19 ноября 1942 года советские войска под Сталинградом перешли в контрнаступление (операция "Уран") и 4 дня спустя замкнули кольцо окружения вокруг действовавшей в районе Сталинграда 6-й немецкой армии генерала Фридриха Паулюса. Тем самым начался коренной перелом в Великой Отечественной войне в пользу Советского Союза. С этим важнейшим событием войны в советской и российской историографии связан целый ряд мифов, которые опровергаются при ближайшем знакомстве с фактами.

Неудивительно, что наши танкисты несли большие потери. Ведь им пришлось руководствоваться идиотическим приказом товарища Сталина от 19 сентября 1942 года, предписывавшего "танковым частям Действующей армии с момента подхода к боевым порядкам своей пехоты атаку противника начинать мощным огнем с ходу из всего танкового вооружения, как из орудий, так и из пулеметов, не бояться того, что стрельба получится не всегда прицельная. Стрельба из танков с хода должна быть основным видом огневого воздействия наших танков на противника и прежде всего на его главную силу". Поскольку стабилизаторы, позволявшие вести прицельную стрельбу из танковых пушек, появились только в 50-е годы, сталинский приказ обрекал танкистов на стрельбу в белый свет как в копеечку и бесполезную трату снарядов.

Нельзя также сказать, что немцы ничего не знали заранее о советском контрнаступлении. Как отмечал в своих мемуарах бывший начальник отдела армий Востока германской военной разведки, знаменитый Рейнхард Гелен, "4 ноября 1942 года поступило важное донесение по линии абвера. В нем говорилось: "По полученным от доверенного лица сведениям, 4 ноября состоялось заседание военного совета под председательством Сталина, на котором присутствовали двенадцать маршалов и генералов... Было решено провести все запланированные наступательные операции еще до 15 ноября, насколько это позволят погодные условия. Главные удары: от Грозного в направлении Моздока, в районе Нижнего и Верхнего Мамона в Донской области, под Воронежем, Ржевом, южнее озера Ильмень и под Ленинградом".

Ссылки на это донесение есть также в работах немецких и других иностранных исследователей. Гитлеру и другим руководителям вермахта о нем доложили 7 ноября. Времени хватило бы для отвода 6-й армии из Сталинграда. В действительности советские войска первоначально должны были перейти в наступление под Сталинградом в более ранние сроки (в одном из жуковских донесений Сталину фигурирует 15 ноября), и лишь задержка с сосредоточением сил и средств заставила отложить его начало до 19 ноября. В действительности советский Юго-Западный фронт нанес главный удар не на своем правом крыле, у хуторов Верхний и Нижний Мамон, против итальянцев, а на левом крыле, против румын. Однако вполне вероятно, что первоначально предусматривался более глубокий охват противника и удар именно на правом фланге Юго-Западного фронта, как о том и сообщал неизвестный агент.

Сегодня большинство документов, относящихся к планированию Сталинградского контрнаступления, остается секретным. Поэтому их нет и в только что изданном двухтомнике документов "Сталинградская битва" (М.: ОЛМА-Пресс, 2002). И в любом случае удар с юго-запада грозил отрезать немецкую группировку у Сталинграда. Однако Гитлер не хотел отводить войска к Дону – это означало бы признание краха стратегии на Восточном фронте. Более того, почти до самого дня контрнаступления войска 6-й армии продолжали активные боевые действия в Сталинграде, пытаясь сбросить советские части в Волгу. Это лишило немецкое командование возможности предпринять хотя бы паллиативные меры – перебросить часть дивизий 6-й армии из города для укрепления флангов, обороняемых гораздо менее боеспособными румынскими частями.

Маршал Жуков в своих воспоминаниях утверждал, что идею контрнаступления он разработал вместе с маршалом Василевским, а потом непосредственно координировал его подготовку. Однако в действительности как подготовку, так и непосредственное руководство войсками в начале сталинградского контрнаступления осуществлял Василевский. Жуков же основное время уделял подготовке главного удара кампании 1942 года на западном направлении. Рейнхард Гелен 6 ноября, еще до знакомства с донесением о совещании в Кремле, утверждал: "Главное направление будущих русских операций... все отчетливее вырисовывается в полосе группы армий "Центр". Однако еще неясно, намереваются ли русские наряду с этим провести крупную операцию на Дону или они ограничат свои цели на юге по тем соображениям, что не смогут добиться успеха одновременно на двух направлениях из-за недостатка сил. Во всяком случае, можно заключить, что подготовка ими наступления на юге не настолько продвинулись вперед, чтобы предполагать здесь в ближайшем будущем – одновременно с ожидаемым наступлением против группы армий "Центр" - крупную операцию".

