Россия в красках
 Россия   Святая Земля   Европа   Русское Зарубежье   История России   Архивы   Журнал   О нас 
  Новости  |  Ссылки  |  Гостевая книга  |  Карта сайта  |     

ПАЛОМНИКАМ И ТУРИСТАМ
НАШИ ВИДЕОПРОЕКТЫ
Святая Земля. Река Иордан. От устья до истоков. Часть 2-я
Святая Земля. Река Иордан. От устья до истоков. Часть 1-я
Святая Земля и Библия. Часть 3-я. Формирование образа Святой Земли в Библии
Святая Земля и Библия. Часть 2-я. Переводы Библии и археология
Святая Земля и Библия. Часть 1-я Предисловие
Рекомендуем
Новости сайта:
Новые материалы
Павел Густерин (Россия). Дмитрий Кантемир как союзник Петра I
Павел Густерин (Россия). Царь Петр и королева Анна
Павел Густерин (Россия). Взятие Берлина в 1760 году.
Документальный фильм «Святая Земля и Библия. Исцеления в Новом Завете» Павла и Ларисы Платоновых  принял участие в 3-й Международной конференции «Церковь и медицина: действенные ответы на вызовы времени» (30 сент. - 2 окт. 2020)
Павел Густерин (Россия). Памяти миротворца майора Бударина
Оксана Бабенко (Россия). О судьбе ИНИОН РАН
Павел Густерин (Россия). Советско-иракские отношения в контексте Версальской системы миропорядка
 
 
 
Ксения Кривошеина (Франция). Возвращение матери Марии (Скобцовой) в Крым
 
 
Ксения Лученко (Россия). Никому не нужный царь

Протоиерей Георгий Митрофанов. (Россия). «Мы жили без Христа целый век. Я хочу, чтобы это прекратилось»
 
 
 
 
Кирилл Александров (Россия). Почему белые не спасли царскую семью
 
 
Владимир Кружков (Россия). Русский посол в Вене Д.М. Голицын: дипломат-благотворитель 
Протоиерей Георгий Митрофанов (Россия). Мы подходим к мощам со страхом шаманиста
Борис Колымагин (Россия). Тепло церковного зарубежья
Нина Кривошеина (Франция). Четыре трети нашей жизни. Воспоминания
Протоиерей Георгий Митрофанов (Россия). "Не ищите в кино правды о святых" 
Протоиерей Георгий Митрофанов (Россия). «Мы упустили созидание нашей Церкви»
Популярная рубрика

Проекты ПНПО "Россия в красках":
Публикации из архивов:
Раритетный сборник стихов из архивов "России в красках". С. Пономарев. Из Палестинских впечатлений 1873-74 гг.

Мы на Fasebook

Почтовый ящик интернет-портала "Россия в красках"
Наш сайт о паломничестве на Святую Землю
Православный поклонник на Святой Земле. Святая Земля и паломничество: история и современность

«Томка»

«Политическая пауза» в 1927г. была использована для проведения необходимых строительных работ на химическом полигоне около ст. Причернавская, получившем название «Томка». С конца 1927 г. там были продолжены испытания, начатые «Гелой» в Подосинках под Москвой. Отрабатывались различные способы химической атаки, испытывались новые прицельные приспособления, созданные немецкой стороной, проверялась надежность средств химической защиты (противогазов и защитной одежды). На подопытных животных изучалось поражающее действие иприта; определялись наиболее эффективные способы дегазации местности, в том числе и с помощью крупповской разбрызгивающей колесной машины. В ходе совместных работ был освоен ранее неизвестный способ применения ОВ авиацией. Для этого на «Томке» было четыре самолета, пять полевых пушек, автотехника. Советские специалисты, «соприкоснувшись на практике с более высокой технической подготовкой немецких специалистов, в короткие сроки научились весьма многому».

Кстати, в «Подосинках» (Кузьминки) натурные испытания ОВ и средств защиты продолжались.

В апреле 1927 г. Фишман сообщал Уншлихту:

«<...> У нас уже есть большие количества иприта. И, кроме того, в соответствии с договоренностью с немецкой стороной небольшая фабрика для его изготовления должна быть установлена на научно-исследовательском химполигоне в Кузьминках»{25}.

Рядом имелась и производственная база — завод «Красный богатырь», на котором налаживался тогда выпуск противогазов.

