Россия в красках
 Россия   Святая Земля   Европа   Русское Зарубежье   История России   Архивы   Журнал   О нас 
  Новости  |  Ссылки  |  Гостевая книга  |  Карта сайта  |     
Главная / Журнал / Весна 2015. № 42. Посвящается 70-летию Великой Победы / ИСТОРИЧЕСКИЙ РАЗДЕЛ / Д. П. Татищев: взлет и «падение» необыкновенного дипломата. В. Кружков, Г. Медникова

ПАЛОМНИКАМ И ТУРИСТАМ
НАШИ ВИДЕОПРОЕКТЫ
Святая Земля. Река Иордан. От устья до истоков. Часть 2-я
Святая Земля. Река Иордан. От устья до истоков. Часть 1-я
Святая Земля и Библия. Часть 3-я. Формирование образа Святой Земли в Библии
Святая Земля и Библия. Часть 2-я. Переводы Библии и археология
Святая Земля и Библия. Часть 1-я Предисловие
Рекомендуем
Новости сайта:
Новые материалы
Павел Густерин (Россия). Дмитрий Кантемир как союзник Петра I
Павел Густерин (Россия). Царь Петр и королева Анна
Павел Густерин (Россия). Взятие Берлина в 1760 году.
Документальный фильм «Святая Земля и Библия. Исцеления в Новом Завете» Павла и Ларисы Платоновых  принял участие в 3-й Международной конференции «Церковь и медицина: действенные ответы на вызовы времени» (30 сент. - 2 окт. 2020)
Павел Густерин (Россия). Памяти миротворца майора Бударина
Оксана Бабенко (Россия). О судьбе ИНИОН РАН
Павел Густерин (Россия). Советско-иракские отношения в контексте Версальской системы миропорядка
 
 
 
Ксения Кривошеина (Франция). Возвращение матери Марии (Скобцовой) в Крым
 
 
Ксения Лученко (Россия). Никому не нужный царь

Протоиерей Георгий Митрофанов. (Россия). «Мы жили без Христа целый век. Я хочу, чтобы это прекратилось»
 
 
 
 
Кирилл Александров (Россия). Почему белые не спасли царскую семью
 
 
Владимир Кружков (Россия). Русский посол в Вене Д.М. Голицын: дипломат-благотворитель 
Протоиерей Георгий Митрофанов (Россия). Мы подходим к мощам со страхом шаманиста
Борис Колымагин (Россия). Тепло церковного зарубежья
Нина Кривошеина (Франция). Четыре трети нашей жизни. Воспоминания
Протоиерей Георгий Митрофанов (Россия). "Не ищите в кино правды о святых" 
Протоиерей Георгий Митрофанов (Россия). «Мы упустили созидание нашей Церкви»
Популярная рубрика

Проекты ПНПО "Россия в красках":
Публикации из архивов:
Раритетный сборник стихов из архивов "России в красках". С. Пономарев. Из Палестинских впечатлений 1873-74 гг.

Мы на Fasebook

Почтовый ящик интернет-портала "Россия в красках"
Наш сайт о паломничестве на Святую Землю
Православный поклонник на Святой Земле. Святая Земля и паломничество: история и современность
 
Д.П. Татищев: взлет и «падение» необыкновенного дипломата

Дмитрий Павлович Татищев, несомненно, принадлежит к числу тех наших соотечественников, которые оставили после себя заметный след в истории. Как часто бывает, его имя, как и имена других представителей известных родов, хотя и на слуху, тем не менее слабо ассоциируется с конкретными делами. В данной статье мы попытаемся восстановить жизненный путь и несправедливо забытые достижения этого весьма интересного человека. Дмитрию Павловичу крупно повезло с родственниками. Он родился в 1767 году в период правления Екатерины II в дворянской семье офицера лейб-гвардии Преображенского полка Павла Сергеевича Татищева (ум. в 1780) и Марии Яковлевны Аршеневской (1746—1833) — дочери генерал-поручика и Нижегородского губернатора. Предки Татищевых — Соломерские —  происходят по прямой линии от самого князя Мономаха.
 
