунг «пролетарии всех стран соединяйтесь» явно не воодушевляла многих военнослужащих РККА, среди которых желание воевать с каждым днем на войне уменьшалось. В свою очередь количество «перебежавших» на ту сторону фронта как и число военнопленных было большим. Правда число военнопленных по сравнению с первыми двумя годами войны уменьшилось, но затянувшая война вымотала многих людей, просто не хотевших идти на «сталинский убой», иначе советские методы ведения войны по принципу «мы за ценой не постоим» не назовешь. Было зафиксировано явление, получившее название «самострелы», когда бойцы РККА, не желая воевать наносили себе огнестрельные ранения и направлялись в госпиталя на лечение, получали инвалидность и т.д. Там правда их выявляли по характерным ожогам, остающимися после таких ранений, а также если пули были советского производства. Таких «выявленных» бойцов прямо из медсанбатов, госпиталей передавали органам НКВД. Все эти обстоятельства деморализировали и подрывали дух красноармейцев, который в основном поднимался на голом энтузиазме пропагандистских лозунгов, мифом непобедимости и численного и превосходства, а также советскими песнями, бесконечно «гонявшимися» по радио в духе «мы вам начешем вшивый затылок» и т.д. Но в сердцах значительной части многомиллионной массы красноармейцев «любовь к земле родной то бишь к коммунистам» явно не загоралась как бы этого не хотелось к советской власти. Продолжали сдаваться в плен, перебегать на ту сторону, лишь бы сбежать с «единого советского концлагеря под названием советский союз». Безжалостный сталинский приказ № 227 не приостановил массовые сдачи в плен. Идеология начинает понимать, что одними карательными мерами ситуацию не изменить и принимает решение об изменении пропагандистских лозунгов на более патриотичные: вместо «мировой революции» - «за Родину, за Сталина», «за Победу».

 

                                       Горит в сердцах у нас любовь к земле родимой

                                       Мы в смертный бой идем за честь родной страны

 

     Любовь к родной стране была конечно у каждого проявлена по-своему, в этом сомнений нет. Кто-то действительно олицетворял её с партией правительством, кто-то в тайниках души с потерянной и разрушенной Россией, кто-то просто с землей на которой родился и вырос. У кого-то оставались наивные иллюзии, что «не так вот социализм построили, перегнули палку» и этот мировоззренческий разброс можно было бы продолжать дальше и дальше. Эта любовь к Родине по разному проявлялась также у тех, кто попал в немецкий плен и находился в их концлагерях или у тех кто пребывал в местах заключения сталинского ГУЛАГа с наклеенным на людей ни за что, позорным ярлыком «врага народа», «злостного антисоветчика», «предателя советской Родины», «враждебного советской власти элемента». Теперь этих людей, при общей острой нехватке кадров посылали на передовую в подразделения, набираемых штрафных рот и батальонов «искупить свою вину перед Советской Родиной». Под словом Родина естественно подразумевался мертвый своей человеконенавистнической советчиной сталинский режим коммунистических преступников. Вся «вина» обитателей ГУЛАГа заключалась лишь в том, что они по каким-то критериям не вписались в советскую систему зла и для этого особого труда совершать не надо было. Не надо было совершать даже никаких действий – социальное происхождение, неудачный анекдот, донос или анонимка соседа, опоздание на работу могли стать причинами лишения свободы, не говоря уже о 58-й статье советского уголовного кодекса, по которой могли посадить в тюрьму всё население России.

 

     Режим устраивал репрессии людей, подавляя личностные и волевые качества к какому либо сопротивлению, ввергая обывателя в фатальное состояние обреченности и безвыходности из сложившегося положения вещей в замкнутой советской системе, из которой «бежать не куда». Как и у тех, более чем 3 миллионов советских военнопленных, попавших в немецкий плен в первые два года войны – у них было мало любви к советскому режиму, подставившему их под эту ситуацию катастрофы, когда Красная армия терпела страшные поражения и в окружение с массовой сдачей в плен попадали сотни тысяч людей[2]. Этот режим не готовил их к обороне, воспитывая в духе песни «если завтра война», подставил своих офицеров и солдат под не именуемую гибель или плен, обвинив впоследствии ими же подставленных в плен военнослужащих в «предательстве и дезертирстве». Более кощунственного цинизма в отношении власти к свои гражданам мировая история ещё не знала. 

