Россия в красках
 Россия   Святая Земля   Европа   Русское Зарубежье   История России   Архивы   Журнал   О нас 
  Новости  |  Ссылки  |  Гостевая книга  |  Карта сайта  |     
Главная / История России / Русские люди: времена и судьбы / "Старостиха редстоковской церкви" Елизавета Черткова. Владимир Попов

ПАЛОМНИКАМ И ТУРИСТАМ
НАШИ ВИДЕОПРОЕКТЫ
Святая Земля. Река Иордан. От устья до истоков. Часть 2-я
Святая Земля. Река Иордан. От устья до истоков. Часть 1-я
Святая Земля и Библия. Часть 3-я. Формирование образа Святой Земли в Библии
Святая Земля и Библия. Часть 2-я. Переводы Библии и археология
Святая Земля и Библия. Часть 1-я Предисловие
Рекомендуем
Новости сайта:
Новые материалы
Павел Густерин (Россия). Дмитрий Кантемир как союзник Петра I
Павел Густерин (Россия). Царь Петр и королева Анна
Павел Густерин (Россия). Взятие Берлина в 1760 году.
Документальный фильм «Святая Земля и Библия. Исцеления в Новом Завете» Павла и Ларисы Платоновых  принял участие в 3-й Международной конференции «Церковь и медицина: действенные ответы на вызовы времени» (30 сент. - 2 окт. 2020)
Павел Густерин (Россия). Памяти миротворца майора Бударина
Оксана Бабенко (Россия). О судьбе ИНИОН РАН
Павел Густерин (Россия). Советско-иракские отношения в контексте Версальской системы миропорядка
 
 
 
Ксения Кривошеина (Франция). Возвращение матери Марии (Скобцовой) в Крым
 
 
Ксения Лученко (Россия). Никому не нужный царь

Протоиерей Георгий Митрофанов. (Россия). «Мы жили без Христа целый век. Я хочу, чтобы это прекратилось»
 
 
 
 
Кирилл Александров (Россия). Почему белые не спасли царскую семью
 
 
Владимир Кружков (Россия). Русский посол в Вене Д.М. Голицын: дипломат-благотворитель 
Протоиерей Георгий Митрофанов (Россия). Мы подходим к мощам со страхом шаманиста
Борис Колымагин (Россия). Тепло церковного зарубежья
Нина Кривошеина (Франция). Четыре трети нашей жизни. Воспоминания
Протоиерей Георгий Митрофанов (Россия). "Не ищите в кино правды о святых" 
Протоиерей Георгий Митрофанов (Россия). «Мы упустили созидание нашей Церкви»
Популярная рубрика

Проекты ПНПО "Россия в красках":
Публикации из архивов:
Раритетный сборник стихов из архивов "России в красках". С. Пономарев. Из Палестинских впечатлений 1873-74 гг.

Мы на Fasebook

Почтовый ящик интернет-портала "Россия в красках"
Наш сайт о паломничестве на Святую Землю
Православный поклонник на Святой Земле. Святая Земля и паломничество: история и современность
 
"Старостиха редстоковской церкви" Елизавета Черткова
 
Ядро петербургского сообщества, взявшего на себя миссию духовного пробуждения народа, во второй половине XIX в. составляли проповедники-аристократы: гвардейский полковник Василий Пашков, министр путей сообщения граф Алексей Бобринский, церемониймейстер царского двора граф Модест Корф (о них я рассказал в №№ 11/03, 12/03, 10/04). Между тем не будет преувеличением сказать, что движение петербургских аристократов за оживление христианской веры и духовное преобразование общества имело "женское лицо". Среди верующих великосветских дам, активно сотрудничавших со знатными мужчинами в благородном деле, выделялась генеральша Елизавета Черткова, урождённая графиня Чернышова-Кругликова.
 
Елизавета рано осталась без родителей. Её мать, графиня Софья Григорьевна Чернышова, в замужестве Кругликова, умерла, когда дочери не было пятнадцати. Лиза росла и воспитывалась в семье декабристов. Её родной дядя Захар Григорьевич Чернышов был сослан в Читу, на рудники. Тётушка Александра Григорьевна была замужем за Никитой Михайловичем Муравьёвым и, когда его, руководителя "Северного общества", отправили на каторгу в Сибирь, добровольно последовала за ним.
 