К числу других влиятельных родственников принадлежат также его тетя — сподвижница Екатерины II княгиня Е. Р. Дашкова (Воронцова),  литератор и директор Императорской Академии наук и художеств П. П. Бакунин (двоюродный брат), а также выдающийся дипломат светлейший князь А. М. Горчаков. Последний был женат на дочери шурина Татищева и стал министром иностранных дел и канцлером России, но уже после смерти Дмитрия Павловича.

Юный Татищев получил прекрасное домашнее образование, овладел рядом иностранных языков и стал продвигаться по военной линии в лейб-гвардии Преображенского полка. В четырнадцать лет он — корнет Конного полка. Во время русско-турецкой войны (1787—1792) Татищев покидает столицу и в звании подпоручика отправляется в 1791 году добровольцем в армию князя Г. А. Потемкина. В рекомендательном письме русского гения А. В. Суворова наш герой получает завидную характеристику как «премилый и предостойный молодец, привязанный к службе чрезвычайно» (цит. по Неверов О. Дактилиотека дипломата Татищева. Советский музей, 1987, № 2). 

Уже в шестнадцать лет востребованы и гуманитарные таланты Татищева: он оказался в числе восьми молодых людей, избранных в 1783 году помогать академикам в работе по созданию первого «Российского академического словаря» (толкового).  Видимо, не обошлось без хлопот его тетушки Дашковой, которая как раз в тот год  возглавила Императорскую Российскую Академию. Уже в 1795 году юное дарование становится действительным членом Российской Академии. 

Судьбоносным стал для Татищева 1792 год, так как он на какое-то время оказывается на дипломатическом поприще, которое впоследствии станет для него главным жизненным делом. Как поговаривают — опять-таки не без помощи своих приближенных к императрице Екатерине II родственников — братьев Воронцовых (будущего канцлера Александра Романовича и посла в Англии Семена Романовича). Новоиспеченный дипломат Татищев по указанию руководителя российской внешней политики канцлера А. А. Безбородко участвует в мирных переговорах с турками в Яссах. Османская Империя была вынуждена подписать в 1792 году Ясский мирный договор, закрепивший Крым и Очаков за Россией. После этого дипломатического успеха Татищева направили в Константинополь на должность временного поверенного в делах — неплохое начало дипломатической карьеры. 

Однако пробыв на этой должности всего четыре месяца, он снова переходит на военную службу и записывается добровольцем, чтобы участвовать во французском походе в составе союзнической австро-прусской армии. По возвращении в Петербург Татищев был произведен в камер-юнкеры императорского двора, а в 1794—1795 годах он принял участие в походе А. В. Суворова по подавлению польского восстания во главе с Т. Костюшко. Молодой офицер проявил себя с наилучшей стороны при штурме Праги и взятии Варшавы. Его пожаловали в секунд-ротмистры (соответствует старшему лейтенанту) и наградили Св. Георгием 4-й степени (Русскiй Бiографиечскiй Словарь. Суворова-Ткачевъ. Изданiе Императорскаго Русскаго Историческаго Общества. С. -Петербургъ, 1912).

В дальнейшем, с заступлением на царствование Павла I, повышение Татищева по службе происходило стремительно: в 1796 году он – ротмистр, а по придворным обязанностям – действительный камергер. В 1799 году его переводят полностью на гражданскую службу с производством сразу в тайного советника и назначением членом Коллегии иностранных дел. В то время тайными советниками в России являлись высшие руководители, включая министров, их заместителей, руководителей крупных департаментов и других государственных структур.

