Хотя на первый взгляд могло казаться, что жизненный опыт русской эмиграции после 1917 года имел мало общего с жизнью их советских соотечественников, такая оценка не учитывает взаимодействия между Советским Союзом и русской эмиграцией. История русской эмиграции, особенно первой эмиграции, которая покинула Россию вследствие революции 1917 года и гражданской войны, есть часть истории русской культуры. Литература и искусство взаимно вдохновляли друг друга. Кроме того идеи, возникшие в эмиграции, являются частью развития социальной и политической мысли в Советском Союзе. Эмиграция страстно переживала и интересовалась тем, что происходило в Советском Союзе, постоянно обсуждала тамошние события и выносила им оценку. Эмигранты могли обсуждать идеи, в то время как их советские соотечественники не имели свободы делать это. Эти идеи просачивались официальными и неофициальными путями. Средства общения были особенно легки и просты в 20-х годах, но даже, когда стало более трудно поддерживать связь, обмен идеями продолжался. Некоторые группы, например, «Смена Вех», имели сравнительно быстрое воздействие на советское общество, другие концепции доходили постепенно, но, несмотря на это, эмигрантский мир оставался важным источником идей.
     Так как русские за рубежом покинули родину в результате революции и гражданской войны, им было необходимо произвести оценку революции, и для того, чтобы выразить свою оппозицию советскому строю в период с 1920 по 1939 гг., среди эмиграции возник ряд теорий.
     Можно, конечно, возразить, что первая эмиграция имела мало общего с Русским Освободительным Движением, поскольку эмигранты не испытали на себе советской действительности, тогда как члены РОД были продуктом советского общества. Тем не менее, одна из русских эмигрантских организаций, Национально-Трудовой Союз (НТС) (540), оказала значительное влияние на Русское Освободительное Движение. Члены НТС знакомились со своими соотечественниками-власовцами и обсуждали теории НТС в свете опыта советских граждан. Так выявилось согласие по многим вопросам. НТС выполнил ценную службу для членов РОД; не столько тем, что дал им схему программы, сколько предложив им такие идеи и взгляды, которые стали импульсом при разработке политической альтернативы советской государственности.
     Очевидно, что идеология и программа РОД были отчасти реакцией на те идеи, с которыми оно столкнулось в эмигрантской среде. Так же бесспорно, что НТС был продуктом эмигрантского политического мышления. В первые же десять лет изгнанничества молодая часть эмиграции решила, что старшее поколение ведёт борьбу против большевизма некомпетентно и что его представления о новом русском государстве устарели. В своем протесте против политики и представлений старших молодежь сплотилась, в результате чего родилась новая политическая организация НТС.
     Члены НТС в большинстве своем принадлежали к младшему поколению эмигрантов, получивших образование уже за границей. Против каких же представлений восставал НТС и к каким новым установкам стремился? В своей разноголосице эмигрантские политики не сумели выработать единой платформы в отношении СССР.
     Точных цифровых данных о том, сколько народу покинуло Россию в результате революции и гражданской войны, не существует; большинство подсчётов называет цифры от одного до двух миллионов (541). Большой процент беженцев составляла интеллигенция (542), и большинство считало, что изгнание продлится недолго (543). Они были убеждены в скором возвращении домой не только по чисто человеческой мотивации: невозможно, де, что мы больше никогда не вернемся, или потому что тяготы эмигрантского существования можно было вынести лишь при вере в скорое возвращение (544). И если эмигранты не могли себе представить, что по их некомпетентности «власть валялась на улице» и подонки общества захватили её, вынудив прежние правящие классы покинуть страну», то и не это отсутствие воображения питало их надежду на возвращение: перемены в СССР укрепляли в эмигрантах убеждение, что режим неизбежно или падёт или эволюционирует настолько, что все смогут вернуться домой. Казалось, что НЭП служил доказательством, будто большевики, наконец, поняли, что их первоначальная идеологическая позиция нереалистична. Эмигранты делали из этого вывод, что и дальнейшая эволюция режима неизбежна (545). Вдобавок к очередному экономическому либерализму наступило сравнительное облегчение в передвижении, советским гражданам были разрешены поездки за границу. Некоторые представители интеллигенции были высланы из СССР (546), тогда как другие вернулись домой (547). Вернулось некоторое количество военных из рядовых, много казаков (548). В начале 20-х годов был опубликован ряд произведений русских писателей, как в Советском Союзе, так и за рубежом (549).
     С наступлением сталинизма всё это оборвалось. В результате эмигрантский мир оказался отрезанным от СССР и плохо представлял себе, что там происходит. В 30-е годы стало казаться, что Сталин проводит националистическую политику, это, в общем, было приемлемо для многих русских за рубежом (550). Когда стала очевидной вероятность войны между Третьим Рейхом и Советским Союзом, у многих эмигрантов патриотизм взял верх над их прежними политическими суждениями (551); если правительство Советского Союза и было идеологическим врагом, население страны оставалось для них соотечественниками, и они не хотели, чтобы родина была оккупирована противником (552).
     Только после войны, в 1945-1947 гг. (553), эмигрантам, наконец, стало ясно, что советский режим не изменился, что в ближайшем будущем никаких коренных реформ не произойдёт, и желанное возвращение домой несбыточно.
     Старая эмиграция концентрировалась в Европе. Берлин, бывший эмигрантским центром в 20-е годы, вскоре уступил место Парижу как культурному, общественному и политическому центру. Визы в Германию получить было легко, и стоимость жизни была невысокой, но с наступлением тяжёлой инфляции 1923 года положение изменилось (554). Кроме того, Рапалльский договор 1922 года знаменовал улучшение отношений между Германией и Советским Союзом, и Германия стала менее гостеприимным убежищем для антисоветски настроенных политических беженцев.
    Кроме Парижа и Берлина, большие эмигрантские колонии были в Праге и Белграде, а также в Польше, Прибалтийских государствах и Болгарии. Эмигрантские общины разрослись и на Дальнем Востоке. Считая, что пребывание их за рубежом будет кратковременным, русские эмигранты не видели нужды приспособляться к принявшему их обществу. Несмотря на трудности, связанные с их статусом апатридов, и материальную нужду, деятельность эмигрантов сосредотачивалась вокруг России прошлого и России будущего. В 20-е годы эмигранты, в основном в прошлом военные, продолжали говорить о новой кампании против большевиков, и воинские части и организации продолжали сохраняться для этой цели. Дети получали образование на русском языке, воспитывались в русских традициях (556). Молодые люди поступали на юридические факультеты из соображений, что новому строю, идущему на смену большевикам, будут нужны квалифицированные администраторы. Россия продолжала быть в центре любых дискуссий, и общим мнением было, что, навряд ли большевики долго удержатся у власти.