В 1928 г. испытания по военной химии проходили вполне успешно, об этом свидетельствуют сметы расходов [225] за 1928 и 1929гг. по «Томке», которую немцы именовали «общий опытный Институт». Так, если в 1928 г. расходы по договору для советской стороны составили около 122 тыс. руб., то уже в 1929г. они возросли до 257 тыс. руб. Более чем двукратное увеличение инвестиций свидетельствует не только об увеличении объема работ, но и об усилении их интенсивности. Подтверждение этому — в отчете начальника IV (разведывательного) управления Штаба РККА Берзина от 24 декабря 1928 г. : «Химические опыты в «Подосинках», а затем в «Томке» дали положительные результаты и продолжение этих опытов в течение ближайшего года Химуправление признает целесообразным. Цель этих опытов — испытание новых приборов и методов применения ОВ (артиллерия, авиация, спец. газометы и т. п. ), а также новые способы и средства дегазации зараженной местности». На 1 января 1929 г. были испытаны: цистерна для заражения местности, носимый прибор для заражения «Минимакс» и «Наг», прибор для выливания ОВ с воздуха, образцы дистанционных химических бомб, установка для наливки иприта, химические фугасы, рвущиеся в воздухе, приборы для дегазации, защитные костюмы-противогазы, приборы для электролитического определения иприта, средства лечения и профилактики ипритных поражений». Берзин рекомендовал продолжать опыты, обусловив при этом в договоре с немцами «возможность отказа от дальнейших опытов тогда, когда мы сочтем это необходимым»{26}.

В первые два года совместные опыты в области химоружия проводились успешно и в целом оправдывали выделявшиеся на них средства (к концу 1928 г. немцы израсходовали около 1 млн. германских марок). Не случайно, в конце 1928 г. в 6 км. от «Томки» началось (и к 1931г. в основном закончилось) строительство Центрального военно-химического полигона (ЦВХП) Красной Армии. Москва стремилась оборудовать его, по меньшей мере, так же, как и «Томку», однако, не объединять ЦВХП и «Томку». Немецкие специалисты были частыми гостями на ЦВХП, В 1929г. немецкие расходы на «Томску» составили 780 тыс. марок. По мнению [226] начальника ВОХИМУ Штаба РККА Фишмана, в 1929 г. темпы и эффективность работ несколько снизились, поэтому он постоянно настаивал на том, чтобы интенсивность испытаний и расходы немцев на них возрастали. С другой стороны, были объективные причины, не позволявшие интенсивировать исследовательские работы — это и недостаточная техническая оснащенность, и просчеты в предшествовавших разработках, и дефекты в изделиях.

5 сентября 1929 г. Ворошилов открыто сказал об этих проблемах на переговорах с генералом Хаммерштайном:

«В течение года «Томка» не дала того. Что мы, согласно договора, ожидали. Ряд технических дефектов в приборах, присланных немцами, в частности взрыватель газовой бомбы, сделали их негодными. Бедность технических средств, которые немцы представляют на этот полигон, не оправдывает существование института. В первый год были серьезные опыты для обеих сторон, затем только опыты незначительного характера. <...> Это наводит на мысль, что здесь или недоразумение, или же нежелание вводить нас в курс новых и старых химических средств борьбы, которые рейхсвер имеет. Наша просьба заключается в усилении техники института, в пересылке разнообразной и новой аппаратуры. <...> Иначе существование института становится проблематичным»{27}.

Хаммерштайн деликатно обошел эти проблемы, хотя и признал, что некоторые опыты (в частности, с дистанционным взрывателем) не привели к ожидаемым результатам. Просьба о поставках новой аппаратуры была им вежливо отклонена, потому что, по словам Хаммерштайна, «все, что мы имеем, все это находится в Томке». Правда, он признал, что в Германии ведутся лабораторные опыты по синтезу новых ОВ, но они держатся в секрете.

«Как только будут получены результаты, я даю гарантию, что эти результаты дойдут до Томки. У нас нет повода скрывать перед русской армией наши достижения», — заверил Хаммерштайн.

