33-метровая скульптура Иисуса Христа, созданная Зурабом Церетели, отлитая на петербургском заводе "Монументскульптура", вместе с 47-метровым пьедесталом окажется вдвое выше знаменитой статуи Христа в Рио-де-Жанейро. Зураб Церетели не скрывает, что предназначал свое творение для Сочи, но там из-за гигантских размеров скульптуры ей не нашлось места. И он подарил ее Петербургу. В начале года уже поднимался вопрос о размещении ее в парке 300-летия города, но этому решительно воспротивились жители Приморского района. Тогда дело дальше разговоров не пошло.

В минувшие выходные стало известно, что губернатор Петербурга Георгий Полтавченко дал поручение комитету по градостроительству и архитектуре найти место для 80-метровой статуи. Власти Ленинградской области тоже заявили, что готовы разместить скульптуру у себя – например, во Всеволожском районе или на Колтушской возвышенности. Возникли и совсем эксцентричные идеи – одиозная общественная организация "Национальный комитет +60" предложила установить статую рядом с мостом Ахмата Кадырова, впоследствии построив там еще и мечеть, а диакон Андрей Кураев – поставить скульптуру на острове Новая Земля.

В понедельник по поводу установки статуи в Петербурге высказался председатель Отдела по взаимоотношениям церкви и общества Петербургской епархии Русской православной церкви протоиерей Александр Пелин, который в интервью РИА Новости заявил, что этого нельзя делать ни в коем случае, поскольку это нанесет урон архитектурному облику города, а кроме того, установка гигантских статуй не вписывается в православную традицию. Такого же мнения придерживается и настоятель собора Федоровской иконы Божией Матери, председатель информационного отдела Санкт-Петербургской епархии протоиерей Александр Сорокин.

– Конечно, приятно, когда Петербургу что-то дарят, особенно произведение искусства, но если говорить конкретно об этом даре, то мое отношение к нему – скорее отрицательное. Памятников в Петербурге много, но ни один из них не соотносится по масштабу с тем, что предлагает Церетели. А если говорить о церковных традициях, то это традиция не российская и не совсем православная. Если говорить о моих личных вкусах, я думаю, что, хотя Церетели – художник известный, заслуживший авторитет у властей, к таким гигантским памятникам нужно относиться с большой осторожностью. А что касается предложения установить статую где-то в Ленинградской области, боюсь, это будет выглядеть как желание перевести стрелки: в Петербурге негде поставить, так давайте поставим где-нибудь в полях, на просторах – такого подхода тоже не хотелось бы.

– Отец Александр, когда Христос воплотился, он стал обычным человеком обычного размера, вам не кажется, что идея гигантской статуи в принципе этому противоречит?

– Нет, воплощение Христа является – не только для православных, но и для всех христиан – обоснованием догмата об иконопочитании, о возможности изображать Иисуса Христа на досках, на иконах, в виде статуй. А размер этих статуй – это вопрос традиций. Скульптурные изображения Христа, в том числе большие, очень органично выглядят на Западе, в Латинской Америке, а для нас это, мягко говоря, органичным не является. Не говоря уже о том, что это идет вразрез с культурными традициями Петербурга. Все мы помним борьбу против башни Охта-Центра, и думаю, что если речь зайдет всерьез об установке статуи Христа, то дискуссии будут не менее острые. А самое печальное – что те, кому дорог исторический облик города, займут протестную позицию – против этой статуи, и очень тревожно, что объектом раздоров станет именно Иисус Христос. Одно дело, когда выступают против здания, искажающего городской пейзаж, а другое – когда речь идет о лике Христа, для многих дорогом, и в то же время надо будет выступать против. Для таких людей ситуация будет очень дискомфортной. Это лишний повод опять столкнуть культуру, веру, Церковь, неверие, поиск веры – мы опять даем повод для не очень продуктивной дискуссии.

Депутат петербургского Законодательного собрания Александр Кобринский тоже выступил с резким заявлением против установки статуи в Петербурге.