     Политическая активность русской эмиграции представляла собой очень широкий спектр воззрений. На правом краю спектра находились те, кто верил в возможность реставрации самодержавия, и такие, как Марков «второй» (557), который вдобавок был ярым антисемитом. Имелись представители конституционного периода русской монархии и гражданской войны. На левом крыле находились эсеры, меньшевики, анархисты, а с прибытием за границу Троцкого и троцкисты.
     Дореволюционные партии стремились как-то возродить царскую эпоху и переживания 1917 года и продолжали споры, зародившиеся в тот период. Из представителей этих течений первыми раскололись конституционные демократы – кадеты. В 1920 г. некоторые из них оддерживали (558) генерала Врангеля и политику подготовки военной интервенции. Другие, во главе с Милюковым, считали, что партия должна переосмыслить свои позиции и политику. Милюков стоял за тактическую коалицию с социалистами ради создания «всероссийской» политической коалиции (559).
     Милюковские идеи осмеивались как социалистами, так и кадетами-«врангелевцами» (560). Раскол в руководстве ознаменовался тем, что В.Д.Набоков стал редактором кадетской газеты «Руль» в Берлине, которую поддерживали И.В.Гессен (561) и П.И.Новгородцев (562). Милюков стал редактором парижской ежедневной газеты «Последние Новости» и оставался им с 1921 по 1940 год. В июле 1921 г. Милюков объявил о создании Демократической группы партии народной свободы (563) и раскол оформился окончательно. В марте 1922 г., после убийства Набокова (564), кадетская партия оказалась обезглавленной, а год спустя официально была объявлена распущенной (565), хотя «Руль» продолжал выходить до 1931 г., а «Последние Новости» до 1940 года. Можно сказать, что кадетские воззрения продолжали выражаться политической группой, сплочённой вокруг Милюкова, даже если партии как таковой официально больше не существовало.
     Разделения в социалистическом блоке эмиграции не были чётко разграничены, и бывшие эсеры, как, например В.М.Зензинов, В.И.Лебедев и О.С.Минор, публиковались в целом ряде органов печати, а также А.Ф.Керенский, выпускали в Праге ежедневную газету «Воля России». Она перестала выходить в 1921 г., но в 1922 г. была возрождена в форме еженедельника В.И.Лебедевым и другими эсерами М.Л.Слонимом и В.Сухомлиным. Позже газета стала выходить раз в две недели, а с 1924 г. превратилась в ежемесячную, эволюция, типичная для многих эмигрантских публикаций. Сторонники Керенского выпускали в Берлине ежедневную газету «Голос России», которую затем сменила газета «Дни», которая, в свою очередь, была переведена в Париж. В Париже стали выходить «Современные записки», квартальным изданием; редакторами «Записок» были эсеры правых тенденций В.В.Руднев, М.Вишняк и А.Гуковский (566).
     Меньшевики успешнее всех сохранили свою партию в эмиграции, продолжая оставаться организованными и внутри Советского Союза, хотя они там все больше подвергались репрессиям. Их партийный центр группировался вокруг редакции «Социалистического Вестника». Меньшевистские партийные ячейки существовали в Берлине, Женеве, Льеже, Париже, Берне и Нью-Йорке (567). Но кроме детей самих членов партии, новых членов к ней не присоединялось.
    Меньшевикам недоставало среды, из которой они могли бы пополнять свои ряды убеждёнными Людьми (568). В 1927 г., несмотря на партийную дисциплину, возникли трещины, когда левую тенденцию возглавил Ф.И.Дан, а центр Р.А.Абрамович, Д.Ю.Даллин и Б.И.Николаевский. Раскол возник по вопросу о том, эволюционирует или нет советский режим. «Правое» крыло меньшевиков защищало изначальную позицию, занятую ещё в 1917 г.: они говорили, что захват власти Лениным не выльется в подлинно демократический социализм и поэтому не заслуживает поддержки (569).
     Таким образом, многие дореволюционные группы, хотя и продолжали существовать, постепенно изжили себя политически. События опередили их и выявили неактуальность их программ. Партии лишились оперативной среды, в которой они могли черпать пополнение, а верность прежним традициям и представлениям затрудняла их приспособляемость к радикально изменившимся обстоятельствам.
     Эмиграция стояла перед необходимостью примириться с фактом революции и захвата власти большевиками, а также осмыслить собственное положение и найти для себя роль и место; в результате стали возникать новые тенденции, новый подход к вещам. Один из новых подходов ознаменовала «Смена Вех»; организация эта получила название от одноимённого издания, появившегося в Праге в 1921 году (570). Статьи этого сборника были написаны шестью авторами-эмигрантами.
     Наиболее известный из них Н.В.Устрялов был кадетом и поддерживал адмирала Колчака. Во время гражданской войны все авторы были связаны с правым крылом Белого движения. Устрялов впервые опубликовал свой очерк в Харбине в 1920 году (571). Авторы очерков не во всех деталях согласны между собой, но общая позиция их сходна. Они считают, что эмигрантам следует примириться с фактом большевистской власти и признать, что сопротивление большевистскому режиму бессмысленно. Сменовеховцы призывали своих собратьев по эмиграции примириться с тем, что «третьей революции не будет» (572), а сопротивление советскому строю только ввергнет страну в новое кровопролитие. С.С.Чахотин утверждал, что эмигранты могут сыграть двоякую роль: во-первых, они могут и должны всеми путями просвещать народные массы и поддерживать все шаги нового государства в этом направлении. Во-вторых, следует принять самое активное участие в экономическом восстановлении страны (573). Это понимается не как поддержка большевизму, а как его преодоление, поскольку большинство авторов «Смены Вех» считало, что имеются признаки эволюции режима и она будет развиваться. Эмигрантской интеллигенции предлагалось признать народный характер революции и отказаться от убеждения, будто большевизм не имеет поддержки внутри страны (574). Через несколько месяцев после опубликования «Смены Вех» в Париже стала выходить еженедельная газета под тем же названием. Последний её выпуск (№ 20) вышел 25 марта 1922 г., и вместо неё в Берлине стала публиковаться ежедневная газета «Накануне», которая просуществовала до 1924 года. Несколько ведущих эмигрантских писателей (575) заинтересовались идеологией национал-большевизма, как стали именоваться идеи Устрялова; но основной массе эмиграции сменовеховские воззрения были чужды: она видела в них предательство чаяний и эмиграции, и России. Тем не менее, сменовеховство имело как будто некоторое число последователей в СССР и даже выдвигался аргумент, будто в основе некоторых политических мероприятий Сталина лежали идеи национал-большевизма (576).