При новом императоре — Александре I  — Татищева в 1802 году направили на службу в Неаполь  на пост руководителя дипмиссии — посланника. Но менее чем через год ему поручают оставить этот пост, чтобы перед лицом нарастания угрозы наполеоновской экспансии в Европе участвовать в важнейших переговорах о заключении союза с Австрией. В 1804 году в Петербурге им была подписана «Декларация о союзе России и Австрии против Франции», заложившая основу для создания третьей антифранцузской коалиции (с австрийской стороны подпись поставил граф Стадион).    

В 1805 году Татищев подписал аналогичный союзный договор и с Неаполем. Принимая во внимание благорасположение к нему итальянцев, в 1805—1808 годах его снова делают посланником при Неаполитанском дворе. 

В сентябре 1810 года государь высоко оценил служебные способности Татищева в России, на сей раз назначением членом Сената — высшего законодательного учреждения в Российской Империи, роль которого в государственном управлении во время царствования Александра I была существенно усилена.  

Татищев провел 1815—1821 годы в качестве чрезвычайного посланника и полномочного министра Российской Империи в Испании. Эти годы его представительства России при испанском дворе — яркая демонстрация успехов российской дипломатии. Дмитрию Павловичу удалось установить доверительные, дружеские  отношения с самим королем Фердинандом VII. Главной задачей русского посла было подключение Испании к Священному союзу. Это консервативное объединение изначально образовали Россия, Пруссия и Австрия с целью поддержания установленного на Венском конгрессе 1815 года послевоенного международного порядка. Впоследствии к Союзу постепенно присоединились все монархии континентальной Европы, опасавшиеся распространения вируса революции и дестабилизации обстановки. Испанским королем Татищев в 1816 году был награжден высшей наградой — орденом Золотого Руна (первым русским кавалером в 1814 году стал император Александр I).

Татищев продемонстрировал свои блестящие качества дипломата также при урегулировании конфликта между Испанией и Португалией в 1817 году, который разгорелся из-за колониальной территории в Южной Америке Рио-де-Ла-Платы (считающейся родиной танго). Западные державы, прежде всего — Англия, очень ревниво отслеживали активность российского посланника. Появилась информация, будто бы Татищев подписал с испанцами договор об уступке России острова Менорки для стоянки военных кораблей Черноморского флота в Средиземном море в обмен на поддержку Испании в ее борьбе с восставшими латиноамериканскими колониями. Дело дошло до того, что англичане и другие крупные европейские игроки официально потребовали от Петербурга «разъяснений» о характере отношений России и Испании, опасаясь, что русские намереваются постоянно держать свои военные корабли на Балеарах. Российская столица погасила истерику западных дипломатов, подтвердив, что отношения с Мадридом строятся исключительно на подписанных ранее международных договорах, а Татищеву было рекомендовано «соблюдать осторожность большую». Татищев даже направил Александру I прошение о своем переводе из Испании в 1819 году. Причина — придворные интриги и молва со стороны дипломатического корпуса: будучи кавалером Золотого Руна, посланник пользовался при дворе рядом привилегий, которыми не обладали остальные иностранные дипломаты. 

Один из иностранных представителей в Мадриде завистливо докладывал своему руководству: «Влияние русского посланника царствует здесь исключительно. Король спрашивается во всех существенных его делах, даже касающихся только Испании. Ни один министр не пользуется такой доверенностью, и если им приходится предложить Королю что-то особенное, они предварительно сносятся с Татищевым.» (М. Российский. Русские кавалеры испанского ордена. "Комсомольская правда — Испания", 23.09.2006). Соответственно «доброжелателями» российско-испанского сотрудничества распускались нелепые слухи о том, что испанский король якобы являлся любовником Д. П. Татищева — в прошлом боевого офицера. 

В подтверждение «правильной ориентации» нашего героя уместно заметить, что Дмитрий Павлович был дипломатом не только на службе, но и в амурных делах. Свои любовные похождения, которые другим вряд ли сошли бы с рук, молодой Татищев улаживал с мастерством вполне зрелого дипломата в духе персонажей знаменитой оперетты Ф. Легара «Веселая вдова». 