Действительно, начиная с 1928 г. в ведущих лабораториях Германии было опробовано около 10 тысяч различных химсоединений. Советская сторона знала об этих опытах, — один из заместителей Фишмана [227] В. М. Рохинсон постоянно пропадал на «Томке», а в 1929 г. объездил несколько полигонов и лабораторий Германии. В 1930-1931 гг. в «Томке» прошли испытания газовой смеси «пфификус». Однако в основном испытания вплоть до 1933 г. проводились с уже известными ОВ ипритом и фосгеном (Gelb- und Grilnkreuz).

Аналогичной была реакция и на два других советских предложения. Первое касалось советского участия в научных работах, проводившихся в Германии. Для этого предлагалось направить советских специалистов по химии в качестве ассистентов немецких ученых. Хаммерштайн предложил сделать это в будущем, сославшись на необходимость получения предварительного согласия этих ученых.

Во втором предложении речь шла об организации общего института в Берлине, где обе стороны занимались бы научной работой, а полученные результаты испытывали в «Томке». Хаммерштайн ответил:

«Эта мысль хороша и это было бы очень полезно, будь то возможно. Но, первое — это стоило бы очень много денег и, второе — было бы трудно сохранить секретность. <...> Нам, кроме того, не удалось бы привлечь к участию в работах института наших лучших ученых, от которых мы зависим. Поэтому, я думаю, нам следует пока ограничиться тем, что мы оба в состоянии сделать. Что это, к сожалению, немного — в этом я вполне согласен с господином Фишманом, но, к сожалению, не вижу возможности расширения работ в настоящее время».

В советских архивах сохранился документ — проект создания специальной военно-химической лаборатории, научным руководителем которой должен был быть немецкий химик, а административным директором — представитель наркомвоенмора. К работе лаборатории должны были быть привлечены 5 ассистентов-немцев, а остальной персонал — укомплектовываться из советских специалистов. В документе говорится, что

«назначением лаборатории с привлечением крупных немецких специалистов по ОВ является:

1) Обучение наших работников методам научной работы немцев по военно-химическому делу.

2) Получение высокой научной консультации по [228] особо сложным вопросам военно-химической техники.

3) Усовершенствование старых и открытие новых средств химической борьбы»{28}.

Основное внимание в работе лаборатории должно было быть направлено на синтез новых препаратов, изучение действия ОВ на организм человека, выработку рациональных методов анализа ОВ, проверку технических условий для приемки ОВ, резины и активированного угля, а также на разработку новых дегазирующих веществ. Однако идею создания совместного химинститута в Берлине немцы отклонили.

Несмотря на отсутствие у немцев желания или возможности для расширения и углубления совместных работ у советской стороны дела в этой области шли не плохо, особенно если учесть, что пришлось начинать практически с нуля, поскольку имевшиеся в СССР заводы по выпуску боевых химических средств безнадежно устарели, а сохранившиеся после Первой мировой войны 400 тыс. химснарядов имели негодную рецептуру. Постепенно, пусть и с определенными задержками, но химическая промышленность в СССР развивалась. Если в середине 20-х годов был заложен первый завод по производству отравляющих газов («Берсоль»), то в 1931 г. их было уже четыре: Березняковский (иприт), Черноречье, Рубежная (фосген, дифосген). Угрешский (хлор).

Значительно пополнились и арсеналы химического оружия. Так, в проекте постановления СТО «О состоянии военно-химического дела» (май 1931 г. ), говорилось, что в артиллерии в наличии имелось 420 тыс. новых боеприпасов, снаряженных ипритом, фосгеном и дифосгеном, и 400 тыс. старых химснарядов подлежали перезарядке. Были успешно испытаны дистанционные химические снаряды и новые взрыватели к ним. На вооружении авиации находились 8- и 32-килограммовые бомбы, снаряженные ипритом (для заражения местности) и 8-килограммовые осколочно-химические бомбы, снаряженные хлорацетофеном (для поражения и изматывания живой силы противника). На 1 мая 1931 г. в наличии было 7600 8-килограммовых бомб. До конца [229] года планировалось принять на вооружение 50- и 100-килограммовые химические бомбы дистанционного действия (иприт), курящиеся (арсины) и ударные кратковременного действия (фосген). Имелось также 75 комплектов выливных авиационных приборов ВАП-4, и до конца года планировалось поставить еще 1000 таких комплектов. Для снаряжения химических боеприпасов были оборудованы 2 разливочные станции общей производительностью свыше 5 млн. снарядов и бомб в год.

