Хоть седеют давно виски,

Для меня вы еще не стары,

Замполиты политруки

А по-прежнему комиссары.

 

Ваше слово на той войне,

К сердцу путь саамы верный выбрав,

Шло с гранатами наравне,

Со снарядами всех калибров.

 

Вы бросали людей в штыки,

Наносили врагу удары,

Замполиты, политруки,

А по прежнему комиссары.

 

Обжигая командой рот,

Видно участь у вас такая,

Всюду первыми шли вперед,

За собою нас увлекая.

 

Отвели вы вперед полки,

Сквозь страдания и пожары.

Замполиты, политруки,

А по прежнему комиссары.

 

А к рассвету в огонь опять,

И народ впереди без счета.

Побеждать и насмерть стоять,

Ваша главная партработа.

 

«Вечно молодые», высоконравственные, замполиты, политруки и комиссары, долгие и светлые годы советской власти им идеологией придавался образ героев, высоконравственных, порядочных, принципиальных, честных, ответственных, заботящихся о людях личностях. И вот по ностальгическому всхлипыванию автора этой советской песни – все эти люди именуются комиссарами. Меня разобрало любопытство в точном значении этого слова и я заглянул в Большую Советскую Энциклопедию, где дается следующая трактовка этого слова. Комиссар (француз.) уполномоченный руководитель с общественно-политическими или административными полномочиями. Народный комиссар член правительства народного комиссариата. В некоторых странах должностное лицо с административно полицейскими функциями[1].  Заместители командиров по политической работе, политические руководители – оказались «уполномоченными представителями советской власти в армии, госучреждениях, заводах, колхозах, везде и всюду эти люди должны были «наблюдать, следить за настроениями народа», его отношением к советской власти, высказываниях о высших советских руководителях, вплоть до анекдотов и шуток. Вся эта «важная» для комиссаров информация тщательно собиралась и обрабатывалась и передавалась в соответствующие органы политической безопасности  по линии ЧК-ГПУ-ОГПУ-НКВД-МГБ-КГБ[2]. Система политической безопасности имела от государства колоссальные полномочия вплоть до расстрела любого гражданина без суда и следствия, присуждения наказания с пребыванием в лагерях с различными сроками без доказательств вины человека. Принцип был железобетонный, советский – выполнить и перевыполнить план, затем отчитаться перед вышестоящим начальством, продвинуться дальше по служебной лестнице и получить за это от «любимого советского государства» различные льготы и поощрения, боевые награды, почетные знаки, грамоты, номенклатурные квартиры, служебные машины. Вот вся высокая мораль, честность и высоконравственные принципы по-коммунистически.

 

Откуда же получали комиссары всю информацию об «антисоветских настроениях»? Посредством целой армии доносителей, осведомителей, добровольных и платных агентов спецслужб. Политика велась таким образом, чтобы весь народ стал доносчиком и осведомителем и спецорганов политической полиции. Людей ломали превращая в предателей, разбивая понятия о человечности, товариществе, милосердном отношении к ближнему. Ведь по надуманному доносу, в котором как правило был мизер правды, либо она отсутствовала вообще, любого гражданина могли привлечь к судебной, уголовной ответственности с заключением в тюрьмы и лагеря. Разбивались судьбы людей, разрушались семьи, но советскую власть мало интересовали ее граждане, отношение власти, к своим гражданам было чисто потребительское  - как к инвентарю, приклеенному к «народному» хозяйству СССР, к которому на самом деле народ не имел никакого отношения и безраздельно им пользовалось небольшое партийное руководство, постоянно интригующее между собой, борющееся за власть в высшем партийном руководстве.

 

Ваше слово на той войне,

К сердцу путь самый верный выбрав,

Шло с гранатами наравне,

Со снарядами всех калибров.

 

