Война России с Османской империей 1877–1878 гг. стала началом нового этапа в русско-английской борьбе на Среднем Востоке. Он заключался в соперничестве за влияние на туркменские земли, Афганистан и Персию [6, с. 5]. В 1877 г. в Тегеран была направлена российская военная миссия. Её целью было ознакомление с состоянием персидской армии и возможностью использования Персии в случае военного столкновения с Оттоманской Портой [1]. Непосредственным следствием этой миссии и успешной для русского оружия войны стало создание Персидской казачьей бригады (далее – ПКБ; первоначально она представляла собой полк, к 1880 г. разросшийся до бригады). Однако относительно причин и мотивов приглашения российских офицеров на персидскую службу в историографии и источниках отсутствует единство мнений.

 

Реорганизация частей персидской армии была возложена на подполковника Генерального штаба А.И. Домонтовича. В воспоминаниях он изложил версию своего назначения в Персию, которая затем повторялась большинством исследователей. По словам А.И. Домонтовича, персидский шах Насреддин, проезжая в 1878 г. в Европу через Эриван, был восхищён выправкой местных казаков и обратился к наместнику на Кавказе великому князю Михаилу Николаевичу с пожеланием пригласить на службу в Персию российских офицеров для сформирования кавалерии по казачьему образцу [2, с. 332].

 

Существует и вторая версия, предложенная А.Б. Широкорадом. По его мнению, "основа" для приглашения российских инструкторов была заложена пребыванием шаха в Петербурге в 1873 г. "Больше всего в Петербурге Насреддину понравилась джигитовка лейб-казачьего полка, – писал он. – В беседе с императором шах попросил оказать содействие в создании в Персии казачьих частей. Александр ІІ ответил на просьбу шаха согласием. Вскоре в Персию был направлен полковник Генштаба Домонтович" [11, с. 98–99]. На наш взгляд, она совершенно не соответствует действительности, хотя восхищение Насреддин-шаха джигитовкой лейб-казаков в 1873 г. и вполне могло иметь место. Например, автор, скрывавшийся под псевдонимом Мисль-Рустем, также сообщал, что "во время пребывания шаха в Петербурге, ему очень понравился конвой его величества, и с того времени он решил сформировать у себя подобный же конвой" [7, с. 140].

 

Советский историк Н.Р. Рихсиева утверждала, что "определённую роль в выборе играло личное желание Насреддин-шаха (1848–1896 гг.), которого в неоднократных поездках по России сопровождали русские казачьи части и покорили его выправкой и дисциплиной" [9, с. 130].

 

Интересную трактовку причин создания ПКБ приводил В.А. Косоговский. "В начале своего царствования Насреддин-шах", чтобы пополнить своё скудное образование, начал читать, различные книги: в особенности ему нравилась военная история. Из неё он узнал про подвиги русских казаков в различных войнах и в особенности поразило его воображение описание их действий в 1812 г., когда они навели ужас на всю Европу: у него тогда же зародилась мысль попытаться завести и в своём государстве нечто подобное. Насреддин-шаху нравилось это войско, которое, при несомненной пользе, очень мало стоило русскому правительству, да и по складу и привычкам близко подходило ко многим из племён, обитающих в его стране: из них он намеревался создать отборный отряд под начальством иностранца, по образцу которого он мог бы мало-помалу переформировать и всю остальную персидскую конницу, так что такой отряд, обученный по европейскому образцу, мог бы служить как бы кадром. В 1870 г. (Тут явная опечатка или ошибка: первое путешествие шаха в Европу состоялось в 1873 г. [3, с. 263] – О.Г.) Насреддин-шах предпринял первое путешествие по Европе, но занятый É он не успел познакомиться с казаками на месте. Это удалось ему сделать только во время второго своего путешествия по Европе в 1878 г., когда из всех европейских войск ему, его министру иностранных дел мирза Сеид-хану, военному министру Хаджи-мирза Гусейн-хану и Муглир од-Доуле сепехсалар-азаму (Речь идёт, на самом деле не о двух, а об одном лице – мирзе Хосейн-хане (Гусейн-хане в передаче В.А. Косоговского и А.И. Домонтовича [см. о нём: 5]) Мушир од-Доуле. В рассматриваемое время он совмещал посты военного министра и садр-азама (первого министра). В данном случае речь, скорее всего, идёт об ошибке публикатора записок В.А. Косоговского Ð О.Г.), первому министру, более всего понравились: австрийские – пехота, сапёры и артиллерия и русские казаки. По возвращении из Европы шах пожелал переформировать свою пехоту, сапёр "и артиллерию по австрийскому образцу, а кавалерию по образцу русских казаков и заявил о своём желании австрийскому и русскому правительствам с просьбою командировать в Персию соответствующих инструкторов" [8, с. 390–391].

 

Как видим, из всех версий очевидно, лишь то, что во время пребывания в России Насреддин-шаху действительно приглянулись кавказские казаки. Это, в свою очередь, сыграло важную роль в организации русской военной миссии, облегчив задачу дипломатов. Версия А.И. Домонтовича, исходя из архивных материалов, более близка к реальному ходу дел. Но, видимо, в силу политических причин, он не сообщил важных деталей закулисного влияния на принятие шахом такого решения. Необходимо заметить, что на реорганизацию персидских вооружённых сил претендовали, помимо России и Великобритании, Австро-Венгрия, Бельгия и Франция. Получение той или иной державой права на преобразование персидской армии во многом зависело от желания шаха, а, следовательно, и от степени влияния на него отдельных дипломатических представителей. Это подтверждает и письмо товарища министра иностранных дел Н.П. Шишкина начальнику Главного штаба Н.Н. Обручеву в 1894 г.: ÇПятнадцать лет назад бывший посланник наш в Тегеране тайный советник Зиновьев побудил шаха обратиться к нашему содействию для образования персидской кавалерии по образцу нашего казачьего войска "имея в виду главным образом приобретение влияния на персидское правительство и помешать другим, враждебным нам правительствам, взяться за это дело" [10, л. 27–28].

 

Таким образом, все существующие версии причин и мотивов создания ПКБ содержат в себе Çзерно истиныÈ, однако ни одна из них не является полноценной. Знакомство с архивными материалами и сопоставление их с имеющимися публикациями позволяют воссоздать следующую картину. В 1878 г. персидский шах Насреддин действительно совершил поездку по европейским странам, желая ознакомиться с армиями последних. По возвращении из Европы шах в очередной раз решил реформировать свои вооружённые силы. При деятельном вмешательстве российского чрезвычайного посланника и полномочного министра при персидском дворе И.А. Зиновьева кавалерию было решено преобразовать по образцу российских казаков. Шах обратился к российскому правительству с просьбой о присылке в Персию инструкторов. В качестве такового от России, по рекомендации наместника на Кавказе великого князя Михаила Николаевича, в конце ноября 1878 г. был направлен подполковник Генштаба А.И. Домонтович. Английский историк Ф. Казем-заде утверждал, что назначил А.И. Домонтовича начальник штаба кавказского военного округа подполковник ГШ П.П. Павлов [4, с. 138]. Однако это не соответствует действительности. В своих воспоминаниях А.И. Домонтович приводит слова самого П.П. Павлова, что "великий князь для этой цели (возглавить военную миссию – О.Г.) выбрал меня" [2, с. 332].