     Ещё одной попыткой осмыслить революцию и определить роль интеллигенции, оказавшейся в эмиграции, было Евразийское движение. Движение это возникло в 1921 г. с опубликованием первого сборника «Исход к Востоку» (577), за которым последовало ещё семь выпусков; последний вышел в 1931 году. Между 1925 и 1937 гг. вышло также 12 книжек «Евразийской хроники», в дополнение к другим литературным попыткам и программам Движения (578).
     Евразийское движение нашло себе приверженцев, главным образом среди русской эмигрантской интеллигенции и студентов. Евразийцы также говорили, что у них имеются последователи в Советском Союзе и что программа Движения 1927 г. была якобы получена из Москвы (579).
     В Евразийском движении сотрудничали, главным образом, люди науки, и их попытки определить Евразию, её географическое и культурное положение и вытекающую из этого специфику выразились в разнообразных исследованиях, вне зависимости от их связи с Евразией. Н.С.Трубецкой и Р.О.Якобсон были филологами, Г.Вернадский историком; все они принимали участие в евразийских симпозиумах и все стали ведущими учёными в своих отраслях (580).
     В неподписанном введении к книге «Исход к Востоку» (вероятно, авторство П.Н.Савицкого(581), географа и одного из основоположников и наиболее верных приверженцев Движения) поясняется, что евразийцы видят в революции катаклизм, предвозвещающий новую эпоху. Запад приближается к своему закату, и Восток сменит его в качестве центра мировой культуры (582). Характер этой новой культуры разрабатывается и анализируется во всех дальнейших евразийских публикациях.
      Революция для них кульминация реформ Петра Великого в его стремлении повернуть Россию лицом к Западу (583), из-за чего возник разрыв между правящим слоем и народом. Революция пробудила силы, которые можно использовать для освобождения России от западного влияния, в основном чуждого ей. В то же время евразийцы не принимали коммунизма и хотели заменить его новой идеологией, основанной на христианстве (584). Один из главных недостатков коммунизма в том, что, будучи чисто материалистическим мировоззрением, он узурпирует функции религии. Религиозные измерения новой идеологии должны, по мнению евразийцев, способствовать созданию цельной, «соборной» или «симфонической» личности, как каждого индивидуума, так и государства в целом (585).
     Евразийцы представляли себе жизнь как воплощение идеи, а государство идеократией, господством идей; эта идеократия должна возглавляться партией, представляющей данную идею. Образец правительства они определяли как «демотический», при широкой поддержке народа и действующий в народных интересах, но не демократический (586). Один автор считает, что отрицание демократии – реакция на мещанство Запада, и подчёркивает евразийское убеждение, что у России свой, особый путь (587).
     Это представление о неповторимости судеб России, а также религиозная основа евразийства определённо связаны со славянофильством XIX века и с Данилевским. Евразийцы критиковали католичество и протестантизм, как еретические и схизматические формы христианства, не дающие личности пути к «свободному самораскрытию». Православие, высшая и чистая форма христианства, даёт такую свободу (588).
     Евразийцы признавали, что они чем-то обязаны славянофилам, но также утверждали, что они не народники и чужды коллективизму в противоположность Герцену, который связывал их (589).
     Н.В.Рязановский считает, что, несмотря на сходство некоторых евразийских и славянофильских позиций, евразийская идея нечто принципиально новое в традициях русской интеллигенции (590).
     Прежде всего, и главным образом это объясняется травматическим эффектом революции на русскую интеллигенцию, которой пришлось заново осмысливать и собственную роль и то, что случилось с их родиной.
     Г.В.Флоровский, один из основателей Евразийства и авторов «Исхода к Востоку», порвал в 1928 г. с Движением и объяснил свои мотивы в статье «Евразийский соблазн» (591). Он считал, что Движение ставит правильные вопросы, но даёт неправильные ответы. Евразийцы, говорит он, стремясь заменить коммунизм идеологией, основанной на религии, в то же время ошибочно толкуют сущность веры; в результате они прихорашивают то, что им представляется положительным в коммунизме и поддерживают то, в чём усматривают проявление силы; по мнению же Флоровского, это проявления не силы, а варварства, разрушающего подлинную природу России. Критика Флоровского основывается на религиозной концепции, отличной от концепции евразийцев; он, однако, точно уловил причины напряжения, нараставшего в рядах Движения. Отношение к Советскому Союзу вызывало в рядах евразийцев разногласия (592) и было причиной того, что и другие евразийцы, в частности С.Г.Пушкарёв, отказались идти одним путём с евразийством.
     Крестьянская Россия была политической организацией несколько другого типа. Зародилась она в Москве в 1920 г.593, когда целый ряд лиц покинул партию эсеров. «Основные положения» организации были вывезены нелегально за границу одним из её членов. Крестьянская Россия начала свое официальное существование в эмиграции с опубликования в 1921 г. книги С. С. Маслова «Россия после четырёх лет революции»; в мае 1922 г. в Праге состоялся первый официальный съезд Крестьянской России. В октябре вышел первый из девяти выпусков «Крестьянской России» под редакцией А.А.Аргунова, А.Л.Бема и С.С.Маслова. После сформирования пражской группы партийные организации были созданы также в Югославии и Польше, а в 1927 г. на Дальнем Востоке. В 1924 г. в Праге стал выпускаться на гектографе информационный листок, который в 1925 г. превратился в типографски напечатанную газету «Вестник Крестьянской России». В 1933 г. она была переименована в «Знамя России» и продолжала выходить до марта 1939 года.
