Россия в красках
 Россия   Святая Земля   Европа   Русское Зарубежье   История России   Архивы   Журнал   О нас 
  Новости  |  Ссылки  |  Гостевая книга  |  Карта сайта  |     
Главная / Журнал / Осень 2017. № 52 / ОБМЕН МНЕНИЯМИ, ИНТЕРВЬЮ / Ксения Кривошеина: "Памятники чекистским палачам до сих пор украшают страну". Беседа с Анной Спивак

ПАЛОМНИКАМ И ТУРИСТАМ
НАШИ ВИДЕОПРОЕКТЫ
Святая Земля. Река Иордан. От устья до истоков. Часть 2-я
Святая Земля. Река Иордан. От устья до истоков. Часть 1-я
Святая Земля и Библия. Часть 3-я. Формирование образа Святой Земли в Библии
Святая Земля и Библия. Часть 2-я. Переводы Библии и археология
Святая Земля и Библия. Часть 1-я Предисловие
Рекомендуем
Новости сайта:
Новые материалы
Павел Густерин (Россия). Дмитрий Кантемир как союзник Петра I
Павел Густерин (Россия). Царь Петр и королева Анна
Павел Густерин (Россия). Взятие Берлина в 1760 году.
Документальный фильм «Святая Земля и Библия. Исцеления в Новом Завете» Павла и Ларисы Платоновых  принял участие в 3-й Международной конференции «Церковь и медицина: действенные ответы на вызовы времени» (30 сент. - 2 окт. 2020)
Павел Густерин (Россия). Памяти миротворца майора Бударина
Оксана Бабенко (Россия). О судьбе ИНИОН РАН
Павел Густерин (Россия). Советско-иракские отношения в контексте Версальской системы миропорядка
 
 
 
Ксения Кривошеина (Франция). Возвращение матери Марии (Скобцовой) в Крым
 
 
Ксения Лученко (Россия). Никому не нужный царь

Протоиерей Георгий Митрофанов. (Россия). «Мы жили без Христа целый век. Я хочу, чтобы это прекратилось»
 
 
 
 
Кирилл Александров (Россия). Почему белые не спасли царскую семью
 
 
Владимир Кружков (Россия). Русский посол в Вене Д.М. Голицын: дипломат-благотворитель 
Протоиерей Георгий Митрофанов (Россия). Мы подходим к мощам со страхом шаманиста
Борис Колымагин (Россия). Тепло церковного зарубежья
Нина Кривошеина (Франция). Четыре трети нашей жизни. Воспоминания
Протоиерей Георгий Митрофанов (Россия). "Не ищите в кино правды о святых" 
Протоиерей Георгий Митрофанов (Россия). «Мы упустили созидание нашей Церкви»
Популярная рубрика

Проекты ПНПО "Россия в красках":
Публикации из архивов:
Раритетный сборник стихов из архивов "России в красках". С. Пономарев. Из Палестинских впечатлений 1873-74 гг.

Мы на Fasebook

Почтовый ящик интернет-портала "Россия в красках"
Наш сайт о паломничестве на Святую Землю
Православный поклонник на Святой Земле. Святая Земля и паломничество: история и современность

Ксения Кривошеина: "Памятники чекистским палачам до сих пор украшают страну" 

Анна Спивак. Свобода как искушение


В издательстве «Алетейя» летом 2017 года вышла книга Ксении Кривошеиной «Оттаявшее время, или Искушение свободой». Мы поговорили с автором о советской и постсоветской России и о том, почему нельзя забывать прошлое.



- Как бы вы определили жанр своей книги: это мемуары? публицистика? художественная проза?

— Моя книга «Оттаявшее время, или Искушение свободой» — это воспоминания, и название точно отражает суть описываемых событий. Я родилась в Ленинграде, застала сталинские годы, оттепельные хрущевские и застойные брежневские, вернулась первый раз из эмиграции уже в Санкт-Петербург. Двадцатый век России стал тяжелым испытанием и для мира, и для каждого русского человека: искушению подвергались все, подвиги и предательства выявились во всех слоях общества. Казалось, что народ никогда не оправится. Новая эмиграция 1970-х отличалась от «старой русской», которая терзалась ностальгией и сидела на чемоданах вплоть до 1939 года. В массе своей «третья волна» покидала родину навсегда, не испытывая никаких иллюзий по поводу возможного возвращения. Трудно было поверить, что Советы падут, тем не менее это случилось почти в одночасье. Очень медленно, но травка стала пробиваться из-под асфальта: после краха СССР возродилось живое слово, творческая энергия во всех областях показала, что надежды на возрождение не были напрасны.

— Действие книги происходит в советскую эпоху, о которой, по вашим словам, «тосковать не нужно, но и забывать не следует». Обе части этого определения представляются мне важными. Первая («тосковать не нужно») — в связи с усиливающейся в обществе ностальгией по СССР. Как вам кажется, откуда взялись эти настроения, идеализация недавнего советского прошлого?