Здесь надо думать имеется в виду 2-я мировая война и та ее часть, названная в советской историографии «Отечественной». И что же за «слова» находили политработники, политруки, комиссары к своим бойцам в годы войны? В начале войны – всё те же изрядно надоевшие завшивленные грязью лжи – «пролетарии всех стран…» или «так учили Ленин, Маркс, Энгельс», а потом «так учил великий вождь Ленин и т.д.». Особенно тяжело было слышать эту идеологическую грязь тем, кто уже в своей жизни ощутил в полной мере, что такое на самом деле советская власть, начиная от гнусных лиц следователей из НКВД[3], избивавших свои жертвы, выколачивая таким образом признательные показания на своих товарищей, попавших в плен, либо в боях вышедших из окружения, честно выполнив свой воинский долг, абсолютно ничего не нарушив. Доброе слово «на той войне» пришло от Верховного комиссара обороны И.В.Сталина  в самом начале войны в виде приказа № 270[4], где рассказывается бойцам и офицерам Красной армии, кто именно является «трусом и паникером». От верховного комиссара обороны приказ пошел по иерархической лестнице и дошел до самых низших чинов и следователей НКВД, которые по-коммунистически честно по-стахановски быстро и плодотворно практически выполняли сталинский приказ. Попал в окружение, выбрался к своим, трус и паникер, а следовательно «предатель». А если сдался в плен, когда в окружении не было никакого иного выбора, а затем бежал из плена к своим – пряма дорога в спецприемники НКВД с лишением воинского звания. Миллионы попавших в плен, были заранее обречены на определенный статус «предателей Родины», а их семьи лишались имущества, пособий, гражданских прав. Жуков по ленинградскому фронту  пошел еще дальше Сталина и секретной шифрограммой № 0043[5] довесок к приказу № 270 предлагает расстреливать семьи «паникеров, дезертиров и сдавшихся в плен». Чекисты из спецприемников НКВД были беспощадно жестоки к вошедши из окружения, бежавшим из плена, их лишали воинских знаний, выколачивая признательные показания после жестоких избиений и отправляли с 1942 года в штрафные батальоны[6]  - «искупать кровью свою вину» перед Родиной, остальных кто не пошел - в штрафные роты и батальоны «искупать свою вину кровью перед советской Родиной», остальных кто не пошёл в штрафники – в концлагеря – медленно умирать от голода и болезней. В 1942 году немцы рвались в Сталинград, пытаясь отрезать и лишить советский союз нефтяных приисков на Кавказе. Сталин подписывает приказ № 227 «ни шагу назад» на основании которого позади регулярных частей РККА стали действовать «заградительные отряды» войск НКВД. Задача этих «героев» состояла в том, чтобы расстреливать отступающих с поля боя бойцов и офицеров пулеметами как «трусов и паникеров и предателей Родины», невзирая на то, что среди отступающих  с поля боя были раненые, истекающие кровью бойцы, нуждающиеся в срочной медицинской помощи, но вместо этого они получали 9 грамм свинца от «вооруженных до зубов» чекистов. На фронте не хватало людей, а Гулаг – главное управление сталинских лагерей – охраняли многочисленные дивизии войск НКВД, получавших лучшее в армии питание и лучше всех вооруженных и экипированных. И снова эти комиссары на этой войне «находили путь к сердцу солдат» - через заградительные отряды НКВД, допросы и беседы чекиста при каждой дивизии из «особого отдела», где велись «сердечные разговоры»либо пустословная идеологическая липа в виде «политинформаций» о том, «как нужно умирать за Родину, за Сталина, а то смотри и не оступись, не сделай шаг назад» - свои комиссары расстреляют или бойцы из заградотрядов. Мне помнится интересный случай из своей советской школы, учился я тогда в классе 7-м, 8-м, не помню точно и у нас была такая традиция – навещать участников ВОВ[7] и поздравлять с днём Победы. Кто-то из класса обычно шел по списку данному классной руководительницей и шел поздравлять ветерана, которым в советском союзе как известно был почёт и уважением. Мы с одноклассником на один из юбилее дня Победы приходим навестить одного из ветеранов, приходим к нему с цветами, завязывается оживленные разговор, где воевали, что видели. И вдруг в середине разговора, этот человек, на вопрос «приходилось ли убивать немцев при ведении боевых действий» вдруг отвечает: «немцев не приходилось, а вот своих, да и не раз».

 

-Как это своих?! Удивленно и наивно спрашиваем мы.

 

-Да, специальные отряды, расстреливающие трусов, дезертиров и предателей. Шли как правило позади основных частей..

 

После таких «воспоминаний» доблестного ветерана, желание идти поздравить этого человека с днем Победы у школьников пропала, даже несмотря на жесткие увещевания, угрозы нашей «железобетонной» классной руководительницы, мечтающую построить «образцовый класс» в школе и комсомольскую ячейку. Ничего у нее не получилось: ни ячейки, ни образцового класса. Так советская власть «поощряла» «заградников» и после войны – как героев, посылая к ним с цветочками по советской «обязаловке» детей пионеров, комсомольцев, а «герои войны» комиссары в своё время «гнали на убой»не только штрафные роты и батальоны, но и части регулярной, кадровой армии, полки, дивизии и целые армии попавшие по вине комиссаров в окружение врага и этими же комиссарами объявленными «предателями Родины». «Спасибо дорогие товарищи комиссары, мы никогда вас не забудем, за вашу отзывчивость и доброту».

 

Вы бросали людей в штыки,

Наносили врагу удары,

Замполиты, политруки,

А по прежнему комиссары.

 

Бойцы Красной армии гнались красными комиссарами «на убой» без жалости и сожаления. Человеческая жизнь была обесценена и сведена к нулю, а для комиссаров бойцы штрафных батальонов и рот были «штрафной мразью, врагами советской властью»[8]. А в целом и те и другие рассматривались как расходный материал, которого в советском союзе было бесконечно много, вот они и «бросали  людей в штыки» - пехотой разминировали минные поля. Как выражался «герой-полководец» Жуков – «пехота-лучшее средство для разминирования» в разговоре с командующим союзными войсками генералом Эйзенхауэром.

