«Конституция Российской Державы»

     В результате встречи Власова с Гиммлером 16 сентября 1944 г. было получено официальное разрешение опубликовать программу Русского Освободительного Движения; программа появилась на свет 14 ноября 1944 г. в Праге и стала известна как Пражский Манифест. Согласно С. Аускому (447), КОНР, в первом варианте Манифеста, не только ясно декларировал свою независимость от нацистского режима, но и подчёркивал различие между КОНР и эмигрантами-монархистами. Ауски сообщает, что текст состоял из четырнадцати пунктов, и говорит, что его можно считать прогрессивно-демократической программой. Если он имеет в виду 23 {171} машивописные страницы, озаглавленные «Конституция Российской Державы» (448), которые хранятся в архиве Николаевского. Hoover Institution, тогда эту «Конституцию» никак нельзя назвать «прогрессивно-демократической». Нет никаких сведений об авторах этого документа или об обстоятельствах его составления. Он сильно отличается от остальных программ Русского Освободительного Движения и производит впечатление, что составлялся лицами, которые, вероятно, не были в нём влиятельны.
     Конституция разделена на 14 глав и 224 статьи, посвящённые новому социальному строю, центральной и местной администрации, правовой структуре, правам граждан, избирательной системе. Тринадцатый раздел посвящён государственному гербу, флагу и столице. Столицами должны быть и Москва, и Петроград. Четырнадцатая глава состоит из одной фразы о порядке внесения изменений в Конституцию. Весь документ оставляет впечатление некоторой шероховатости. Государственная власть разделена на множество самоуправляющихся единиц при собраниях избираемых представителей. Самая малая единица сельский сход или соответствующие окружные советы в городах. Эти собрания избирают главу административного округа, главный законодательный орган будет называться «Всероссийским Земским Собором» (449) и будет избирать «Правителя» (450).
     Правитель должен носить специальную форму (!) и обладать почти неограниченной властью в противовес Земскому Собору, чья власть ограничивается целым рядом оговорок. Экономика нового государства будет смешанной: государственная собственность, общественная собственность, кооперативная и частная собственность. Различия между ними не совсем ясны, и временами они перекрывают друг друга. Во всём проекте полностью отсутствует какое бы то ни было теоретическое обоснование, хотя Конституция изобилует подробностями в описании разных аспектов будущего государства, а её авторы были под явным влиянием романтического славянофильского представления о прошлом России. Это сильно отразилось на терминологии. Бросаются в глаза различные аномалии: например, при перечислении автономных областей Великороссия не упоминается вовсе. Подробности в описании казачьих станиц наводят на мысль, что одним из авторов мог быть казак, со всей его преданностью идее казачества. По такому же принципу можно заключить, что среди авторов не было ни одного балтийца; Конституция утверждает, что всем национальностям будет предоставлено право на самоопределение, но статья 31/5 гласит, что Балтийские государства закрывают доступ к Балтийскому морю, и Российская держава должна разрешить этот жизненно-важный вопрос, хотя она и не стремится порабощать никакие народы. Ряд статей Конституции посвящён Православной Церкви; другие религии упомянуты лишь мимоходом. 

     На двух пунктах можно остановиться подробнее ввиду их сходства с идеями Русского Освободительного Движения: во-первых. Конституция подчёркивает необходимость учитывать историческое развитие каждой нации или географической области; во-вторых, она пытается упразднить представление о классовом обществе: граждане нового государства именуются «трудящимися». Русское Освободительное Движение утверждало, что, игнорируя или ликвидируя историческое наследие, большевики подрывают сущность нации. Однако во втором пункте авторы Конституции не были последовательны, и время от времени в ней встречается термин «рабочие». Можно думать, что навряд ли эта Конституция {173} была одобрена Русским Освободительным Движением и навряд ли она выражала мнение большинства его участников.
     Это, скорее, интересное преломление убеждений некоторых русских людей (один из них был, возможно, казаком, в свое время служившим у Колчака); убеждения эти изложены довольно бессвязно и нелогично.

Пражский Манифест.

