Об отце Василии я услышал гораздо раньше, чем мне удалось с ним познакомиться лично. В 1993 году, когда мы официально зарегистрировали Православную студию Петербурга, я поехал в Псково-Печорскую обитель с намерением снять фильм. Моё знакомство с монастырём началось за несколько лет до этого, и я часто ездил туда и там духовно окормлялся. Но когда речь зашла о создании фильма, то братия обители отнеслась к этому очень серьёзно. Вопрос рассматривался на Духовном совете. И я был безмерно рад, когда всё устроилось, и было принято положительное решение. В то время я несколько раз беседовал со старцем архимандритом Иоанном Крестьянкиным. Во время одного нашего разговора старец Иоанн и упомянул об отце Василии. Посетовал на то, что многие ищут сегодня не Бога, а прозорливых старцев и, преодолев огромные расстояния, выслушав наставления, так и не следуют этим наставлениям, хотя много замечательных батюшек находятся рядом с ними и могут разрешить многие духовные вопросы. Тут отец Иоанн посмотрел на меня и сказал: «Вот ты ездишь к нам в обитель, а ведь у вас в Питере в Серафимовском храме служит замечательный старец отец Василий». Я очень хорошо помню, что было сказано именно это слово — «старец», и это меня поразило, ведь я был тогда уверен, что «старцы» — это где-то далеко, в древних обителях, но никак где-то рядом, тем более в огромном и суетливом мегаполисе.

Гораздо позднее, я узнал, что отца Иоанна Крестьянкина и батюшку Василия Ермакова связывала тесная и многолетняя дружба.

Но каюсь, я не сразу стал искать встречи с отцом Василием. Лишь через два года раздался на студии телефонный звонок: звонили из Серафимовского храма, просили приехать к ним и встретиться с отцом Василием. Я сразу вспомнил нашу беседу со старцем Иоанном Крестьянкиным и безотлагательно поехал в храм. Вот так и состоялась наше знакомство, переросшее в тесное духовное общение, которое, как мне кажется, не прервалось со смертью батюшки, а продолжается до сих пор.

О чём мы говорили во время нашей первой встречи?.. Думаю, что это не имеет особого значения. Главное, что запомнилось — это атмосфера полного взаимопонимания и ощущение любви. Отец Василий сразу понял, что Православная студия для меня — это дело всей моей жизни, а в то время, сколько было проблем… Были проблемы непонимания, финансовые, личные сомнения, а удастся ли?.. А сложится ли?.. И отец Василий так просто и ясно поддержал меня и рассеял мои сомнения. Интересный факт: когда я официально регистрировал студию, то название «Православная студия Петербурга», я зашифровал аббревиатурой «ПСП — студия». Сделано это было якобы с благой целью — не отпугнуть не православных заказчиков. Я никому об этом не говорил, стесняясь своего малодушия и стыдясь за свой поступок. И вдруг батюшка в конце нашей беседы мне и говорит: «Пора выходить из подполья». Я недоумённо смотрю на него, и отец Василий мне поясняет: «Если студия Православная, то об этом надо говорить смело и прямо, а Господь не оставит». И с тех пор на всех уровнях общения, официальных и неофициальных, я следую этому наставлению.

Наше общение с батюшкой стало регулярным, а, буквально, через небольшой промежуток времени, я почувствовал духовную потребность в общении с отцом Василием, и небольшой деревянный храм на Серафимовском кладбище вскоре стал для меня родным домом.

Но я хотел бы сегодня рассказать не столько о моём личном общении с батюшкой, сколько об отце Василии, как о духовном наставнике Православной студии. Батюшка взял на себя эту обязанность добровольно, видимо, почувствовав, что нам необходимо духовное окормление, и это при всей его загруженности. Он отсматривал все наши фильмы и не пропускал ни одной еженедельной передачи «Вестник Православия». И каждый раз батюшка давал точную и необходимую оценку нашей деятельности с духовной точки зрения. Если что-то не получалось, то он давал нам самим понять и осознать, где мы совершили промах, и самое главное — ставил перед нами новые цели и задачи. Его благословение чувствовалось на всей нашей деятельности. Я часто советовался с ним по реализации проектов и кадровым вопросам, и не помню ни одного случая, чтобы советы батюшки были ошибочными.

Вскоре уже все работники студии окормлялись у батюшки в Серафимовском храме. Отец Василий всегда был окружён людьми, всегда был занят, но не было ни одного случая, чтобы он не выкроил для решения студийных проблем хотя бы минуточку. Иногда достаточно было телефонного звонка, а иногда батюшка просил приехать к нему лично. Я часто вспоминаю эти неторопливые беседы, иногда за чашкой чая, иногда в храме, и всегда после этих бесед было одно ощущение — надо работать ещё лучше, ведь сделано так мало, и надо ещё столько сделать.

Сегодня духовное наследие отца Василия стало доступно не только прихожанам Серафимовского храма — издано много книг с проповедями батюшки, с его беседами и статьями, и поэтому я об этом подробно не говорю. Но о его проповеднической деятельности я хотел бы сказать всего несколько слов. Каждый раз, когда во время службы батюшка говорил проповедь, то у меня возникало ощущение, что эти слова отец Василий говорит именно мне, и именно моя душа отзывается на них. Я часто удивлялся, как это батюшка знал, что именно сегодня меня волнует? Но, посмотрев на других прихожан, я понимал, что и они ощущают то же самое. Батюшка всегда находил такие слова, которые находили отклик в каждой душе.

Когда отца Василия не стало, было трудно, очень трудно… Вот тогда-то и стало очевидным, что батюшка значил в нашей жизни. Время встреч и общения всегда было таким естественным и само собой разумеющимся, и, казалось, что это будет всегда… И вдруг, это кончилось… Вот тогда и начинаешь перебирать в памяти все наши встречи, беседы и слова, сказанные отцом Василием. Вот тогда я заново стал оценивать то время, когда мог общаться с батюшкой.

Сегодня, на мой взгляд, самое главное — это следовать тому, к чему отец Василий всегда призывал, руководствоваться его наставлениями. За время духовного наставничества над Православной студией Петербурга батюшка заложил такой огромный духовный фундамент, что теперь мы можем трудиться с осознанием всей ответственности перед Богом и людьми. Наша задача — не отклониться от того курса, который проложил отец Василий, не сойти с пути православного миссионерства, не сдать позиций. Ведь любое уклонение, колебание, или шаг в сторону означает измену тем нравственным нормам, которые отец Василий закладывал в нас. Батюшка навсегда останется в нашей памяти, а значит он всегда с нами, пока мы живы, и нам сегодня надо быть достойными этой памяти, оставаться верными чадами нашего Духовного Отца, а это иногда бывает не просто, но мы сдюжим и выдержим, ведь батюшка так верил в нас.

Отечество наше земное — Русь, отечество наше небесное — Бог и вера православная, вот о чём просил отец Василий не забывать, ни при каких обстоятельствах жизни, ведь недаром он так часто говорил: «Русь святая, храни веру православную, в ней же тебе утверждение!»