– Скульптурные изображения Христа – это скорее католическая традиция, такие огромные скульптуры – традиция латиноамериканская. Мне кажется, если уж наши власти хотят что-то заимствовать у католицизма, то пусть заимствуют лучшее, а не этот гигантизм, который, прежде всего, не соответствует пейзажам и горизонтам нашего города, создававшимся 300 лет. Петербуржцы любят свой город, нельзя забывать, с каким единодушием они воспротивились возведению за Смольным собором 400-метровой башни Охта-Центра – и победили! Я уверен, что если сейчас власти будут настаивать на установке этой статуи, они встретятся с не меньшим сопротивлением: несколько месяцев назад против нее выступили в Приморском районе, и я не сомневаюсь, что так же проступят и жители любого района, где вознамерятся ее поставить. Лучше бы Церетели занялся чем-то более интересным, чем пристраивать в Петербурге подарок, от которого отказались в Сочи, – например, воздвиг что-нибудь у себя во дворе. Церетели – это уже притча во языцех, я даже не могу представить, к кому он обратился за содействием, чтобы поставить этот памятник в Петербурге. А городские власти, вместо того чтобы послать его по известному адресу (двора. – РС), вдруг начинают изыскивать место для этого монстра. Это точно как с мостом Кадырова, когда на мнение 90% петербуржцев наплевали, потому что было давление из Москвы.

Против идеи воздвигнуть в Петербурге статую Христа работы Церетели возражает и профессор Санкт-Петербургской Духовной академии протоиерей Георгий Митрофанов.

– Прежде всего, надо иметь в виду следующее: существование в Церкви скульптурных изображений имеет место у нас, как ни странно, вопреки официальному запрещению церковных скульптурных изображений, которое было принято на Большом Московском соборе 1666-1667 годов, и оно так и осталось формально не отмененным. Скульптура, которая к тому времени уже существовала не один век, изымалась из церковного употребления, хотя в XVIII веке под влиянием западного искусства в новых храмах снова появляются скульптурные изображения, да и вообще в полной мере скульптура из церковного обихода никогда не уходила. Именно поэтому мы видим Исаакиевский собор, украшенный скульптурами, которые невозможны с точки зрения Большого Московского собора 1666-1667 годов. То есть вопрос о церковной скульптуре остался у нас без ответа. Но, по крайней мере, до последнего советского времени у нас не возводились памятники святым, а тем более Иисусу Христу. Это уже новое явление. Оно вполне органично для западной, католической традиции, даже для умеренных, консервативных протестантов. Для нас это – новое. Я не против нового, но оно должно быть хотя бы канонически обосновано, я уже не говорю об эстетическом обосновании. Мы привыкли к скульптурам святых, теперь вот появляется скульптура Христа. С эстетической точки зрения, не будучи поклонником Зураба Церетели, я считаю, что это изображение диссонирует со скульптурными изображениями, которые есть в Петербурге, и не могу представить этот церетелиевский шедевр в культурном пространстве города – да и еще столь сомнительный с канонической точки зрения. Не вижу я его и в Ленинградской области, да и вообще нигде за пределами творческого пространства самого Церетели. Я не считаю его творения безусловными украшениями тех городов и весей, в которых они находятся.

Член Правозащитного Совета Петербурга Юрий Вдовин уверен, что появление в Петербурге гигантской статуи Христа не имеет под собой никаких оснований.

– Сколько бы нам ни рассказывали, что мы православная страна, у нас по-настоящему верующих, исполняющих обряды, регулярно бывающих в храме – процентов 10. Я сужу по церкви, которая рядом со мной, – она пустует! Вряд ли Церетели соорудил что-то приличное даже на эту святую тему, и навязывать этого монстра городу недопустимо. Но, видимо, властям страны и города на мнение людей глубоко наплевать, они решают свои вопросы.

Юрий Вдовин обращает внимание еще и на то, что, судя по всему, сам Зураб Церетели не собирается финансировать установку своего подарка, значит, его предполагается установить за счет бюджета города – то есть за счет денег, взятых у граждан.