     На первой конференции в 1925 г. Крестьянская Россия официально стала именовать себя политической партией, приняла название Трудовой Крестьянской Партии (ТКП), и конференция утвердила подробную программу. Было принято решение, что партия будет действовать в Советском Союзе и что ввиду её связи с советским населением форма и цели организации должны быть сформулированы очень ясно.
     В программе говорится, что партия признаёт социалистический анализ, согласно которому общество разделяется на классы, но не считает конфликт единственной возможной формой взаимоотношений между классами. Разные классы обладают общими интересами; ТКП, партия всего крестьянства, не выделяла внутри него отдельных слоёв и не считала, что следует отстаивать его интересы за счёт других классов общества. Ценны все виды труда как физического, так и умственного, и желательно, чтобы, в частности, интеллигенция поддерживала партию. Крестьянская Россия расходится с русскими марксистами, которые считают, что у крестьянства нет общих интересов с пролетариатом и, по существу, оно относится к классу мелкой буржуазии (596).
     Программа Крестьянской России развивает точку зрения, что крестьянство отдельный класс, у которого троякая роль. Крестьянство является одновременно земледельцем, хозяином и работником. Рост политического сознания среди крестьянства, как самостоятельного социального слоя, породило у него чувство единства и целеустремлённости. Крестьянская Россия считает, что стремление крестьянства обрести политический голос и участвовать в политической жизни страны особенно ярко проявляется в России. Однако это стремление крестьянства стать политической силой не означает, что интересы страны в целом окажутся при этом в пренебрежении. Как явствует из программы, идеология Крестьянской России не копирует мышления социалистов или либералов, но пользуется их идеями и сознаёт свою связь с ними. Крестьянская Россия – скорее эволюция существовавшего положения, чем замена его чемто в корне новым.
     Основа идеологии Крестьянской России «общезначимое благо человеческой личности». Для достижения его необходимо осознать важность труда во всех сферах жизни и демократизировать все главные области человеческой жизни и культуры. В разделе программы, посвящённом партийной идеологии (597), обсуждается девять тем: общественный идеал партии, труд, демократизация культуры, основной метод демократизации, основы социально-экономической политики, социально-экономическое положение крестьянства, крестьянство и Россия, интеллигенция и крестьянство, Россия и мир. Крестьянская Россия борется за освобождённый труд. Интересы всех трудящихся требуют, чтобы демократические процессы действовали во всех областях человеческой деятельности. Демократия будет достигнута через образование и воспитание – это долгий процесс. В области экономики партия не против частной собственности как таковой, но против эксплуатации и паразитических форм частного владения капиталом.
     Крестьянская Россия положительно смотрит на смешанную экономику и считает, что кооперативные её формы лучше всего могут послужить интересам общества в целом. Поскольку крестьянство охватывает интересы как землевладельца, так и работника считается, что оно в равной мере откажется и от национализированной экономики и от неограниченной власти капитала. Предполагается, что с таких позиций крестьяне наилучшим образом послужат интересам всех трудящихся групп при равных возможностях. Поскольку крестьянство представляет собой самый многочисленный класс русского общества, во избежание конфликта необходимо учитывать его интересы. Интеллигенции предлагается работать на благо отечества наравне с крестьянством. Далее программа подробно разрабатывает тип того общества, которое ТКП собиралась строить (598). Единство страны должно быть сохранено; Россия представлена в виде федерации, правительство будет избираться посредством свободного и тайного голосования. Отправление правосудия будет независимым и общедоступным. Все национальности будут равны. Экономика должна быть развернута с упором на сельское хозяйство и сельскую промышленность. Образование будет всесторонне поощряться и будет свободным от политического вмешательства. Программа также гласит, что Крестьянская Россия предоставит населению религиозную свободу, будет оказывать поддержку семье, введёт социальные льготы для неимущих членов общества и улучшит здравоохранение. В международной политике Россия
будет стремиться ко всеобщему миру.
     Эта детальная программа, которая должна была заменить большевистскую политику, имела известный успех. ТКП ясно давала понять, что она никогда не будет сотрудничать с большевиками (599). Московская группа Трудовой Крестьянской Партии была уничтожена советскими властями в 1925 году (600). Эмигрантское отделение партии продолжало засылать нелегальную литературу через доверенных лиц в пограничных районах Советского Союза. Почти все эти связи были уничтожены в период коллективизации, когда большая часть крестьян из пограничных районов подверглась переселению. Солженицын говорит, что Сталин собирался устроить показательный процесс членов ТКП, но затем передумал (602), может быть, думает Солженицын, потому, что такой процесс обратил бы внимание мировой общественности на противоречия между советской политикой и интересами крестьянства (603). Но хотя этот процесс так и не состоялся, похоже, что советские власти всерьёз относились к деятельности эмигрантского отделения ТКП.
     Когда в 1945 г. Красная армия заняла Прагу, туда был специально командирован офицер НКВД, эксперт по ТКП и её лидерам; он должен был арестовать партийных деятелей и репатриировать их в Советский Союз (604). А.Л.Бем покончил с собой, выбросившись из окна во время допроса его в СМЕРШе (605).
     В течение 30-х годов эмигранты пытались и дальше осмыслить революцию и то, что происходило в Советском Союзе, и найти решение проблемам, стоявшим перед отечеством. К общей картине прибавился новый элемент: расхождение между поколениями общего типа «отцы и дети» (606). Младшее поколение эмигрантов, покинувшее Россию совсем юными и получившее образование уже за границей, восставало не только против дореволюционных политических деятелей, как это делали и их отцы, но также и против представлений своих родителей старшего поколения эмиграции.
     Между 1931 и 1939 гг. выходил журнал «Новый Град» (607) (всего вышло 14 номеров). Многие из печатавшихся в нем авторов, например, И.И.Фондаминский-Бунаков, Ф.А.Степун и Г.П.Федотов были связаны также с «Современными Записками» (608), одним из ведущих журналов эмиграции. В «Новом Граде» активно сотрудничал и Н.А.Бердяев. Авторы «Нового Града» хотя и относились в большинстве своём к старшему поколению, разделяли многие взгляды младшего поколения, «детей» эмиграции. Они всё сильнее разочаровывались в демократии» считая её слабой и зависимой от капиталистической системы. Кроме того, их огорчал провал борьбы с большевизмом. Новоградцы отдавали себе отчёт, что мир переживает кризис (609) и назревает война, с которой демократии не справятся. В качестве решения они предлагали своего рода «христианский социализм», хотя и не употребляли этого термина.