 

     По отношению к военнопленным советская власть совершила предательство в 1929 году, когда советский союз не ратифицировал международный договор по военнопленным в Женеве[3]. Таким образом, советские военнослужащие оказались гораздо в более тяжелой ситуации, чем американские, английские, французские военнопленные. Они могли в лагерях для военнопленных получать посылки, письма из дома. Завершающий акт предательства советской власти по отношению к военнопленным, а также к насильственно угнанным рабочим, добровольцам воевавшим против советского режима был совершено уже после окончания войны, вылившийся в насильственной «репатриации» их обратно в советский союз. Сталин на ялтинской конференции потребовал от союзников военнопленных, остовцев[4], добровольцев воевавших против советского режима, беженцев, казаков и даже русских эмигрантов, уехавших из России после революции. В результате произошло тройное предательство советского режима перед своими гражданами:

 

1)      1929 года – советский союз отказывается ратифицировать международное соглашение по статусу военнопленных, заявив, что «у нас в советском союзе военнопленных быть не может, а могут быть только предатели и дезертиры».

 

2)      «Шапкозакидательские настроения» советского руководства в предвоенное время с настроем на легкие победы «малой кровью» на «чужой территории» и фактическое отсутствие в предвоенном советском союзе оборонной концепции привело к общей неподготовленности Красной армии к обороне страны, приведшее к страшным поражениям в начале войны, когда только в течении 1941 года в немецкий плен попало более 3,5 миллионов военнослужащих РККА[5].

 

3)      Ялтинская конференция 1945 года с подписанием Сталина соглашения с союзниками о выдаче советских военнопленных, добровольцев восточных батальонов, участников РОА, ВС КОНР, остовцев, казаков, оказавшихся в оккупационных зонах западных союзников советским репатриационным комиссиям с дальнейшей пересылкой их в Советский Союз[6]. Соглашение спровоцировало множество трагедий по насильственной выдачей союзниками бывших советских военнопленных, а также граждан Императорской России и лежит позорным несмываемым пятном на западных державах. Трагедия казаков в Лиенце очень показательна по своей трагичности[7].

 

     Советских военнослужащих, переживших ужасы нацистских концлагерей, теперь насильственно репатриировали в Советский Союз, где их ждали если не расстрел, то уж точно сталинские концлагеря ГУЛАГа. Им приклеивали позорный ярлык «предателей Родины» и проводя через фильтрационные лагеря органов СМЕРШ[8] направляли дальше. Многих расстреливали не довозя до советской границы. Для этих уже дважды преданных советской властью людей, оказаться снова в застенках было равносильно мучительной смерти, многие калечили себя, заканчивали свои жизни самоубийством. Любовь к Родине у них была, но к свободной России, а не коммунистическому государству советский союз.

 

                                                Пылают города, охваченные дымом             

                                                Гремит в густых лесах суровый бог войны.   

    

     Города пылали, находясь очередной раз по бомбежкой. Какой именно авиации, зависело в чьих руках находился тот или иной город. Если в руках немцев, бомбила советская авиация, если на советской территории, то это делало люфтваффе[9]. В начале войны когда армия вермахта[10] приближалась всё ближе и ближе к Москве, Сталин применил тактику «выжженной земли», уничтожая, сжигая населенны пункты, при отступлении вместе с продовольственными складами, овощехранилищами, полями с засеянным хлебом и скотом с домашними животными. Население эвакуировалось как «прикрепленный инвентарь»[11]. Позже при изменении положения на фронтах в сторону Красной армии «миролюбивость и демократичность» нацистского руководства стала уходить и немцы стали сами часто применять ту же практику, уничтожая населенные  пункты и в массовом порядке угоняя мирных жителей на работы в Германию. В тылу у немцев в густых лесах «гремел суровый бог войны» - партизаны. Основанное прямо из Кремля под видом «народного, стихийного явления гнева против оккупантов», курируемое органами НКВД и представителями партийного руководства, партизанское движение досаждало больше мирному населению на оккупированных территориях, нежели немцам. Ведь партизанам нужно было чем-то питаться, пополнять свои запасы продуктов. Вот здесь им рассчитывать кроме как на мирных жителей было больше не на кого. Зачастую продукты у мирного населения отбирались насильно, а для устрашения расстреливали некоторых мирных жителей за «подозрение в сотрудничестве с немцами»[12]. Чтобы избежать часто выливавшиеся в мародерские грабительства «партизанские нашествия», местные жители создавали антипартизанские отряды самообороны. В некоторых районах, как например в Брянской области в селении Локоть, отряд, начавшийся с 19-ти бойцов превратился в целую бригаду  до 25 тысяч бойцов с бронетехникой под руководством Бронеслава Каминского, названной РОНА (Русской Освободительной Национальной Армией), действовавшая в локотском автономном округе до 1943 года, пока линия передвинувшаяся линия фронта не заставила их оттуда эвакуироваться в лепельский район Белоруссии[13]. Бойцы РОНА пели свои песни, отличные от пронизанных коммунистической идеологией советских песен. Вот какую «Походную песню» пели бойцы РОНА (ее текст появился в феврале 1943-го в газете бригады Каминского «Боевой путь»)[14]:

 

                                      Не быть нам рабами!

                                      На битву с врагами

                                      Готовы и ночью, и днем.

                                      Сквозь тучи и пламя народное знамя

                                      Мы твердой рукой понесем.

 

                                      Дорогой открытой, печалью повитой,

                                      В дыму и огне батарей,

                                      В походе и битве с одною молитвой

                                      О счастье России своей.

 

                                      Кто верит, кто смеет, в ком кровь пламенеет,

                                      Кто гнет и позор не забыл,

                                      Те спаяны вместе великою местью

                                      За пепел родимых могил.

 

                                      Мы горем платили за то, что любили,

                                      За муки отцов и детей.

                                      Мы им не простили, позор не забыли

                                      Страданьем задушенных дней.

 

                                      В сплоченных колоннах идут легионы

                                      На бой, на великую месть.

                                      Несут миллионы на светлых знаменах

                                      Свободу народа и честь.

 

                                      Дорогой открытой, печалью повитой,

                                      В дыму и огне батарей,

                                      В походе и битве с одною молитвой

                                      О счастье России своей.

 

 

Действовали и другие более малочисленные антипартизанские подразделения в различных районах проявления партизанской активности. В результате подрывной деятельности партизан часто страдали мирные деревни, которые немцы заподазривали в сотрудничестве с партизанами и присылали туда карательные отряды, особо не разбирающиеся кто прав и виноват и сжигающими целые деревни. После освобождения населенных пунктов от немцев советской армией сюда приходили «работать» органы СМЕРШ выявляя «пособников врага и врагов народа». Это были чекисты, наделенные «особыми полномочиями». В результате их работы «шпионом, предателем, пособником врага» мог стать человек, потерявший документы, просто живший при немцах на оккупированных территориях. Не было никаких гарантий, что человек, живший на оккупированных территориях не «загремит» в сталинские лагеря как «враг народа».

 

                                     В густых лесах суровый бог войны

 

     Борьба шла по суровым правилам. Диверсионные группы действовали с обеих сторон, а мирные жители при этом расплачивались и при определенном развитии ситуации оказывались заложниками с обеих сторон, как бы зажатые между двух огней – нацизма и коммунизма со всеми видами их карательных органов, обвинявших мирное население в предательстве по отношению к какой-либо стороне. Итак совершенно легитимно будет сказать, что население не испытывало симпатий ни к коммунистам ни к нацистам, но в безвыходности порой жизненная ситуация вынуждала на сотрудничество либо с теми, либо с другими.

 

                                       Артиллеристы, - Сталин дал приказ!         

                                       Артиллеристы - зовет Отчизна нас.     

                                       Из многих тысяч батарей                    

                                       За слезы наших матерей,                    

                                       За нашу Родину - Огонь! Огонь

 

     И снова гнусная ложь коммунистической пропаганды. Перед началом войны, когда к обороне страны никто не готовился, а товарищ Сталин вынашивал совершенно другие планы, хотя донесения разведки были достаточно полновесными и убедительными, а выступив с планом общемобилизационного развертывания всё что произошло в начале с советским союзом, должно было бы произойти с Германией, Румынией, Чехословакией и Венгрией. Т.е. в период мобилизационного развертывания армии вермахта. Но произошло то, чего не ожидал Сталин – страшная в истории дата – 22 июня 1941 года досадно сбив все сталинские планы и по советскому союзу били артиллеристы, но только гитлеровские.