— Практически каждый год, начиная с 1990-го, мы бывали в России. Жалею, что в книге не описаны 2005—2017 годы: стали меняться не только люди, но и настроения. Оптимизм таял, коррозия начала разъедать все слои общества, ориентиры постепенно исчезали. Хорошо помню, как в 90-е в среде писателей, художников, ученых все надеялись на быстрые перемены: пройдет года три, и у нас будет, как в Париже! Энергии в народе накопилось тогда много, несмотря на брежневский застой, на полное обнищание к концу 1980-х. В «лихие90-е», которые принято сейчас ругать, не только мечталось, но и верилось в то, что в два прыжка можно преодолеть пропасть, разрушить железный занавес собственной ментальности, стать русскими европейцами.

Странам Варшавского блока в результате это удалось, хотя Германия, например, объединялась с большим скрипом, до сих пор «восточные» немцы живут беднее, да и в их подсознании еще дремлет СССР (что же говорить о России, где в течение 80 лет проводилась настоящая антиселекция всех слоев общества). Но все же за 25 лет социализма в ГДР Советам не удалось посеять и взрастить межсемейную вражду, и как бы они не хотели воспитать «других немцев» — Берлинская стена пала. Источник идеализации Советов связан не только с неосуществленной мечтой «через три года как в Париже», но и с нарастающей в последнее время (и активно насаждаемой со стороны власти) тоской: «Какую страну развалили!». Началось все с возвращения гимна: автор слов все тот же Сергей Михалков (с небольшими поправками на новые реалии), музыка прежняя.


Ксения Игоревна Кривошеина. фото: Faure Lionel / Eyes And Pix

Осуждения коммунизма не случилось, памятники чекистским палачам до сих пор украшают страну, на главной площади столицы рядом с соборами Кремля лежит в мавзолее Ленин, а у кремлевской стены стоит бронзовый бюст Сталина, который коммунисты заваливают красными гвоздиками. Перечисление откатов в «светлое будущее» можно продолжить. Эта вязкая ситуация постепенно привела к практически полной апатии даже в среде думающих россиян, а уж в стане коммунистов идет подготовка к юбилею Октябрьской революции, который, видимо, действительно будут отмечать в 2017 году.

— Вернемся к вашему определению эпохи, ко второй его части («забывать не следует»). Почему вам кажется важным сохранять память об этом времени? Может быть, напротив, его следует забыть?

— Мне кажется, что только через память и ответы на вопрос, «что такое хорошо и что такое плохо», можно понять не только себя, но и страну. Амнезия — болезнь, а если ее ввести в школьную программу, то пиши пропало! Исторические факты легко заменить лживой пропагандой, но это будет действовать ровно столько, сколько вы смотрите телевизор или слушаете радио, потом у думающего человека включаются мозги, он лезет в интернет или в книги… В СССР все были заложниками системы, а как только выбивались из официальной линии, сразу делались изгоями. Советская интеллигенция была разная. Та, которая «шла в ногу и в строю», получала хорошие заказы, квартиры, машины, дачи и прочие блага, но должна была отрабатывать, платя за все это совестью. Сразу после Октября новая власть поняла, как и чем можно купить или перекупить интеллигенцию.

Многие революционные поэты, писатели и актеры были убежденными ленинцами, а потом сталинцами (правда, некоторых все равно потом расстреляли). Были и «прозревшие», кто не хотел или не мог через себя переступить, некоторые жили двойной жизнью. Попытка стать хоть немного свободней приводила к серьезным испытаниям. Органы госбезопасности не дремали: всех брали на заметку, борьба с «формализмом» не прекращалась. И не у каждого хватало смелости отказаться от предписанного метода и переквалифицироваться из писателей в кочегары. Годы шли, и стало ясно, что многие живут в сговоре с совестью, в постоянном страхе и с фигой в кармане.



— Чем вообще, на ваш взгляд, определяется историческая эпоха: политическим строем, культурой, людьми, которые в эту эпоху жили, или еще чем-то?

— Несмотря на тотальную цензуру, в СССР появлялись художники, литераторы, музыканты, которые пытались попробовать свои силы в чем-то ином, чем соцреализм. Творцы, которые сочиняли не «как надо», а работали «за шкаф» и «в стол», в основном жили бедно, в коммуналках, в загранкомандировки их не пускали. А хрущевские «оттепельные» годы закончились по-русски — зимней слякотью. Но ветер, подувший после смерти Сталина, принес перемены. Может, это звучит опрометчиво с моей стороны, но мне кажется, что сегодня мир вступил в опасный, непредсказуемый период. Наше будущее уже не зависит ни от политических интриг, ни от личностей и уж совсем не зависит от соблюдения правчеловека. Мы идем по минному полю. Если повезет, то мир это поле пройдет без потерь, а если жахнет, тогда мы будем смотреть с небес на то, как проходят выборы в США или в РФ.