Еще в 1796 году он увел свою первую жену от живого мужа г-на Колтовского, который был обер-бергмейстером (руководящий чин в горнодобывающем деле). В упреждение законных возмущений и жалоб разгневанного супруга, он обратился с письмом к последнему фавориту Екатерины II, раскаялся  в своем страшном грехе и добился индульгенции. Речь идет о помощи П. А. Зубова, того самого, который впоследствии стал одним из участников злодейского убийства императора Павла I.

Второй женой Татищева в 1812 году стала красотка-полька Юлия Конопка, прежде состоявшая в замужестве за офицером Безобразовым. Видимо, такая фамилия так и не пришлась к ее красивому личику. Русский поэт П. А. Вяземский, также положивший глаз на эту особу, галантно заканчивал свои письма к «прекрасной Юлии» польским выражением: «падам до ног». Вот одно из его посвящений красавице:

Когда молва мне Вас изображала,
Я думал, что она не бережет похвал,
Но Вас я увидал и опытом познал,
Что многого молва не досказала.

(Цит. по О.Неверов 
«Наше Наследие», № 66, 2003).

В 1821 году Дмитрия Павловича перевели к Нидерландскому двору в Гаагу с теми же грамотами и в чине уже действительного тайного советника (с 1819 года).

В 1822 году по указанию Александра I Татищев дважды посещал Вену с особыми дипломатическими поручениями — так начался длительный «австрийский период» в жизни Дмитрия Павловича. Вскоре его назначили уполномоченным от России на Веронском конгрессе, который проходил в октябре — декабре 1822 года. Итальянский город Верона, известный шекспировской историей о любви Ромео и Джульетты, в то время принадлежал Австрийской империи. На фоне роста влияния Австрии и чрезвычайной активности ее, как принято считать, реакционного главы внешней политики К. Меттерниха нашим дипломатам под руководством Татищева пришлось изрядно попотеть.  

Веронский форум имел поистине историческое значение для европейской и мировой политики. Его важнейшим итогом стало одобрение Россией, наряду с представителями Англии, Франции, Австрии и Пруссии, конвенции об отмене торговли неграми. Российская сторона выступала с позиций резкого неприятия торговли неграми «как противоречащей религии, справедливости и человечности». Наши дипломаты требовали отказа от покупок колониальных товаров у стран, не прекративших работорговлю. Им также удалось заручиться поддержкой ведущих держав по вопросу восстановления нормальных отношений с Османской Империей, что предполагало снятие ограничений с торговли и свободу мореплавания в Черном море. 

Другой важной темой конгресса была подготовка французской интервенции с целью подавления революции в Испании и возможной помощи Парижу. Татищев  подписал соответствующий протокол России, Австрии и Пруссии с Францией по испанским делам (в 1823 году французы подавили испанскую революцию). Веронский конгресс под нажимом западных держав, к сожалению, осудил также действия греческих революционеров, боровшихся с турецким владычеством. 

После этого в целом успешного конгресса Татищеву, учитывая его богатый опыт взаимодействия с австрийцами, было предписано отправиться в Вену, где он сменил посланника Ю. А. Головкина, чтобы представлять российские интересы при австрийском императоре. И он оправдал надежды своего руководства. В 1825 году Татищев вместе с Меттернихом подписал в Вене Конвенцию о ликвидации некоторых претензий и дел по прежнему владению Австрией некоторыми частями Царства Польского и Краковской области. За эту дипломатическую работу государь наградил Татищева бриллиантовыми знаками к ордену Св. Александра Невского, который он получил за прежние заслуги еще в 1817 году.   

Татищев был назначен чрезвычайным и полномочным послом в Вене 22 августа 1826 года, уже при новом императоре Николае I, и оставался на этом посту до 11 ноября 1841 года, пока не вручил отзывные грамоты из-за своей болезни. 