     Главной целью своей программы они считали человеческую свободу. «Против фашизма и коммунизма мы защищаем вечную правду личности и её свободы, прежде всего свободы духа» (610). Этого можно достичь только через христианство, которое утверждает «равенство целого и части, личности и мира. Церкви и человеческой души» (611). Новоградцы отвергали и буржуазное и социалистическое решения мирового кризиса, и верили, что в Советском Союзе зарождается «новый человек». В статье (612), напечатанной в «Современных записках», В.В.Руднев критиковал это движение в целом, считая, что вся позиция «Нового Града» слишком расплывчата. «Новый Град», однако, отвергавший буржуазный, капиталистический мир и предвосхищавший некую новую силу, которая должна зародиться в Советском Союзе, был типичен для многих эмигрантских движений. Подобные же настроения, хотя и без христианского обоснования, мы находим, например, в журнале «Утверждение» (613); целью его было объединить «пореволюционные политические течения». Но и он подвергался критике за туманность и неоригинальность своих идей. 

     Одним из наиболее странных послереволюционных движений были, пожалуй. Младороссы (614), возглавлявшиеся Александром Львовичем КаземБеком (1902-1977). Младороссы считали себя монархистами и поддерживали кандидатуру на русский престол великого князя Кирилла Владимировича; он был первым членом царской семьи, принявшим в 1917-ом Временное Правительство; со своими людьми он маршировал по улицам Петрограда с красными лентами на шапках (615).
     В 1923 г., на съезде студенческих организаций, был учрежден Союз молодой России, а Казем-Бек избран его лидером. Позднее название было изменено на Союз Младороссов, и в 1926 г. его штаб-квартира обосновалась в Париже. Организация стала выпускать печатный орган «Младоросс оповещение Парижского очага Младороссов», выходивший с 1928 по 1929 год. С 1930 г. газета стала печататься уже не на копировальной машине, а типографским способом, и выходила ежемесячно до 1932 года. «Младоросская искра» выходила с 1931 по 1940 г., сначала дважды в месяц, а затем реже. Появлялись дополнительные публикации: «К молодой России» в 1928 г. и «Россия, младороссы и эмиграция» в 1935 году. Младороссы считали, что русская монархия «та власть, которая способна вернуть и сохранить историческое направление национальной жизни». В то же время младороссы решительно отвергали восстановление старого режима. Они подчёркивали, что «в пореволюционных условиях русская монархия должна быть передовой силой, преодолевшей реставрационные тенденции», и должна считаться с «современной русской действительностью» (616). Русская монархия должна установить свободное избрание в советы представителей всех хозяйственных слоев населения». Отсюда младоросский лозунг «Царь и Советы».
     Романтичность революционной риторики и упрощённость идеологии, часто подававшейся в форме лозунгов и плакатов, нередко служила мишенью для критики со стороны эмигрантской либеральной и социалистической печати (617). Эмигранты правых настроений были менее критичны и приветствовали юный энтузиазм младороссов (618). Эта организация имела определенный успех среди молодого поколения русской эмиграции и завоевала себе многочисленных последователей, особенно в Бельгии и Франции. Младороссы дали младшему поколению эмиграции выход для недовольства политикой старшего поколения и разочарования демократией, которая либо не хотела, либо не могла активно противостоять большевизму.
     Они считали, по их опыту на Западе, что демократии не оказались также способными справиться с проблематикой своего собственного общества и защитить свои демократические системы от противников. На младороссов произвела впечатление бутафория итальянского фашизма, они приняли некоторые его аттрибуты, приветствуя Казем-Бека поднятой правой рукой и скандируя «Глава! Глава! Глава!». В сталинской политике 30-х годов младороссы усмотрели возрождение национализма (619) и поспешили объявить, что коммунизму в СССР пришёл конец.
     В эмиграции ходили слухи, что Казем-Бек связан со службой советской госбезопасности. После войны Казем-Бек уехал из Франции в Америку, а в 1956 г. вернулся в Советский Союз и начал сотрудничать в «Журнале Московской Патриархии», а также был помощником митрополита Никодима, главы Иностранного Отдела Патриархии. Одного церковного деятеля предостерегали, что КаземБек очень опасная личность (620)
     На этом фоне попыток русской эмиграции понять причины и последствия революции и разработать какие-либо мировоззренческие идеи, которые послужили бы объяснением её собственного положения и помогли бы найти её роль, на этом фоне зародился НТС.
     Исчерпывающей и достоверной истории НТС не существует (621). Установить подробности предвоенного развития организации было нелегко, поскольку оказалось очень трудным, а то и невозможным, разыскать многие публикации. Многое утрачено во время войны, когда Гестапо арестовывало членов НТС. Кроме того, после второй мировой войны возникли разногласия о дальнейшей судьбе организации, и в руководстве произошёл раскол. И, наконец, НТС начал привлекать в свою среду таких людей, которые ничего не знали о его довоенной деятельности и могли бы не согласиться с некоторыми его ранними политическими установками. Иными словами, данные о прошлом организации или утрачены или преднамеренно затушевывались.
      Младшее поколение, «дети» эмиграции, присоединявшиеся к НТС, испытывали то же чувство неудовлетворенности, что и младороссы. В 20-е годы различные группы русской молодежи заявляли об этой своей неудовлетворенности деятельностью старших и о своей тревоге за будущее России. В 1928 г. Национальный Союз Русской Молодёжи в Болгарии и Союз Русской Национальной Молодёжи в Югославии выдвигали различные предложения, в частности, чтобы эти группы объединились. В 1929 г. эти две группы слились и стали именоваться Национальным Союзом Русской Молодежи за Рубежом; вслед за этим аналогичные группы сформировались и в Других центрах эмиграции. Официальное зарождение НТС состоялось в Белграде 1-5 июля 1930 года. В съезде этих групп приняли участие представители русского молодого поколения из Югославии, Франции, Болгарии, Чехословакии и Голландии (622).