 

    Жуков, Ватутин, Булганин стряпают абсурдный приказ – «наступать» вперед на Европу, нисколько не считаясь с реально складывающейся оперативной обстановке на фронтах, когда армия вермахта была глубоко в тылу Красной армии. Генерала армии Павлова расстреливают ни за что, а какое там может быть вторжение, если немецкие группы армий вклинивались глубоко в тыл Советского Союза[15]. И вот здесь казалось бы должна была «грянуть» сталинская артиллерия. Но в реальная ситуации она была либо уничтожена немецкой авиацией прямо на границе, либо захвачена в результате быстрого продвижения немецкий армий на втором эшелоне советской обороны. Но нет, на самом деле второй эшелоны обороны по-настоящему к ней не был готов. Командование РККА[16] не знало как обороняться и училось обороне уже по ходу отступления, не считаясь с потерями, потому что в течении нескольких предвоенных лет, обороне их просто не учили, воспитывая в духе песни «если завтра война», по стратегии которой «лучшая оборона-это нападение». Да и про отчизну тогда ещё мало кто говорил. В бой шли с криками «За Сталина», «За интернационал», «Пролетарии всех стран соединяйтесь». И всё это очень малоуспешно действовало. Позже, начиная с конца 1942 года стали менять пропагандистские лозунги  бойцы подгоняемые заградотрядами НКВД, гонимые на неприступные высотки выполнять фантастические по своей бездарности операции с «шапкозакидательскими настроениями» командиров, отстаивали свое право на жизнь. Идеологическая формула – «Родина-Сталин» - на самом деле оставалась всего лишь пропагандой и это понималось подавляющей массой советских военнослужащих. Они умирали за право жить на этой земле, а не за идеологию коммунистов, и совсем не потому, что «Сталин дал приказ».

 

                                         За слезы наших матерей»

 

     А где же был Сталин в 1941 году, когда в немецкой плен попало более 3.8 миллионов людей? Почему у него не дрогнула рука, подписывающая приказ № 270 о «предателях и дезертирах» и почему не дрогнула рука Жукова, посылающая по ленинградскому фронту шифровку № 0047 о репрессиях по отношению к родственникам вплоть до расстрела[17]. Сюда под расстрел жуковского приказа попадали плачущие о своих детях матери. О слезах матерей Сталин с Жуковым не думали, когда посылали на бесполезный «убой» целые армии, дивизии, полки под Ельней, под Москвой. А куда интересно делись знаменитые реактивные минометы под Москвой? Вот бы их применить. Но это оружие бездарным командованием не применяется в полной мере и как положено. Зато под Мусино под Москвой посылаются на «убой» целых два кавалеристских полках, чтобы лежать убитыми на снегу[18]. 

 

                                        За нашу Родину - Огонь! Огонь!              

 

     А «катюши» под Москвой почему-то молчат и толком не применяются. Жуков грозиться в своих приказах всех виновных как всегда расстрелять, либо отправить под трибунал, но и эти приказы не могли ничего изменить, т.к. командиры минометных батарей были запуганы другим еще более страшным приказам, что если это оружие попадало к немцам – то их ждал неминуемый расстрел, без какого-либо трибунала. А жить им хотелось, вот они не подгоняя сильно близко батареи к лини  фронта, стреляли больше для вида с дальнего расстояния, боясь внезапной контратаки немцев, а без оперативных донесений разведчики стрельбы такая шла практически вслепую, поэтому в сражении под Москвой боевых реактивные минометы «катюша» не применялись как эффективное оружие, способное повлиять на ход сражения[19]. В 1942-43 годах, его по ходу боев использовали гораздо эффективней под Сталинградом, затем под Курском хотя также часто в «холостую» по банальной, советской традиции «очковтирательства» - «огонь вел, столько танков подбил, столько-то огневых точек противника уничтожил», а на самом деле там и противника не было.   

 

                                        Узнай родная мать, узнай жена - подруга,   

                                        Узнай далекий дом и вся моя семья,         

                                        Что бьет еще врага стальная наша вьюга,    

                                        Что волю мы несем в родимые края!          