Татищев в принципе разделял взгляды канцлера Меттерниха, направленные на подавление революционных движений, поскольку был убеждён, что такая политика Меттерниха отвечает интересам России. Но по сути предательское поведение австрийской дипломатии накануне и во время русско-турецкой войны 1828—1829 годов открыло глаза Татищева на лицемерие Меттерниха и заставило его быть более осторожным в отношениях с австрийскими коллегами. Николай I узнал об усилиях Меттерниха создать антироссийскую коалицию в составе Англии, Франции, Австрии и Пруссии не от Татищева, а от российского посла в Париже К. О. Поццо ди Борго. 

Во время успешной для России очередной русско-турецкой войны, в ходе которой удалось освободить Грузию, часть Армении, Сербию и Молдавию, Татищев подписал в апреле 1828 года в Вене конвенцию с Австрией об окончательной ликвидации взаимных претензий в Царстве Польском. Это воссоздавало благоприятную атмосферу для добрососедских отношений ведущих держав Европы.  
 Татищев на этом не останавливался и после подавления польского восстания 1830—1831 годов выступил с предложением о заключении между Австрией, Россией и Пруссией договора об оказании взаимной помощи против польских революционеров. В 1832 году им был предложен проект конвенции о гарантии польских владений и о выдаче политических преступников. Эта конвенция в несколько измененном виде была одобрена в Мюнхенгреце в 1833 году. В том же году Татищев участвовал в подписании вместе с Меттернихом тайных конвенций с Австрией по делам Оттоманской империи и Египта, а также по делам Царства Польского. За это Дмитрий Павлович был награжден специальной крупной денежной премией. В 1838 году в Милане он подписал с Австрией и Пруссией  протокол по делам вольного города Кракова.

В Вене в резиденцию Татищева, которая располагалась в бывшем дворце князя Лихтенштейн, охотно устремлялась местная аристократия — не только для делового и приятного человеческого общения, но и чтобы увидеть шедевры богатой художественной коллекции российского посла. Русский издатель и литератор Н. И. Греч, друживший с Пушкиным, Державиным, Крыловым, Жуковским, Грибоедовым и Вяземским, так запомнил свой визит в Вену в 1837 году: «Д. П. Татищев принимал меня с благосклонностью и радушием истинного русского вельможи. (...) Он живет в великолепном и просторном доме князя Лихтенштейна. Комнаты убраны богато и со вкусом. Особенно блистательна рыцарская зала. (...) В углах ее стоят во всеоружии статуи рыцарей, конные и пешие. Но всего замечательнее у него коллекция картин первых мастеров». (Греч Н. Путевые письма из Англии, Германии и Франции. Ч.III. СПб., 1839. С.163). Что касается художественной коллекции Дмитрия Павловича, то этой особой темы мы коснемся чуть ниже.

В декабре 1838 года Дмитрий Павлович был назначен членом Государственного совета — высшего законосовещательного учреждения Российской Империи.  При этом должность посла Татищев сохранил. В 1840 году он получил знак отличия «беспорочной службы в течение 50 лет». В апреле 1841 года Татищева пожаловали в обер-камергеры Императорского Двора, а в сентябре того же года он ушел в отставку с должности посла из-за прогрессирующей потери зрения. В 1843 году Дмитрий Павлович по болезни получает бессрочный отпуск, а в 1845 году, находясь в Вене, умирает в возрасте 78 лет. Для 19 века он вполне может считаться долгожителем.  