Красавицу Елизавету очень рано стали вывозить в свет, и она сразу оказалась в центре внимания. На первом же придворном балу её представили императору Николаю I. Царь устремил на Елизавету испытующий взор и спросил, как она относится к своему сосланному дяде. "Мой дядя Захар Григорьевич — хороший, благородный человек, я сохраняю с ним добрые родственные отношения", — ответила юная особа.
 
Замуж Елизавета вышла за очень богатого дворянина Григория Черткова. Он владел большим имением в Воронежской губернии, служил флигель-адъютантом при Николае I, а при Александре II — генерал-адъютантом, командиром Преображенского полка. У Черткова был сильный, независимый характер. Даже после ампутации обеих ног из-за гангрены он продолжал работать на дому, исполняя должность председателя Главного комитета по устройству и обеспечению войск. И высокие особы, и простой люд питали к Григорию Ивановичу неподдельное уважение. Чертков был постоянным другом царской семьи и в своей инвалидной коляске часто присутствовал на придворных раутах. Накануне царских балов из уст в уста передавался слух: "Чертков будет"…
 
С Александром II Елизавета была хорошо знакома ещё в бытность его наследником. Взойдя на трон, он остался другом Чертковых, часто навещал Григория и Елизавету, являясь к ним запросто, без охраны.
 
Несмотря на выгодное положение при дворе и в высшем обществе, Елизавета никогда не испытывала желания быть любимицей светской публики. На предложение императрицы Марии Александровны принять звание статс-дамы она ответила категорическим отказом.
 
Вскоре на семью Чертковых обрушилось тяжкое горе: девятилетний сын Миша заболел скоротечной чахоткой. Мучительно тянулись дни в Ментоне на юге Франции. Мать, нянечки, доктора почти неотлучно находились рядом с больным ребёнком. В свои предсмертные дни мальчик поражал взрослых необычайной верой в Бога и христианской мудростью.
 
— Мама, если я умру, Бог будет со мною. А если я останусь жив, может быть, когда вырасту, я буду меньше любить Бога, чем люблю его теперь, — рассуждал Миша. — Многие, даже убийцы, любили Бога, когда они были маленькими детьми… Я готов умереть, мама. Только одно меня беспокоит. Ведь я для Бога никогда не работал.
 
Мальчик читает вслух псалмы, часто и подолгу молится. Только мучительные приступы кашля отрывают его от чтения и молитвы. Мать, как может, старается утешить страдающего ребёнка, молится за него. Горюет — и напряжённо ищет ответы на недетские вопросы мальчика. А он засыпает мать вопросами.
 
— Мама, ты хочешь, чтобы конец мира побыстрее настал? Тогда бы мы вместе вознеслись к Господу? Возьмёт ли меня к Себе Бог? Буду ли я в числе спасённых?
 
— Да, мой мальчик. Иисус всем детям обещал Царство Небесное.
 
— Я думаю, мама, Он это сказал о детях моложе семи лет. А я уже большой.
 
— Но ведь ты любишь Иисуса. Он не оставит тебя. Он твой Спаситель.
 
— Да, я никогда не был так счастлив. Иисус рядом со мной. Я буду стараться быть ближе к Нему.
 
Елизавета Ивановна читала Мише вслух главы из Евангелия. Мальчик слушал с широко раскрытыми глазами. Однажды глаза его вдруг заблестели и он, приподняв голову с подушки, медленно произнёс:
 
— Я знаю, мама, что ты будешь делать после моей смерти. Ты будешь много жить в деревне, учить крестьян и читать им Евангелие…
 
Через два месяца душа Миши покинула измученное болезнью тело и вознеслась в горний мир. Елизавета Ивановна долго не находила себе покоя. Болезнь Миши, его жгучие вопросы приблизили её саму и её мужа к небу. Простая и вместе с тем очень глубокая, зрелая вера Миши зажгла искру в сердце матери. Какой-то новый порыв, стремление найти твёрдую опору для ума и сердца влечёт её. Елизавета Ивановна путешествует по Европе, общается с лицами духовного звания. В Париже она однажды оказалась на домашнем евангельском собрании, где проповедовал англичанин лорд Гренвилл Редсток (см. № 11/03). Он говорил о Христе как о Единственном Спасителе, говорил понятно, убедительно. Проповедь захватила Елизавету Ивановну.
 