     Организация была переименована в Национальный Союз русской молодежи; съезд принял устав и избрав совет Союза. Герцог С.Н.Лейхтенбергский был избран председателем Союза и одновременно совета. Было также избрано исполнительное бюро, в составе двух членов и председателя бюро В.М.Байдалакова. В мае 1931 г. П.Б.Струве согласился, чтобы газета «Россия и Славянство» (623), редактором которой он был, отводила место организации с тем, чтобы руководство НТС могло обнародовать свои взгляды. В декабре 1931 г. был созван новый съезд, на котором название было изменено на Национальный Союз нового поколения, НСНП (624). В 1936 г. он переименовался в Национально-трудовой союз нового поколения. В устав были внесены поправки, а к программе добавлены новые разделы. В 1932 г. организация стала выпускать в Софии газету «За Россию», переименованную в 1935 г. в «За новую Россию».
     Начиная с 1935 г., НТС стал публиковать литературу, поясняющую цели организации и её идеологию. В 1936 г. К. Д. Вергун стал главой идеологического сектора НТС и организовал среди его членов небольшие группы для дальнейшего уточнения и развития программы (625) НТС привлекал людей, которых вдохновляло убеждение, что они несут ответственность за будущее России и что их долг бороться против коммунистического режима и добиваться лучшего будущего. Вера в миссию, скорее, чем содержание программы НТС, побуждала многих из младшего поколения эмиграции поддерживать НТС.
     На съезде 1930 г. было опубликовано идеологическое «положение» организации (626). В нем говорится, что Россия не только территориальная единица и государство, но сложный организм национальных и культурных идей и ценностей, которые государство должно развивать и поддерживать.
     Грядущее русское государство должно основываться на национальных интересах, на незыблемой законности, на частной собственности и на свободе личного творчества; все это должно строиться на религиозной основе и осуществляться в наилучших интересах государства. Возрождение России можно осуществить только на основе её исторического прошлого. Съезд сформулировал пять главных особенностей будущего нового строя: сильное центральное надклассовое правительство; свобода личности все будут равны перед законом, без классовых или преимущественных привилегий; иностранная политика, учитывающая национальные интересы; культурная независимость различных национальностей; решение вопроса сельского хозяйства путем передачи земли в частное владение. Некоторые элементы первоначальной резолюции вошли и в позднейшие программы движения, публиковавшиеся в 1931 (627), 1935, 1938, 1940 и 1944 годах (628). Дополнительные публикации Движения разъясняли основные принципы и разрабатывали программу действий. Для членов НТС издавались воспитательные и разъяснительные пособия в форме учебных курсов (629). НТС отказывался вступать в полемику с эмиграцией о форме будущего русского правительства; спор этот вращался вокруг вопроса, будет ли новый строй в России монархическим или республиканским (630). НТС считал, что это не имеет отношения к существу дела, и не собирался углубляться в подробности методов борьбы против советского режима (631). О довоенной под Польной деятельности НТС в Советском Союзе достоверной информации не имеется. Видимо, туда засылались отдельные лица с поручениями, но очень трудно добиться данных об этих миссиях (632). НТС стремился разработать мировоззрение на основе новой философии, которую он определял как национально-трудовой солидаризм. Эта философия должна была заменить марксизм, а солидаризм основывался на трёх главных составных элементах, которые НТС определял как идеализм, национализм и активизм (632).
     Идеализм означает, что кроме материальных факторов, и личность и общество обладают духовным началом. Так, по мнению НТС, идеи играли в истории гораздо более важную роль, чем материальные факторы. Материалистическое толкование истории неполноценно и односторонне. И поскольку идеи – одна из движущих сил в процессе развития общества, такие сильные личности, как Наполеон (634) или Петр Великий (635), сыграли решающую роль в исторических событиях. Случайность также оказывает свое влияние на исторические события.
     По мнению НТС, нация – это люди, объединённые общностью культуры, общностью государственных и экономических интересов, историческим прошлым и общностью целей (636). И поскольку нация есть органическое сочетание идей и культуры, НТС считает, что подлинное творчество возможно только в национальном обрамлении. Поэтому национализм не просто продукт национальной гордости или шовинизма, но «естественное удовлетворение стремлений человека к положительному творчеству, устремленность к высшим идеалам социальной справедливости во имя блага нации, а тем самым и к служению нации» (637).
     Свою третью основную предпосылку НТС называл активизмом. Активизм вытекает из убеждения НТС, что идеи движения правильны. Члены организации должны стремиться проводить идею «национально-трудового солидаризма» (638). Это означает, что члены НТС не только должны хорошо освоиться с понятиями нового мировоззрения, но и быть образованными в области философии, экономики и истории, что поможет им внедрять идеи солидаризма в Советском Союзе. Марксистскому «бытие определяет сознание» противоставляется первичность духа.
     Раздел отредактирован так, чтобы звучать призывом к действию. На русской эмигрантской молодёжи лежит ответственность за их отечество, и она обязана стремиться выполнить свой долг перед родиной. В свете этих положений сформулированы и ответы на главные политические и социальные вопросы, как они представлялись НТС. Это не программа как таковая (конкретный план действий предлагается в другой публикации), но указание на очерёдность задач НТС. Однако авторы программы и идеологии не вполне представляли себе, как разграничить одно от другого, поэтому встречаются повторения (639). НТС концепцию нового государства основывал на идее национального-трудового солидаризма (640).
     Солидаризм должен обеспечить гармонию отношений между государством и личностью, ибо только так станет возможным подлинное сотрудничество. Защищая национально-трудовой строй, НТС отвергал то, что считал основой либеральной демократии – политическую партию. Вместо партии правительство будет подотчётно трудовым группам; представители таких групп образуют правительство страны и будут сами подотчётны их избравшим. НТС признает важность взаимосвязи между свободой и равенством; свобода личности должна охраняться законом: но в то же время НТС отвергает идею неограниченной свободы, которую он называет «либеральной и идеалистической», когда свобода одного индивидуума может ущемлять свободу других. В вопросе собственности НТС считает, что частная собственность необходима, но отвергает роль частного владения капиталом в тяжёлой промышленности. Все отрасли промышленности, имеющие национальное значение, должны находиться в руках правительства. Национально-трудовой солидаризм будет достигнут путём сотрудничества всех трудящихся, а не в столкновении интересов. Принцип солидаризма в сельском хозяйстве будет осуществлён путём поощрения кооперативной практики в использовании техники. В то же время земля будет отдана в частное владение. Эти меры должны разрешить проблемы сельского хозяйства в России. 