 

                                         Пробьет победы час, придет конец походам.  

                                         Но прежде чем уйти к домам своим родным,   

                                         В честь нашего Вождя, в честь нашего народа,

                                         Мы радостный салют в полночный час дадим

 

     Матери, жены, подруги, семьи оставленные в далеких домах, часто оставались в полной безвестности о судьбе своих родных и близких. Где они, на каком фронте, а если в плену, то в каком именно немецком лагере для военнопленных, а если бежали из немецкого лагеря и добрались до «своих», то в каком теперь советском лагере? Миллионы судеб людей в этой страшной войне были неизвестны для своих родственников. Многие из них шли как «пропавшие без вести», либо погибшие и захороненные без воинской почести где-то в неизвестных «братских могилах», на других советской властью навешивался ярлык «предатели и дезертиры», а таковые исчислялись миллионами и семьи их подвергались унизительному положению «лишенцев» - лишенных социальной защиты и гражданских прав. Такого безобразного отношения к своим гражданам, к памяти погибших, не знало никакое государство в мире. Захоронения происходила без отпевания, т.к. институт военного духовенства был упразднен большевиками ещё в 1917 году, без отдания элементарных воинских почестей, когда бойцов и офицеров сбрасывали в безымянную «братскую могилу безымянного солдата», чтобы «похоронить о них память навсегда» и чтобы не узнала «родная мать, подруга, женя, семья», да и как она могла узнать, если ей прислали повестку «пропал без вести».

 

                                        Что бьет еще врага стальная наша вьюга

 

     А ценой, каких потерь била эта «стальная вьюга»? Сталину и Жукову, ведущими войну «драконовскими методами» «мы за ценой не постоим» и считающими, что людские ресурсы в советском союзе бесконечные, использовали их «расходный материал», забыв, что воевали живые люди со своими человеческими судьбами, родными, близкими, оставшимися дома и с болью и слезами дожидавшимися их семьями, а не бездушные механизмы, к которым у советских коммунистических вождей было больше любви. Понятия человеческого отношения к живым людским судьбам в мировоззрении «марксистских душ» Сталина, Жукова не было. Гнать бойцов как «скотину на убой» по приказу Жукова и Сталина, а матери солдатские пусть плачут – такова их тяжелая материнская доля. А у нас марксистов-коммунистов-ленинцев-сталинцев есть дела гораздо поважнее, нам не до сентиментальностей. Пусть сентиментальностями и агитационным враньем занимается отдел пропаганды РККА. Мы же чем-то другим займемся, например как в песне поется:

 

                                      Что волю мы несем в родимые края!          

 

     Что это за «волю» несет Красная армия в «освобожденные» её территории? Волю партийной элиты, непосредственно исполняемой в случае неповиновения органами НКВД, СМЕРШ. Эти «освободители» хватали без разбору «всех подозрительных» в каком-либо «сотрудничестве» с немцами и гнали их по этапу в вагонах-теплушках в сталинские концлагеря – выполнять «волю» партийного меньшинства, управляемого страной. ГУЛАГ, ставший давно крупнейшим хозяйственным сектором советской страны, нуждался в пополнении. «Выявить врагов народа», «сурово наказать». Остальных, кто был в оккупации – лишить гражданских прав, сделать безвыездными, вручив позорный «волчий билет». Вот в чём заключалась «воля» коммунистической партии.

 

     Мы уже говорили, что при оборонном характере войны и некотором пересмотре советским руководством своей идеологической позиции к 1943 году с интернациональной на национал-патриотическую, характер войны принимает облик Отечественной. Бойцы РККА защищали свое право жить на этой земле, для них родной, потому что он родились и выросли на ней в не зависимости от идеологии, когда нацисты вторглись на неё как оккупанты. Другое дело, что ситуация коренным образом изменилась, когда линия фронта приблизилась к Висле, т.е. к довоенным границам, то здесь Отечественная, оборонительная война заканчивается. Здесь бойцы Красной армии были призваны «нести волю советского правительства», только теперь в европейских странах «освобождая» их, т.е. советизируя их народы и привнося, мертвые «вождизм и советчину» тоталитарной политической системы. Это был «освободительный поход» с точки зрения идеологии советского высшего партийного руководства. «Освободительная война по навязыванию советизма» и можно называть её как угодно, но только не «Отечественная война», как долгие годы врали советские учебники истории. Отечественная война закончилась у границ довоенного советского союза и превратилась в «освободительный поход социализма в страны Европы» о чем, собственно говоря, мечтали большевики ещё с 1917 года. «Разжечь пожар мировой», а здесь в 1944 году Сталину вдруг предоставляется возможность, да не просто, а виде справедливого возмездия – «пусть ярость благородная» вылиться на оккупантов. Вот она и вылилась горькой похлебкой на мирное население стран Европы, как «пособников врага»[20]. СМЕРШ там как следует «поработал».