 

Наносили врагу удары,

 

Часто эти удары были неоправданными и бесполезными точки зрения военной стратегии, но для «комиссаров» имели психологическое значение – приказал, выполнили, атаку провели, а потери, да какие потери какая разница. Людей в советском союзе предостаточно, новых пришлют, а этих погибших сбросят в «братскую могилу», часто безымянную, про погребение по церковному обряду и говорить не приходилось. Эта традиция была упразднена одним из первых декретов советской власти 1917-18 гг. Яркие воспоминания об этом периоде оставил протопресвитер отец Георгий Шавельский в книге «Воспоминания последнего пресвитера русской армии и флота»[9]. Русскую армию и флот большевики развалили и создали РККА- Рабоче-Крестьянская Красная Армия (Красная Армия)[10], где духовное окормление военнослужащих заменили «советским идеологическим перевоспитанием» в духе воинствующего атеистического интернационализма, а идеи мировой революции были закреплены в первой советской конституции 1924 года. Идеологическими проводниками политической линии компартии в армии и были как раз комиссары, потом замполиты, политруки. Им необходимо было не только проводить разъяснительную работу о политических целях РККА,  но и вести информационно-осведомительскую работу по выявлению антисоветских настроений.

 

Обжигая командой рот,

Видно участь у вас такая,

Всюду первыми шли вперед,

За собою нас увлекая.

 

Про беспощадные команды «обжигающие рот» можно вполне согласиться. «За мировую революцию, за Сталина, пролетарии всех стран соединяйтесь, против мировых угнетателей капитализма, польских помещиков, белогвардейцев, румынских бояр, финских белобандитов, кулаков и угнетателей, фашистский зверей»… Задача политкомиссара состояла в одном  - чётко и убежденно доносить идеологическое враньё высшего партийного руководства, выдавая его за чистую правду. Но как не силились бойцы от РККА брошенные партией и правительством «на убой» в советско-финскую зимнюю войну в  Финляндии[11] увидеть этих самых угнетенных крестьян, ничего у них не получалось. У крестьян там были такие продукты, которые бойцы РККА не видели вообще: рыба соленая, вяленая, оленина, икра и т.д. В таких случаях комиссарам становится трудней и трудней «работать» с бойцами. Получался – обман и вранье, но комиссары и тут выкручивались из щекотливой ситуации  - есть у крестьянина продукты – значит «кулак». Все крестьяне Финляндии, Румынии, Польши, а заодно и Прибалтики по мнению бравых комиссаров являются «кулаками, бандитами», которых нужно срочно «раскулачить», т.е. ограбить с помощью «доблестной непобедимой до самых британских морей Красной армии» - т.е. одураченных большевистской идеологией рабочих и крестьян.

 

Видно участь у вас такая,

Всюду первыми шли вперед,

За собою нас увлекая.

 

Может где-то и шли вперёд с красными знамёнами и криками «ура», но и сдавали в плен, переходили на ту сторону, переодеваясь в гражданскую одежду и сжигая партийный билет. А первую очередь оставили города, не занимаясь обороной, расстреливая отступающих, ведя аморальный и безнравственный образ жизни, они шли действительно вперед, но не в честном, открытом бою, а по карьерной служебной лестнице, часто интригуя и используя компроматы и шантаж для достижений своих целей. На этом поприще комиссары вовсю использовали своих тайных осведомителей, секретных сотрудников и органы политической безопасности, которые за малейший намёк на «антисоветскую пропаганду» может отправить человека  гнить заживо в советских концлагерях. Комиссары потрясали револьверами и наганами, грозясь пристрелить каждого, кто не хочет идти в атаку, так они и увели бойцов за собой – направленным на них оружием.

 

Отвели вы вперед полки,

Сквозь страдания и пожары.

Замполиты, политруки,

А по прежнему комиссары.

 

Отвели несчастных бойцов РККА на передовые позиции, если речь идёт о событиях ВОВ, то порой на неприступные позиции немцев – «умирать за Родину, за Сталина» как «пушечное мясо». Заградотряды органов НКВД расстреливали их в спину и впереди их никто не видел, как и комиссаров, политруков. Они отсиживались там, где им было положено было сидеть – рядом с заградотрядами, опустившись с пулеметами, чтобы не пропустить ни одного «предателя и дезертира».

 

Здесь были «страдания, пожары» и некому было собрать и совершить обряд погребения с воинскими почестями погибших на поле боя.

 

А к рассвету в огонь опять,

И народ впереди без счета.

Побеждать и насмерть стоять,

Ваша главная партработа.

 

К рассвету пригонят новых бойцов «на убой» и снова у комиссаров полно «ответственной работы» - гнать на то же минное поле бойцов, а впереди «народ без счета» образовавший горы убитых.

 

Побеждать и насмерть стоять,

 

Это значит направить спину комиссарский пистолет - ведь это и есть «главная партийная работа»!