     Подробное трудовое законодательство оградит рабочих от эксплуатации, обеспечит высокий жизненный уровень и беспрепятственный доступ к образованию и культуре.
       Власть должна быть твёрдой, стоять выше классовых и партийных влияний и, таким образом, способствовать национальным интересам. Децентрализованная администрация будет функционировать на региональной основе. Не совсем ясно, как НТС представлял себе взаимоотношения между «твёрдой» и сильной централизованной властью и местной администрацией. НТС отвергал идею федерализма или какую бы то ни было форму отмежевания меньшинств. Большое ударение НТС делал на воспитание, считая его главным проводником идеи национально-трудового солидаризма. Воспитание будет осуществляться семьёй, которую НТС рассматривал как основную социальную ячейку, школой и армией.
     НТС неоднократно повторял, что армия должна быть национальной вооружённой силой на службе национальным целям (641). НТС также подчёркивал огромное значение религии. Русская культура в большой мере коренится в Православии. Всем религиям будет предоставлена свобода культа и совести, но Православная Церковь будет играть центральную роль в религиозной жизни русского народа. Церковь будет отделена от государства (642).
     Много полемики было вокруг отношения НТС к фашизму (643). На НТС несомненно оказали воздействие некоторые его аспекты: оппозиция коммунизму и марксистской идеологии. Члены НТС были разочарованы в демократии. На опыте 20-х годов они пришли к выводу, что демократии слабы и неспособны защитить экономические или политические устремления собственных народов. Ещё менее благоприятно демократическая власть сказалась на эмигрантском обществе. Живя на положении иностранцев, при политических или экономических кризисах, первыми жертвами оказывались эмигранты, лишаясь заработка в пользу местного населения. Фашизм в ранней стадии выглядел мощной силой, возрождавшей национальную гордость и как будто успешно справлявшейся со многими проблемами, которые переживало евзаровский фашизм имеет свою специфику, и нельзя его ограничивать узкими определениями фашизма; партия Салазара сформировалась в верхах; нельзя считать, что эта партия получила мандат у низов и затем добилась власти для своих лидеров и сторонников (645). Это был не столько фашизм, сколько авторитарный строй, «консервативный корпоративный режим, избегающий всякого радикализма» (646). Корпоративность португальского государства «означала, что это государство, которое представляет народ и, тем самым, служит ему; народ, в свою очередь, участвует в жизни государства через семейную, профессиональную и городскую ячейки» (647). Такая установка во многом сродни национально-трудовой системе, разработанной НТС. Португальский режим ценил традицию и само понятие нации, в противовес доктринам космополитизма и интернационализма. Это же характерно для идеологии НТС.
     Оппоненты НТС считают, что НТС в какой-то мере сочувствовал германскому национал-социализму. НТСовцам была дана кличка «нацмальчики», и приставка «нац» часто толковалась как производное от нацизма скорее, чем от слова «национальный» в наименовании организации. Тем не менее, НТС как будто не строил себе особенных иллюзий о сущности нацистского режима. Поскольку нацисты заявляли себя антикоммунистами, секретарь белградской секции НТС М.А.Георгиевский ездил в 1936 г. в Берлин, чтобы выяснить, есть ли какие-то возможности для объединённых действий с нацистскими властями. Георгиевский убедился на опыте, что никакая форма сотрудничества невозможна. Нацисты были слишком негибкими, слишком во власти своих расистских теорий, чтобы прорусские, но антикоммунистические идеи могли оказать на них какоето заметное влияние (648). В материалах 1938 года объясняется, что нацисты представляют подлинную угрозу Советскому Союзу, а война даст русскому народу возможность начать «освободительную национальную революцию». Напоминается, что «судьба России в руках самих же россиян», и члены НТС призываются быть в боевой готовности (649). НТС стремится ясно подчеркнуть, в чём заключается зло советского режима; подчёркивается и вероятность скорой войны, которая создаст благоприятную обстановку для свержения советского строя. Национал-социализм обсуждается только как потенциально серьёзный соперник, представляющий угрозу коммунизму.
     Фашистская идеология и программа НТС обладают рядом сходных черт. И та и другая критически настроены к либеральной демократии и капитализму, обе отвергают коммунизм. Обе стоят за авторитарную власть, цель которой национальная и социальная интеграция через посредство единой партии или правящей группы. Тем не менее, в одном основном вопросе они расходятся радикально. Фашизм в значительной степени антиклерикален и атеистичен, тогда как программа НТС пронизана мотивами религиозной нравственности. Дух религиозной нравственности служил фундаментом всей его идеологии и программы, и предполагалось, что для членов НТС христианская нравственность аксиоматична. Кроме того, программа НТС придавала большое значение свободе личности, которая отнюдь не поощрялась фашистской идеологией.
      Уже до начала войны между Советским Союзом и Третьим Рейхом НТС ушёл в подполье. Официально нацисты закрыли все эмигрантские учреждения, но члены НТС не были склонны подчиниться. Война дала им возможность встречаться с советскими соотечественниками и выяснить с ними, какие изменения нужны в программе, чтобы сделать её актуальной для советского читателя. Ряд молодых эмигрантов, членов НТС, получили техническую подготовку или научное образование. Эмигранту было гораздо легче найти заработок с такими квалификациями, чем с гуманитарной подготовкой. Благодаря этой научной или технической квалификации некоторые молодые члены НТС получали разрешение, хотя для этого надо было скрыть свое русское происхождение, на поездки в оккупированные территории в качестве сотрудников Министерства восточных дел (Остминистериума) (650). В результате общения с соотечественниками в 1944 г. родилась новая Схема, или проект программы (651). Этот документ, состоящий из 96 страниц, т.е. примерно двойного объёма в сравнении с прежними публикациями, предлагал план национально-трудового строя, разбитый на шесть разделов: общественный строй, государственный строй, экономическая и социальная политика, национальная культура и переходный период. Схема доведена до скелета, и её можно понять только в свете предшествующих публикаций НТС. Но вводная часть Схемы – основные принципы, составляющие основу идеологии организации дана в сокращённом виде и не содержит никаких ссылок. В описании общества реальное и желаемое иногда чётко не разграничены, что приводит к некоторой путанице (652).