 

     С 1938 по 1944 год – целых шесть лет ждал Сталин этого момента. Всё вышло совсем не так как он рассчитывал: и «оборону не укрепили», про неё вообще забыли и «малая кровь» вышла реками, погибшими жизнями советских солдат и офицеров, большинство из которых остались лежать в безымянных, братских могилах. Да и «могучий удар» что-то не получился, потому что Красная армия, забыв про «Отечественную войну» и ведя теперь «поход на запад», о своей родной земле забыла, а на чужой стала мародерствовать, грабить, совершать насилие, особенно в Германии. Действия эти подогревались агрессивной советской пропагандой в частности в заявлениях писателя И.Эренбурга в «Красной звезде». Да и Жуков зашел в своих приказах совсем далеко.

 

     Итак «вперед - на запад», но это тема другой песни, а в этой мы находимся в 1943 году – времени Сталинградской, Курско-Орловской битв. В Курской битве потери с советской стороны были огромные 3:1.[21] «Но мы за ценой не постоим». Гитлер объявляет о «сверхтотальной мобилизации», но и это не помогает, Германия явно проигрывает по ходу военных действий. А что же товарищ Сталин делает в это время? Он готовиться к тегеранской конференции[22], встречается с представителями РПЦ. Тогда многие советские люди действительно поверили, что «Савл стали Павлом». Сталин вдруг «покаялся». Отклики этого наивного заблуждения слышаться и в наше время, когда говорят о том, что Сталин чуть ли не молился в Успенском соборе Кремля. Некоторые историки сегодня пытаются изображать Сталина покаявшимся позитивистом и любившим Православие (ведь бывший семинарист всё-таки) и войну чудесным образом выигравший (генералиссимус) и покаяние принес (разрешил избрание Патриарха, открытие духовных учебных заведений, издание журнала Московской Патриархии). На самом деле не было никакого «покаяния» Сталина, ни тем более какого-то пересмотра его религиозных воззрений. Это были пропагандистские усилия, которые и прежде периодически предпринимались, начиная с 1931 года в рамках периодического ослабления гонений против РПЦ. Поэтому в целом отношение коммунистов к любой религии было отрицательным, а к православию это отношение выливалось порой в беспрецедентные в истории Церкви гонения. Некоторые послабления проводились в качестве пропагандистских шагов, как правило, под влиянием предстоящих важных событий на международной политической арене. В 1943 году таким событием была тегеранская конференция, где Сталин встречался с союзниками, а второй не маловажной, катализирующей причиной стали, если можно так выразиться некая «либерализация» церковной жизни до «определенной степени», нужной товарищу Сталину в его меняющейся в ту или иную сторону политике и не больше того. Генерал-майор госбезопасности Карпов, ставший «уполномоченным» по делам РПЦ, а тогда в 1943 году бывшим начальником 4-го особого отдела, III управления НКВД по делам церковников, прекрасно знал, какие планы у советского руководства по отношению к РПЦ[23]. Планы эти были однозначные – новое гонение с широким наступлением атеизма, что и было сделано только позже при Н.Хрущеве.

 

                                       Пробьет победы час, придет конец походам.  