Современник Татищева граф М. Корф, который также был высокопоставленным государственным деятелем, членом Государственного совета, в своих мемуарах дал нашему герою следующие яркие и емкие характеристики: «Татищев принадлежал к числу умнейших людей нашего века и занимал блестящую степень в дипломатическом кругу. Было время, что публика предназначала его в председатели Государственного совета: сам же он простирал свои виды на звание государственного канцлера, даже до такой степени, что возведение в этот сан графа Нессельроде счел для себя смертельным оскорблением. В Государственном совете, прибыв в Петербург уже полуслепым (после он совершенно ослеп), Татищев не играл, впрочем, никакой роли и не произносил никогда ни одного слова; незнакомый с делами судебными и административными, мало знавший и вообще Россию, потому что всю жизнь провел за границей, он был слишком неопытен в предметах внутреннего управления, чтобы давать по ним полезный совет, и слишком умен, чтобы обнаруживать свою неопытность или выходить на ораторскую нашу арену с чем-нибудь обыкновенным, площадным.

В кругу людей, которые стояли ниже его, Татищев облекался в формы холодного высокомерия, даже некоторой аффектации, гордости; но с равными или теми, кто ему особенно нравился, он был необыкновенно любезным собеседником, соединяя в себе со многими оригинальными взглядами наблюдения глубокой опытности и близкого знакомства со светом и людьми. В Вене, среди тамошней блестящей аристократии,  дом его долго считался первым по богатству, роскоши и вкусу. По переезде в Петербург он не жил открыто, но имел тоже великолепно убранный дом (на Фонтанке, между Аничковым и Семеновскими мостами, наискось от Екатерининского института) и потом выстроил еще другое здание с каким-то необыкновенным фасадом (на Караванной улице), для помещения в нем своих богатых и разнообразных коллекций, целого музея, собранного им в чужих краях с большими трудами и издержками. Кроме этих коллекций и домов, едва ли нашлось много после него. При пышном и нерасчетливом образе жизни, без большого личного достатка, он прожил огромное состояние и первой, и второй своих жен, после чего, несмотря на огромное также служебное содержание, императоры Александр и Николай не раз уплачивали значительные долги. Наследником его имени остался после него только его брат, не занимавший никакого поста и живший в деревне; но тем многочисленнее, как гласила злая молва, было его внебрачное потомство». (Корф М. А. Записки. – М: Захаров, 2003. С. 307—308).

Биографы Татищева установили, что от брака с Юлией Александровной Конопка (ок. 1785—1834), по первому браку Безобразовой, детей не было. Но у него имелись внебрачные дети от связи с Натальей Алексеевной Колтовской, урожденной Турчаниновой, и носили фамилию Соломирские: Павел Дмитриевич (1801—1861), генерал-майор, и Владимир Дмитриевич (1802—1884), титулярный советник, камер-юнкер. Поскольку дети Колтовской родились вне церковного брака, они не могли носить родовую фамилию отца — Татищев, и им была определена фамилия Соломирский — похожая на ту, которую носили предки Татищевых.

В российских и зарубежных публикациях о Татищеве можно встретить указания на то, что Дмитрий Павлович якобы является прадедом знаменитого французского сценариста, режиссера, актера и комика графа Жака Тати (1907—1982). В этой связи позволим себе небольшое отступление от главной темы. Отцом последнего был Жорж-Эмануэль Татищев  который в свою очередь появился на свет в Париже в 1875 году от брака  француженки Роз-Анатали Аленкан с русским военным атташе в Париже Дмитрием Татищевым, умершим-де вскоре после рождения ребенка. (David Bellos. Jacques Tati : Sa vie et son art. Paris, Le Seuil, 2002). Но кто же был тогда его родителем? Скорее всего, речь все же идет не о прямом родстве. Эту версию нам пока не удается документально подтвердить или опровергнуть.
Как бы то ни было, настоящие имя и фамилия Ж. Тати — Яков Татищев (Jacques Tatischeff). Он создатель многочисленных фильмов, снятых в 1932—1978 годах. Его работы получили призы на различных фестивалях, включая Каннский. В 2010 году по его сценарию вышел мультфильм «Иллюзионист» (режиссер — С. Шоме). Сценарий — письмо Тати его старшей дочери, ныне покойной. Главный же герой мультфильма — фокусник Татищефф, который очень похож на автора сценария. Идея реализации сценария принадлежит младшей дочери Тати — Софи Татищефф. Этот мультфильм был участником Каннского и Берлинского кинофестивалей. Жаку Тати принадлежит множество тонких афоризмов, например: «дипломат должен уметь видеть человека, не глядя на него, и смотреть на человека, не видя его»; «путь к сердцу мужчины лежит через его желудок, но есть женщины, которые знают более короткий путь»; «человек, который слишком велик для малых дел, слишком мал, чтобы ему доверить большое дело». (А. Бернатоните. Кинематографический чудик с трубкой, в шляпе и плаще. Киноблог «Фликер», выпуск № 21, октябрь 2010).