В 1874 г. Черткова приглашает Редстока в Петербург, знакомит со своими родственниками и друзьями. Великосветские салоны превращаются в места духовных бесед и христианских собраний. Душой их становится Елизавета Ивановна. Она отдаётся делу проповеди Евангелия и христианской благотворительности.
 
Черткова организует в Петербурге Дамский комитет посетительниц тюрем, и под её попечением оказываются все тюрьмы Петербурга. Но чаще всего Елизавету Ивановну видели в тюремной больнице. Тяжелобольные и умирающие встречали её как ангела-утешителя. Елизавета Ивановна читала страдальцам Евангелие, молилась у их постелей, и люди вслушивались, повторяли за проповедницей… Нередко при этом присутствовали врачи, медицинский персонал. На их глазах больные преображались. Слово Евангелия вливало в них веру и силы, иные выздоравливали, умирающие покидали этот мир просветлёнными, с надеждой на встречу со Христом в Царстве Небесном.
 
Елизавета Ивановна ищет тех, кому всего труднее. Устраивает ночлежный приют для бездомных. Обивает пороги разных учреждений, хлопочет о помощи бедным. С христианским терпением переносит ежедневные грубости и неблагодарность даже от тех, кому обеспечивает постоянный кров и пищу. Она всё делает без ропота и благодарит Бога за трудности на пути.
 
В 1884 г. внезапно умирает Григорий Иванович. Настигают и другие испытания: усиливаются гонения на духовных соработников Василия Пашкова. Самого Пашкова и его ближайшего друга графа М. Корфа власти выдворяют из России, закрывается Общество поощрения духовно-нравственного чтения. Петербургские евангельские общины остаются без духовных наставников, без пастырского попечения. И тогда эти труды берут на себя женщины-аристократки. Несмотря на то что домашние духовные собрания были под строжайшим запретом, Елизавета Черткова и княгиня Наталья Ливен (см. о ней в № 11/04) продолжают устраивать библейские собеседования и молитвенные бдения в своих салонах.
 
"Милая Елизавета Ивановна угощала нас чаем и снабжала всем необходимым, — вспоминала дочь Натальи Ливен Софья. — Благородная и приветливая, она излучала любовь и радушие и одним своим появлением вносила нечто от Духа Христова. Её слово было просто и сердечно и шло к сердцу слушающих".
 
Елизавета Ивановна не прекращала регулярных встреч и с молодыми работницами швейных мастерских. Эти мастерские она открывала в разных частях Петербурга вместе с супругой Пашкова Александрой Ивановной и княгиней Гагариной. Нередко Черткова готовила благотворительные обеды для работниц и их семей. Общение не обходилось без душеспасительных бесед.
 
Летом Елизавета Ивановна подолгу жила в Лизиновке, родовом имении в Воронежской губернии. Здесь она смогла открыть амбулаторию и хорошо оборудованный стационар. Медицинскую помощь и лекарства крестьяне, местные и стекавшиеся со всей округи, получали бесплатно. Значительную часть доходов от имения Елизавета Ивановна отдавала на нужды бедных. Когда возникала необходимость в продаже земельных участков, владелица на первое место ставила интересы живших на этой земле крестьян. Вместе с сыном Владимиром она учредила ссудно-сберегательное товарищество, открыла народную лавку с низкими ценами на товары. Черткова построила ремесленную школу для крестьянских детей, открыла библиотеку, чайную… Всё складывалось так, как предрёк когда-то Миша. Вместе со своей единомышленницей Марьей Владимировной Сергиевской Елизавета Ивановна читала и толковала Евангелие работникам в поле, крестьянским детям, больным в местной больнице. Были и такие, что пытались мешать, даже угрожали физической расправой, но проповедницы умиротворяли недоброжелателей кротостью и усердной молитвой.
 