 

     Вера в победу – это очень важная психологическая сторона для солдата, но она во многом формируется в зависимости от отношения командования к личному составу, а если это командование «гнало солдат» в дикой спешке на «убой», то ни желания воевать или веры в победу и быть не могло, потому что понятия эти оставались на поле боя среди убитых и раненых, а те кто выживал в этой «мясорубке», то чувствовали себя, как справедливо написал об этом состоянии писатель Виктор Астафьев в романе «Прокляты и убиты», за который его лишили пенсионных надбавок депутаты красноярской областной думы. «Прокляты и убиты» - вот как на самом деле чувствовали себя в этой войне военнослужащие РККА. До окончания «походов» было еще так далеко, да и бои предстояли ещё тяжелейшие, но самое главное, что теми методами ведения войны, когда просто «гнали на убой» без донесения разведки, стратегической целесообразности, расчищая минные поля штрафбатами и штрафротами – вызывали необоснованно большие, можно сказать катастрофические потери живой силы, безвозвратно потерянной в течении всей этой страшной войны. Воевал по принципу «мы за ценно не постоим», лишь бы отчитаться перед «железобетонным и бесчувственным» к чужому горю Сталину, Жукову – такая-то высота взята, такое-то селение, город, но забывая сообщить сколько при этом послали пехоты прямо в лоб на укрепленные позиции, сколько пехоты послали без саперов на минные поля, сколько дивизий без авиационного прикрытия сходу в атаку – не перечесть. Вот поэтому цифры потерь исчислялись миллионами. Победа, любой ценой не взирая на потери, да ещё с криками прославления диктатора поганого советского режима. 

 

                                     Но прежде чем уйти к домам своим родным,   

                                     В честь нашего Вождя, в честь нашего народа,

                                     Мы радостный салют в полночный час дадим.   

 

     Те, кто выжил среди ужасов войны и дожил до победы – домой пожалуйста не спеши – пляши, пой, веселись и хвали «вождя» - «дорогого и горячо любимого товарища Сталина» - того кто войны «крепил оборону», да так что расстрелял практически весь высший состав РККА, того, кто «гнал солдат на убой» в «зимней войне» в Финляндии 1939-1940 гг., того кто не готовясь к обороне и не веря донесениям разведки проспал нападение нацистской Германии на Советский Союз 22 июня 1941 года, в результате чего был получен страшный 1941-й год с полным разгромом РККА на основных фронтах и взятием в плен 3,5 миллионов советских военнослужащих, гигантскими потерями в живой силе, технике и материальных ресурсах. Можно было также дать «салют» Сталину за приказы № 270, 227 по военнопленным, и «ни шагу назад», за приказ «о политике выжженной земли», за расстрел генерала армии Павлова. Можно поблагодарить Жукова за секретную шифрограмму № 0047 «об ответственности за сдачу в плен» вплоть до расстрела семей военнослужащих, сдачу врагу города Киева с 665 тыс.военнопленных[24], за то, что подписывал «расстрельные» приказы о «о трусах и паникерах под Москвой», бесполезным уничтожением нескольких дивизий под Ельней, целых двух танковых армий под Берлином. Вот это «вожди» в советском союзе были – ничего не скажешь!?

  

     «Истинные ленинцы» по свирепой бесчеловечной жестокости по отношению к своему народу. Культ личности Сталина был растиражирован мощной пропагандой по всей огромной стране до «обожествления» еще при жизни, точно также как и в свое время было сделано с Лениным. Сталин, загнав половину страны в жуткие развалины, получив теперь половину Европы на «коммунистическое перевоспитание», происходившее на деньги из бюджета послевоенного советского союза, отказался от иностранной помощи в восстановлении страны. Это было вполне оправданно с точки зрения советского руководства, т.к. в его высших кулуарах власти велись уже разговоры о готовящейся войне с западом. За победу в войне «поблагодарили Бога» праздничным салютом тому на котором висит ответственность за безвозвратную потерю 40 миллиона жизней людей. Не поблагодарили Бога в пасхальные дни, как в день Троицы во время парада с бряцаньем немецких знамен на красной площади не пригласили Патриарха Алексия I (Симанского) отслужить благодарственный молебен на Красной площади – нет. Вместо этого Жуков гордо прогарцевал на белом арабском скакуне, а солдат заставили швырять трофейные немецкие знамена немецких дивизий на «алтарь коммунизма» - под ассирийскую гробницу с мумифицированным телом величайшего и кровавого бандита человечества Ульянова-Ленина. Вот здесь и выявилось «мнимое покаяние» другого величайшего бандита Сталина с его ближайшим окружением, не мене кровавого чем Ленин и Гитлер вместе взятые. Так поблагодарили Бога за дарованную Победу, высказав свою благодарность компартии с обожествленной личностью Ленина и идеологией коммунизма.