Вернемся вновь к жизнеописанию нашего главного персонажа. По воспоминаниям сослуживца Д. П. Татищева по Неаполю дипломата А. Я. Булгакова, который стал впоследствии начальником московского почтамта, Дмитрий Павлович был «ленивый в доме, близорукий, но деятельный духом», и подчиненные любили его искренне. Татищев был «редким начальником, человек умный, добрый, благородный и снисходительный. Слабохарактерный, он доступен был, однако, стороннему влиянию, любивший пышность и знаки отличия, он особенно гордился званием бальи ордена св. Иоанна Иерусалимского. (Русские портреты 18—19 столетий. Т. 1. Вып. 4. № 160). Кстати, старшая дочь А. Я. Булгакова фрейлина Екатерина (1811-18_?) вышла замуж за сына Татищева Павла в 1835 году.

Д. П. Татищев с молодых лет испытывал нехватку денежных средств, не умея рационально просчитывать доходы и траты, периодически  прибегая к помощи своей тетушки и других высоких покровителей, как выше отмечалось в воспоминаниях графа Корфа. 

Будучи совсем больным и испытывая нужду после отставки, он сделал доверенным лицом в Петеребурге своего племянника П. А. Урусова — князя и боевого офицера, дослужившегося до звания генерала. По просьбе Дмитрия Павловича последний вынужден был закладывать многочисленные ценные, в том числе с бриллиантами, ордена. Стоит упомянуть, что Татищев удостаивался всех высших российских наград, таких как орден Св. Анны 1-й степ., Св. Владимира 2-й степ., Белого Орла, Св. Александра Невского с бриллиантовыми украшениями, Св. Владимира 1-й степ., Св. Апостола Андрея Первозванного с алмазными знаками. Он имел также ряд иностранных наград, включая австрийский орден Св. Стефана 1-й степ., неополитанский — Св. Януария и упоминавшийся выше испанский орден Золотого Руна.

После кончины графа Татищева остались огромные долги в размере 30 000 руб. Отчасти их можно объяснить жгучей страстью дипломата — его собирательством произведений искусства. Татищев слыл тонким знатоком произведений искусства, являлся членом Академии Художеств. В его коллекции оказались картины Леонардо да Винчи, Ван Эйка, Рафаэля, Робера Кампена, Леонардо, многочисленные работы испанских мастеров, в то время еще мало известных, скульптуры, оружие, мебель, а также уникальное по своей ценности собрание резных камней (гемм). 

Всю свою коллекцию, которая росла на протяжении почти сорока лет, Татищев завещал государю Николаю I с прицелом на пополнение ею как раз создававшегося в то время Императорского Эрмитажа. После смерти дипломата его коллекцию в 1846 году перевезли в Зимний дворец. Собрание было настолько обширным, что из 185 картин 60 было решено отправить в Москву для украшения залов Кремлевского дворца. Многие скульптуры были перевезены в Петергоф, а оружейные экспонаты отправили в Царскосельский арсенал. (РГИА. Ф. 472. Оп.17/6/938. Ед.хр.20. Л.1-172). 