Владимир Чертков, по его признанию, вырос в кругу пашковцев. Не без влияния матери и её друзей в нём рано пробудилась тяга к духовным исканиям. Его можно отнести, по определению классиков, к "кающимся дворянам" — новому типу аристократов, заявившему о себе во второй половине XIX в. В жизни Владимира случился момент, когда он встал на путь покаяния, пережил обращение. "Будучи двадцатидвухлетним гвардейским офицером, я прожигал свою жизнь, предавшись всем классическим порокам, — вспоминал Чертков. — Я жил как в чаду, с редкими промежутками отрезвления. Бог! Если Ты существуешь, то помоги мне — я погибаю. Так от всего сердца взмолился я однажды и раскрыл Евангелие на том месте, где Христос называет Себя Путём, Истиной и Жизнью. Я получил облегчение, и радость моя в эти минуты была невыразима".
 
Пережив духовный переворот, постепенно углубляясь в евангельские истины, Чертков приходит к убеждению, что исповедание Христа несовместимо с тем образом жизни, который он вёл. Несовместимо, по его мнению, и с военной службой. Несмотря на недовольство отца, Владимир ушёл в отставку и уехал в Лизиновку, намереваясь заняться там благотворительной и просветительской работой. Переселился из усадебного дома в тесную комнату ремесленной школы, стал ездить только в вагонах третьего класса, вместе с простым народом, в разговорах осуждал барскую жизнь. Владельцы соседних поместий сочли Черткова сумасшедшим. Слухи о странном поведении отпрыска известной фамилии дошли до Александра III, и тот приказал учредить негласный надзор за опростившимся барином.
 
В интеллигентных кругах за Чертковым закрепилось прозвище "толстовец". Хотя Лев Толстой первоначально не был наставником Черткова и не имел никакого отношения к его "обращению". Их личное знакомство произошло значительно позже. Один из приятелей Владимира, Николай Давыдов, как-то заметил ему, что он имеет великого единомышленника в лице Льва Толстого. Лев Николаевич, в свою очередь, заинтересовался Чертковым по рассказам члена Острожного суда Григория Русанова. Единомышленники встретились только в октябре 1883 г., и завязалась многолетняя дружба. Через год вместе с Толстым Чертков основал известное издательство "Посредник", где публиковалась беллетристика и публицистика морально-этического характера, в первую очередь назидательные статьи и рассказы для народа самого Льва Толстого.
 
Елизавета Ивановна испытывала противоречивые чувства в связи со сменой жизненных ориентиров сына. Она радовалась тому, что Владимир бросил пустую светскую жизнь и потянулся к идеалам Евангелия. Но её чрезвычайно беспокоило его откровенно толстовское восприятие Нового Завета. Слишком вольное, узко-рационалистическое толкование Толстым Священного Писания коробили её. На этой почве отношения Чертковой с сыном и его знаменитым другом становились напряжёнными.
 
Некое сознание вины перед Елизаветой Ивановной часто терзало и Льва Николаевича. В многочисленных письмах к Владимиру Толстой неизменно ищет пути примирения с его матерью: "Пишу вам и постоянно думаю о вашей матери. Мне почему-то кажется, что она относится ко мне враждебно. Если можете, напишите мне про это, от меня же передайте ей мою любовь. Потому что я не могу не любить вашу мать. А мне было бы больно знать, что я ей неприятен" (24 июня 1884 г.).
 
Когда же дело касалось социального служения, правозащитной деятельности, догматические вопросы отступали на второй план. В России усиливались гонения на неправославных верующих, и Толстой часто обращался к Елизавете Ивановне, близко знакомой с семьёй Александра III и с матерью Николая II Марией Фёдоровной, с просьбой вступиться за гонимых.
 