— В чем вам видится сходство и различие между диссидентским движением и сегодняшним протестом?

— Я вас разочарую, но мне кажется, что никакого серьезного протеста в России нет. И не потому, что оппозицию запрещают, хватают, сажают, а просто потому что нет настоящих лидеров и сам народ не хочет перемен. Есть хорошие, честные люди, образованные, искренне желающие для страны развития, а не изоляции и натравливания брата на брата, независимо от границ и наций. За последние 10 лет было много надежд, казалось, что появится человек, который сможет объединить протестное движение. Но ведь такой лидер (если он возникнет) должен говорить со всем народом о наболевшем, о главном, ему необходима площадка как в СМИ, так и на улице. Популисты типа Жириновского уже никого не соблазнят, а скоро и Навальный растратит свой запал вывести на чистую воду коррупцию, «разорить богатых и раздать бедным». Все-таки политический лидер должен быть шире задач ОБХСС. Таких гениев, как Вацлав Гавел или Лех Валенса, в стране нет, да и ситуация другая. Перед крахом СССР людям нечего было терять, они были доведены до ручки, потому и пошли на баррикады. А теперь ситуация изменилась, рисковать никто не будет… Народ в массе своей стал жить лучше, он может, в отличие от советских времен, ходить или не ходить на выборы или митинги, ехать в Крым или в Турцию.

— Для кого предназначена ваша книга? Каким вы видите своего читателя?

— Не могу ответить на этот вопрос. Надеюсь только, что читать будет интересно разным людям независимо от возраста, и это поможет выйти из амнезии, из-под гипноза «зомбоящика». А пока повторяю за Галичем: «Я гляжу на экран, как на рвотное … Это все, я кричу, штучки марксовы!»



Фрагмент из книги Ксении Кривошеиной «Оттаявшее время, или Искушение свободой»

В 1956 году мне было одиннадцать лет. Я училась в обычной ленинградской школе-семилетке. Кстати, в первые два года я застала раздельное обучение, наша школа была «женской». Здание было старое, двухэтажное, с большим актовым залом и сценой, но учеников было не много. Когда бывали праздничные концерты по случаю седьмого ноября, то все ученики, от младших до старших, умещались в этом зале. На сцене, в глубине, висел большой портрет Сталина. Помню, что на большой перемене младшие классы выводили в небольшой зал для прогулок, нас строили парами и мы на протяжении двадцати минут ходили кругами. Весной нас выводили на воздух, в асфальтированный дворик, и мы тоже парами ходили и дышали, мальчишки дергали нас за косички… Повзрослев, я поняла, что это напоминало прогулки по лагерному дворику…

Начиная с раздевалки и столовой, в каждом классе, коридоре, в кабинетах директора и завуча на двух этажах висели портреты Сталина. Наши глаза к этому привыкли, тем более что каждый учебник начинался с его цитат. И вот февраль. Отец непрерывно слушает радио и взволнованно о чем-то шепчется с мамой. В доме с каждым днем сгущалась «некая» атмосфера, а в школе все было по-прежнему. Потом апрель. Однажды к нам в класс перед началом урока пришла завуч и сказала… Честно говоря, я забыла, что она сказала, но вдруг наша учительница побледнела и села на стул. Завуч вышла. А через десять минут началось нечто невообразимое. Училка встала на стул, потом забралась на стол и сняла с гвоздя портрет Сталина. Потом она раскрыла рот и сказала: «Каждый из вас вырвет из учебников портреты с Иосифом Виссарионовичем и пойдет за мной…»

Несмотря на школьную советскую муштру и дисциплину, все мы были дети. Это была как игра, и мы, довольно быстро освоившись, весело стали вырывать страницы. «А теперь пойдем в актовый зал», — пролепетала училка. В коридорах уже происходило нечто невообразимое, стоял гвалт, никаких «парных променадов», все от мала до велика, с первого до второго этажа, несли портреты Сталина в актовый зал. На сцене возвышалась довольно большая пирамида. К главному портрету были приставлены стремянки, и рабочие с молотками и какими-то крючками сдирали генералиссимуса… Они были хмурыми. Я была поражена контрастом: ребята наваливали пирамиду, некоторые забирались на нее и весело по ней прыгали, а учителя несли портреты молча, многие плакали. Потом актовый зал закрыли, нас отпустили домой. Через несколько недель пустоты на стенах были заменены на портреты Ленина и лозунги… 
 
 

[версия для печати]
 
  © 2004 – 2015 Educational Orthodox Society «Russia in colors» in Jerusalem
Копирование материалов сайта разрешено только для некоммерческого использования с указанием активной ссылки на конкретную страницу. В остальных случаях необходимо письменное разрешение редакции: ricolor1@gmail.com