В 1930 г. и первой половине 1931 г. в РККА был проведен ряд крупных химических испытаний, на которых изучались и совершенствовались средства химической войны: ипритные и осколочно-химические снаряды, стойкие ОВ с использованием ВАПов, ядовитые дымы. На всех этих испытаниях проверялись противогазы различных конструкций. Химические войска РККА в 1931 г. состояли из пяти батальонов. Для них военно-химической службой Красной Армии только в 1930 г. были испытаны и переданы на вооружение ядовито-дымные шашки, дымовые шашки, прибор ВАП-4, ранцевый прибор для заражения, фильтр для огневых точек. В это же время в стадии войсковых испытаний находились разборный боевой противогаз, химическая боевая машина, химический фугас, дымприбор для танка, передвижной дымовой прибор, мортира СТО-КСА (35-миллиметровый миномет), новые рецептуры для ВАПов и химснарядов.

Достигнутые результаты были немалыми, но они были далеки от тех целей, которые ставились перед руководством РККА. Поэтому в упомянутом проекте постановления СТО говорилось:

«Учитывая исключительную важность средств химборьбы в современной войне, не ликвидированную в то же время отсталость химвооружения РККА и необходимость добиться решительного перелома в 1931 г. Комиссия Обороны постановляет: Президиуму ВСНХ <...> 2. Приравнять капитальное строительство по хлору, сере, мышьяку и отравляющим веществам к ударным наравне со строительством военной промышленности и обеспечить выполнение в срок заказов на оборудование, завоз импортного [230] имущества, необходимые стройматериалы, рабсилу и техперсонал. Особо усилить темпы строительства по противогазу в целях скорейшего обеспечения потребностей не только РККА, но и гражданского населения».

Это в определенной степени проясняет Неудовлетворенность Москвы темпами и результатами военно-химических испытаний в «Томке».

Поэтому не случайно в ноябре 1931 г. в беседе с начальником генштаба райхсвера генералом Адамом Ворошилов неоднократно подчеркивал, что

«и здесь немецкая сторона могла бы шире поставить исследовательские работы, ввезти для испытания больше всяких средств и активных, и пассивных- <„. > В «Томке» есть возможность Вам заниматься опытной работой, как нигде в Европе. Давайте и Вы, и мы этим пользоваться. Мы даем Вам необходимые условия и просим взамен также конкретную материальную компенсацию»{29}.

В связи с этим Фишман в беседе с Фишером в Москве в апреле 1932 г. даже запретил проведение опытов на местности, и они проходили в лаборатории. На переговорах в октябре он заявил, что весь 1932 г. прошел даром, поскольку немцы занимались в основном совершенствованием уже известных химических средств поражения.
 
Свое существование «Томка» прекратила летом 1933 г., тем самым завершив целую главу советско-германских «военно-технических контактов». Это сотрудничество в области военной химии следует оценить как последовательное, плодотворное и взаимовыгодное. Его основным итогом для СССР было то, что менее чем за 10 лет Красная Армия сумела создать собственные химвойска, организовать научные исследования и испытания, наладить производство средств химического нападения и защиты и, таким образом, встать в области военной химии вровень с армиями ведущих мировых держав. В СССР появилась целая плеяда талантливых военных химиков-специалистов по химзащите: В. Аборенков, Д. Балабанов, М. Дубинин, А. Королев, А. Мельников, В. Патрикеев, А. Прокофьев, П. Сергеев, П, Скворцов, В. Ткач, П. Шепелев{30}. [231]
 
Примечания
 
{25}РГВА, ф. 33987, оп. 1,д.637,л. 107-116.
 
{26}РГВА, ф. 33987, оп. 3, д. 295, л. 74-79.
 
{27}Там же, л. 11.
 
{28}РГВА,ф.4,оп. 1,д. 1259, л. 6.
 
{29}РГВА, ф. 33987, оп. 3, 375, л. 32.
 
{30}Э. Гаме. Указ. соч. С. 52.
 
 

[версия для печати]
 
  © 2004 – 2015 Educational Orthodox Society «Russia in colors» in Jerusalem
Копирование материалов сайта разрешено только для некоммерческого использования с указанием активной ссылки на конкретную страницу. В остальных случаях необходимо письменное разрешение редакции: ricolor1@gmail.com