Однако репрессии напрямую коснулись и Владимира Черткова — после того, как он стал писать воззвания и ходатайства в защиту жестоко преследуемых духоборов, молокан, штундистов. В петербургский дом Чертковых на Галерной Гавани нагрянула полиция с обыском. Вскоре министр внутренних дел Горемыкин известил Елизавету Ивановну о том, что её сын виновен в пропаганде и незаконном вмешательстве в дела сектантов и Комитет министров постановил сослать его в Сибирь, но императрица-мать, узнав об этом, просила Николая II смягчить решение в память дружбы её и Александра Третьего с его родителями, в связи с чем Владимиру Черткову предоставляется выбор: ссылка в Прибалтику под надзор полиции или ссылка за границу на неопределённый срок.
 
Владимир Григорьевич предпочёл второй вариант. Вместе с ним на отъезд решилась и Елизавета Ивановна. Проводить Чертковых в Петербург прибыл Лев Толстой с женой Софьей Андреевной. Вскоре Толстой направил Чертковым в Англию письмо, где упоминал, что "Софья Андреевна безоговорочно полюбила вас обоих, и мне это очень радостно, потому что полюбить вас значит полюбить добро". С годами изменилось и отношение Елизаветы Ивановны к Льву Николаевичу. Он это почувствовал и написал Владимиру: "Очень сожалею о нездоровье Лизаветы Ивановны. Что у неё? Передайте ей мой почтительный привет, все лучшие пожелания и, если найдёте удобным, мою душевную радость от её изменившегося в более снисходительное отношения ко мне. То Существо, волю Которого мы стараемся исполнить, хотя и несколько различно понимая её, и к Которому мы идём, наверное одно и то же и понимается нами одинаково. А это особенно важно в наши годы, когда переход так близок, и это не может не сближать нас".
 
Мать с сыном прожили в Англии около одиннадцати лет. Елизавета Ивановна активно помогала Владимиру вести правозащитную деятельность. Весьма многочисленная группа гонимых духоборов по их ходатайствам смогла эмигрировать из России. Перед вынужденным отъездом в Англию Елизавета Ивановна уговорила друга семьи писателя Александра Эртеля занять место управляющего её имениями. Эртель рачительно хозяйствовал на чертковских землях, регулярно высылая доходы хозяевам за границу. На средства матери Владимир Чертков оборудовал типографию в окрестностях Лондона. Там же сформировалось известное издательство "Свободное слово", выпускавшее брошюры о положении верующих в России.
 
В 1908 г. Чертковы возвратились на родину. Россия в ту пору переживала недолгое потепление политического климата. Всюду ощущалось оживление веры. На российской духовно-просветительской ниве разворачивал работу проповедник-евангелист Василий Фетлер (см. № 12/02). Елизавета Ивановна Черткова становится его помощницей. Продав большую часть фамильных драгоценностей, она жертвует вырученные деньги на строительство огромного "Дома Евангелия" в Петербурге. Когда новый духовный центр был освящён и открыт, всеми делами христианской благотворительности почти до скончания своих дней руководила Елизавета Ивановна Черткова.
 
"Может быть, не совсем свободная от некоторых невинных слабостей своего пола и особенностей своего круга, “старостиха редстоковской церкви в России” замечательна уже тем, что, несмотря на всю прямоту и кипучую деятельность, она стоит совершенно чистою от всяких нареканий, — писал о Чертковой Николай Лесков.
 
— Эта женщина, для которой, кажется, сам Шекспир мог бы сделать исключение из выраженного Гамлетом проклятия: “Будь бела как снег, чиста как лёд, и людская клевета тебя очернит”, — её даже клевета не чернила. Она всегда считалась образцом строгой честности, и никогда никакое подозрение не касалось её, как жены Цезаря". Богословские разногласия с учением Редстока, как видно, не помешали нашему классику дать беспристрастную оценку христианскому характеру и подвижничеству одной из его, Редстока, горячих последовательниц. †
 
Владимир Попов
 
Источник  журнал "Истина и жизнь" 

[версия для печати]
 
  © 2004 – 2015 Educational Orthodox Society «Russia in colors» in Jerusalem
Копирование материалов сайта разрешено только для некоммерческого использования с указанием активной ссылки на конкретную страницу. В остальных случаях необходимо письменное разрешение редакции: ricolor1@gmail.com