Начальник германской разведки на Востоке недооценил масштаб и быстроту сосредоточения советских войск на южном участке фронта. Но он не ошибся в том, что наступление на Дону будет вспомогательным по отношению к наступлению на западном направлении. Это доказывается распределением сил и средств. Войска Западного и Калининского фронтов, начавшие 25 ноября под руководством Жукова операцию "Марс" – наступление на Ржев, насчитывали, вместе с находившимися в тылу резервами, 1,9 миллиона человек, более 24 тысяч орудий и минометов, 3300 танков и 1100 самолетов. В ходе операции предполагалось разгромить группу армий "Центр" и выйти к Балтийскому морю. В это время на южном крыле советско-германского фронта Донской, Сталинградский и Юго-Западный фронты имели лишь 1,1 миллиона человек, 15 тысяч орудий и минометов, 1400 танков и более 900 самолетов. Лишь после того как жуковское наступление провалилось и ударные группировки Калининского и Западного фронтов попали в окружение (потеряв 1850 танков и полмиллиона человек, с большим трудом прорвались к своим), резервы были переброшены на юг. Неудавшаяся же операция "Марс" была объявлена Жуковым, а вслед за ним и советскими историками "вспомогательной" по отношению к операции "Уран" - Сталинградскому контрнаступлению.

Не все гладко шло и в ходе дальнейшего советского наступления в районе Сталинграда. Хочу привести здесь один малоизвестный эпизод. Берия докладывал Сталину: "По сообщению Особого Отдела НКВД Сталинградского фронта, в ночь на 27-е декабря 1942 г. у себя на квартире застрелился член Военного Совета 2-й Гвардейской армии генерал-майор Ларин. Ларин оставил записку следующего содержания: "Я не причем. Прошу не трогать мою семью. Родион умный человек. Да здравствует Ленин". Родион – командующий 2-й гвардейской армией т. Малиновский. 19 декабря с.г., выезжая на передовую линию фронта, Ларин вел себя нервно, ходил во весь рост и был легко ранен пулей в ногу, создавалось впечатление, что он искал смерти" (РГАСПИ, ф. 83, оп. 1, д. 19, л. 8).

Самоубийство Ивана Ларина отнюдь не вытекало из военной обстановки. 2-я гвардейская успешно теснила танковую группировку Манштейна, рвавшуюся на выручку Паулюсу. Возможно, Ларин опасался, что особисты начнут раскручивать дело адъютанта Малиновского капитана Сиренко, который еще в августе дезертировал и отправился с двумя товарищами через линию фронта, чтобы создать самостоятельный партизанский отряд и бороться с немцами. Доклад об этом деле был приложен к донесению Лаврентия Павловича о самоубийстве Ларина. Сиренко оставил записку, где утверждал, что "наши генералы показали себя неспособными командовать, разложились, пьянствуют, развратничают, вроде старого развратника генерала Жук (генерал-майор Жук был на Южном фронте зам командующего по артиллерии и прибыл в штаб фронта вместе с Малиновским из 6 армии). Что генералы возят с собой разных "жен" и "дочерей", а попросту возят проституток. Насмотревшись на все это, он, Сиренко, решил, что должен активно бороться с немцами за свою родину и решил идти в партизаны" (РГАСПИ, ф. 83, оп. 1, д. 19, л.11-12). И в дни сталинградской победы советские генералы боялись особистов больше чем немцев.

И в заключение стоит вспомнить о трагической судьбе немецких пленных, захваченных в Сталинграде. Их положение оказалось ничуть не лучше, чем положение советских пленных в немецких лагерях в трагическую зиму 1941/1942 годов. Из 91 тысячи немецких пленных в Сталинграде (по другим данным, их было 110 тысяч) уцелело лишь 5 тысяч человек. Более половины из уцелевших были офицерами: в офицерских лагерях лучше кормили и оказывали более квалифицированную медицинскую помощь. Десятки тысяч немецких солдат гибли от голода и эпидемий, будучи ослаблены также 73-дневным недоеданием в "котле". По свидетельству немногих выживших, в первые дни плена им нередко не только не давали продовольствия, но даже отбирали последние запасы. Многие также не выдержали изнурительных пеших маршей из сталинградских развалин до лагерей. Как пишет немецкий историк Рюдигер Оверманс, "в том, что охрана пристреливала отстающих, подавляющее большинство не видело никакой жестокости. Помочь им все равно было нельзя, и выстрел считался актом милосердия по сравнению с медленной смертью от холода". Он же признает, что многие солдаты, будучи слишком истощены, не выжили бы в плену и в том случае, если бы питание было сносным. Погибли и почти 20 тысяч плененных в Сталинграде "пособников" - бывших советских пленных, служивших на вспомогательных должностях в 6-й армии. Они были расстреляны или умерли в лагерях.