Впоследствии отдельные предметы коллекции Татищева разошлись по различным музеям СССР, вплоть до Душанбе. Увы, часть ценнейшего собрания (две створки триптиха Яна ван Эйка «Голгофа» и «Страшный суд») с 1933 года также оказалась за границей — в Нью-Йоркском музее Метрополитен. Третья створка была похищена у Дмитрия Павловича еще в Испании («Поклонение волхвов»).

Сам Д. П. Татищев в своем «Завещании» (1843) так описывал историю собственной коллекции: «Во время продолжительного слишком 36-летнего пребывания моего за границею (...) я находился в таких местах, где разные политические события имели сильное влияние на фортуну многих знатных домов, как то: в Неаполе, Сицилии и других частях Италии, равномерно в Испании и в самом Мадриде (...) Вторжение французов имело последствием ниспровержение разных знатных и богатых домов, вынужденных обстоятельствами распродать свои имущества, так что многие вещи, в особенности редкие картины, отдаваемы были за бесценок, тогда как в другое время они бы не были проданы. Потом в течение 20-летней дипломатической моей службы в Вене я имел много случаев приобресть разные картины и другие художественные старинные и редкие вещи с большим удобством за неимением соперничества в приобретателях и любителях». (Архив ГЭ. Оп.II. 1846. Д. № 81. Л.2).

К завещанию Д. П. Татищев приложил подробный каталог коллекции, отметив: «Я дозволяю себе сделать это верноподданническое приношение, потому что вещи эти уже сделались известными в кругу европейских художников и покровителей изящных искусств, единодушно отзывающихся о достоинстве их с большою похвалою».

Д. П. Татищев оставил после себя также каменный Храм Преподобного Сергия Радонежского в родовом селе Татищев Погост в Ростовском районе Ярославской области. Впечатляющий храм построен на щедрые пожертвования Дмитрия Павловича в 1802—1810 годах в стиле «русского палладинства» (А. Палладио — знаменитый итальянский архитектор эпохи Возрождения). Денег на храм Татищев не пожалел. По оценкам современных специалистов, строительство шло по проекту весьма известного в то время и «дорогого» архитектора Н. А. Львова. 

Похоронен выдающийся российский дипломат за алтарной стеной этого храма. На могиле — простой железный крест и скромная надгробная плита, установленная на личные средства прихожан. 

Недавно было отпраздновано 200-летие храма. Молодой настоятель отец Богдан Вахненко «бьет в колокола», чтобы привлечь внимание к судьбе храма, пострадавшего в период гонений на Русскую Церковь: требуются средства на его незамедлительную реставрацию. Отец Богдан надеется, что с Божьей помощью удастся собрать необходимую сумму, и цитирует слова одного из своих предшественников — священника Сергия Заболотского, служившего в этом храме и погребенного рядом с могилой храмостроителя графа Татищева: «Храм приходит в ветхость и запустение от нашего с вами нерадения, от того, что богослужения не посещаются жителями села, от того, что люди утратили живую веру во Христа и окунулись в суету и заботы мирские, что променяли Вечность на утехи земной жизни». 

Что же касается могилы одного из главных вершителей русской дипломатии первой половины 19 века, то возникает вопрос: не пришло ли время отдать дань памяти Д. П. Татищеву, например, в форме установки достойного памятника? Ведь заслуги Дмитрия Павловича перед нашим Отечеством очевидны.

Реквизиты для желающих осуществить пожертвования на реставрацию Храма прп. Сергия Радонежского: Приход Сергиевского храма, село Татищев Погост, Ростовское МО, Переславское отделение, 7443 СБ РФ, р/с 40703810377110180169, ИНН 007609010946, КПП760901001

В. Кружков, Г. Медникова
февраль 2012 года
 
   

[версия для печати]
 
  © 2004 – 2015 Educational Orthodox Society «Russia in colors» in Jerusalem
Копирование материалов сайта разрешено только для некоммерческого использования с указанием активной ссылки на конкретную страницу. В остальных случаях необходимо письменное разрешение редакции: ricolor1@gmail.com