     В процессе развития программа НТС постепенно менялась. Так в программных положениях 1935 г. говорится, что НТС идёт по стопам генерала Корнилова (653). В программе 1938 г. это опущено, зато содержится подробный анализ сталинской политики, в частности чисток в армии (654). Согласно Схеме 1944 г. национальная революция должна завершить революцию 1917 года, направив её по такому руслу, которое сделает возможным осуществление народных чаяний (655).
     Подробности Схемы отражают степень политической зрелости советского общества; советские граждане, присоединившиеся к НТС, считали нужным обсуждать такие вопросы. Советское влияние особенно сказывается на разделах, посвящённых свободе и закону (656). Здесь подробно перечисляются: свобода передвижения, свобода местожительства, свобода слова, печати, убеждений, собраний, тогда как в более ранних проектах предполагалось знакомство читателя со всем этим. Полномочия закона и суда описаны столь же подробно и включают положения о том, что никто не может содержаться в заключении без суда или быть арестованным без предъявления обвинения; пытки запрещены, и никого нельзя арестовать лишь на том основании, что он знакомый правонарушителя или его родственник. Эти и подобные детали не включались в прежние программы, как очевидные; они не были столь новыми для новых, советских членов НТС, которых опыт научил, что эти темы должны быть оговорены.
     Новые члены (657) НТС (бывшие советские граждане) также сыграли роль в формулировке положения, согласно которому все национальности, имеющие свои территории в границах Российского государства, являются частью нации. Единственное исключение составляют иностранцы и евреи (658). Далее в Схеме говорится, что евреи могут покинуть страну, но без вывоза капитала; оставаясь на территории Российского государства, они должны проживать в специально предоставленной им области. Это совершенно новая особенность программы. В более ранних текстах не было и намёка на антисемитизм, он отсутствовал и во всех послевоенных программах. Позднее говорилось, что эта антисемитская черта появилась в результате нацистского давления (659).
     Но поскольку НТС так или иначе был на нелегальном положении и многие его руководители и рядовые члены провели часть войны в тюрьмах, неясно, почему подпольная организация сочла нужным подчиниться этому давлению. Когда Власов попал в Берлин осенью 1942 г., одним из первых его желаний было получить тексты всех эмигрантских политических программ (660), как исходную точку для выработки своей. Единственной действующей, хотя и нелегально, политической организацией был в то время НТС, и Власову немедленно передали одну из его программ, а также сообщили детали программ других организаций (661). Власов вернул программу НТС с комментариями и поправками на полях. К сожалению, этот экземпляр, видимо, не сохранился и оценки Власова неизвестны; но НТС в целом определённо имел большое влияние на Русское Освободительное Движение. Трухин, Меандров, Зайцев, Штифанов, многие инструкторы состояли в НТС. Поскольку НТС уже разработал собственную подробную идеологическую схему, они могли внести существенный вклад в дискуссии, бывшие одним из важных элементов жизни и работы в Дабендорфе. Члены НТС были хорошо знакомы и с другими эмигрантскими взглядами по некоторым ключевым вопросам, касавшимся СССР. Всё это помогало членам НТС оживлять прения и предлагать такую идеологическую схему, вокруг которой их советские соотечественники, имевшие меньше опыта с разнообразием политических взглядов, могли строить свои собственные воззрения.
    Некоторые черты программы НТС особенно импонировали участникам Русского Освободительного Движения. Национализм НТС отвечал националистическим настроениям последователей РОД. НТС был также противником коммунистического интернационализма и разрабатывал философию, которая заменила бы марксизм. В этой попытке НТС пошёл дальше, чем Русское Освободительное Движение. НТС старался разработать исчерпывающую идеологию, тогда как идеологи Русского Освободительного Движения, отвергая определённые политические направления, только постепенно начали выяснять для себя, что, собственно, влечёт за собой их изначальная позиция. НТС стоял на точке зрения, что марксизм следует чем-то заменить, но в то же время учитывал перемену настроений в Советском Союзе. НТС не ставил себе целью восстановление старого режима, убедившись, что политические установки предшествующего поколения были несостоятельны. Участники РОД отвергали старый режим по другим мотивам, но общей почвой для НТС и для РОД было сознание, что необходимо исходить из политической современности и невозможно перевести часы назад. Тем не менее, было бы ошибкой утверждать, как это иногда делали члены НТС, что, не будь Национально-Трудового Союза, программа РОД никогда не была бы разработана. Несмотря на влияние НТС, в программе РОД, например, отсутствует доктрина НТС о солидаризме. Более того, в публикациях РОД практически нет и следа некоторых центральных моментов мировоззрения НТС: влияния христианства, в частности, русского Православия, и господства правопорядка. Второй пункт Пражского Манифеста называет новый строй, который будет установлен после свержения советского режима, национально-трудовым, но председатель редакционного комитета Жиленков отверг истолкование НТС о национально-трудовой системе (663). Члены РОД принимали формулировку «национально-трудовой» только по контрасту с интернациональной и партийной установками коммунистической идеологии. В этом они были согласны с НТС; однако РОД и НТС пришли к тем же выводам разными путями: РОД в результате своего опыта жизни при советском режиме, а НТС в значительной степени исходил из отрицательных оценок европейской демократии.
     Быть может, есть определённая закономерная ирония в том, что советские граждане, вступившие в РОД, нашли точки соприкосновения с более правым крылом эмиграции. На первый взгляд могло казаться, что эмигранты старшего поколения, стоявшие на левых позициях, с большей симпатией отнесутся к тем, кто был продуктом советского строя и, в общем, не хотел отвергать этот строй огульно. Однако эти эмигранты не были склонны даже сочувственно прислушаться к своим советским соотечественникам, настроенным против Сталина; эти эмигранты видели конфликт между Третьим Рейхом и Советским Союзом в чёрно-белой окраске как конфликт между фашистами и антифашистами. Оказалось, что младшее поколение эмиграции (члены НТС) более способно вникнуть в новые обстоятельства и понять позиции своих советских соотечественников, которые волей судьбы очутились в тисках между Третьим Рейхом и Советским Союзом. Эти молодые эмигранты понимали, что чёрно-белое определение конфликта неправильно, поскольку оно не учитывает реальной обстановки.