     Рассказы о том, как составлялся Пражский Манифест, разнятся между собой. Когда Гиммлер дал разрешение опубликовать Программу Русского Освободительного Движения, Жиленков, в конце сентября 1944 г., собрал вместе редактора «Зари», бывшего зыковского заместителя Ковальчука, старшего дабендорфского преподавателя Зайцева, сотрудника отдела печати Дабендорфа Норейкиса и приказал им составить манифест. Жиленков, в качестве главы отдела пропаганды Русского Освободительного Движения, видимо, осуществлял переговоры с немецкими властями. Двое из вышеупомянутых, оставшиеся в живых, описывают процесс составления Манифеста по-разному. Норейкис (451) вспоминает, что Жиленков, созвав всех троих, потребовал, чтобы они спешно составили манифест, и прибавил, что не отпустит их, пока не получит удовлетворительного текста. Тогда Норейкис написал проект декларации, который Жиленков раскритиковал за журналистский подход. Защищая Норейкиса, Зайцев (452) сказал, что при поставленных условиях можно и ожидать только лишь журналистики. Тогда (453) проект был унесён, и о нём больше не говорили.
     К этому рассказу Зайцев прибавляет некоторые подробности и вносит оговорки. Например, когда Жиленков просил составить текст, который мог бы служить официальным Манифестом, он прибавил, что ему нужен проект политической декларации и что Власов хочет получить его, чтобы внести туда историческое обоснование (454). Зайцев ответил, что он не может работать в коллективе и под давлением, но только самостоятельно. Было решено, что Ковальчук напишет введение, Зайцев статьи программы, а Норейкис заключение. Норейкис в своем рассказе отвергает версию разделения труда (455). Зайцев заявил, что не может составлять программу без подготовки, и покинул остальных с тем, чтобы достать программу НТС и другие документы, которые считал необходимыми. Следующей ночью он составил четырнадцать пунктов программы, которые его будущая жена печатала под его диктовку (456). На следующее утро он передал свой вариант Жиленкову, и последний остался им доволен. Около месяца Зайцев ничего больше не слышал о проекте Манифеста, после чего текст обсуждался Комитетом. Зайцев утверждает, что второй пункт Пражского Манифеста был слегка изменён по сравнению с первоначальным проектом. Но, имея в виду символическое значение Пражского Манифеста и учитывая большое сходство его 14 пунктов с 13-ю пунктами Смоленской декларации, трудно предположить, что программная часть Манифеста была плодом труда одного лишь Зайцева; по всей вероятности, то, что он сочинил ночью, шагая по комнате, обсуждалось на разных заседаниях и корректировалось многими лицами. По другим сообщениям (457) целому ряду лиц было предложено составить проекты, которые могли бы послужить Манифестом; среди них ещё один дабендорфский преподаватель, Н.Г.Штифанов, а также капитан Галкин, работавший в отделе печати Дабендорфа. Большинство этих проектов было отвергнуто, и переработанные варианты обсуждались на восьми подкомитетах (458), прежде чем окончательный текст был апробирован и представлен КОНР. Всё, что осталось от этих обсуждений (459), вариант текста, появившийся на русском языке в Шанхае (460).
     Видимо, кому-то достался экземпляр текста до его обнародования, и владелец не знал, что текст ещё не одобрен окончательно. После обсуждения различных проектов Жиленков и Ковальчук отредактировали окончательный вариант (461).
     «Манифест Комитета Освобождения Народов России» (462) начинается с обращения: «Соотечественники! Братья и сестры!» и далее говорится об острой необходимости решать как судьбу отечества, так и свою собственную. Во введении перечислены воюющие стороны: «империалисты» Англии и Соединенных Штатов; те, кто стремится к международной гегемонии под водительством «Сталина и его клики»; и свободолюбивые народы. Затем следует список преступлений сталинского режима против других народов мира, в особенности против народов Советского Союза: их обманывают, угнетают и лишают всех возможных прав. Поэтому представители народов России создали Комитет с целью организовать борьбу против большевизма. Задачи этого Комитета: во-первых, свержение сталинской тирании и возвращение народу тех прав, за которые он боролся в 1917 году; во-вторых, заключение почётного мира с Германией, и, в-третьих, создание свободной народной государственности без большевиков и эксплуататоров.
     Принципы, которыми руководствовалось бы такое государство, перечисляются в четырнадцати пунктах программы. И, наконец. Комитет называет те военные части, на поддержку которых можно было бы рассчитывать. В заключительных параграфах вновь утверждается необходимость единства и незамедлительного действия и содержится призыв к соотечественникам присоединиться к данной политической акции.
     Пражский Манифест свидетельство, что с течением времени руководство Русского Освободительного Движения стало яснее представлять себе реальное положение дел. Само название «Манифест Комитета Освобождения Народов России» в сравнении с первоначальным «Русским Комитетом» уже иллюстрирует произошедшее изменение: лидеры Русского Освободительного Движения стали отдавать себе отчёт, что для создания объединенной антисталинской армии необходимо более широкое признание прав и стремлений национальных меньшинств СССР. Вопрос самоопределения и независимости, стоявший на восьмом месте в программе Смоленской декларации, стал первым пунктом Пражского Манифеста. Согласно разным сообщениям (463), множество советских военнопленных, по взятии их в плен, удивлялись и не могли понять, чем обусловлено столь настойчивое требование немецкой пропаганды требование расчленения советского государства на основе «самоопределения» наций. Хотя русским не чуждо было понятие культурной автономии, им труднее было понять проект расчленения СССР, имевший столь много сторонников в нацистских кругах. Розенберг и Остминистериум поощряли военные формирования и комитеты национальных меньшинств, и Русскому Освободительному Движению вскоре стало ясно, что оно должно стараться объединить все эти организации под эгидой единой антисталинской армии. Чтобы достигнуть этого, руководство РОД должно было убедить представителей национальных меньшинств в искренности своих заявлений о том, что вопрос национальной автономии будет разрешён к их удовлетворению тотчас после свержения Сталина. Тем не менее, многие представители этнических меньшинств не доверяли в этом вопросе Русскому Освободительному Движению.
     Несмотря на, по-видимому, искренние и честные заявления Власова и других лидеров, некоторые представители национальных меньшинств считали, что это лишь прикрытие подлинных намерений русских «империалистов». Более того, руководство различных национальных групп открыто отказывалось подчиняться великороссам под командованием Власова (464). В некоторых случаях эти группы не протестовали против Власова как возглавителя одной из национальных групп среди многих, но не желали иметь его «верховным» командующим (465). Похоже, что такой скептицизм в отношении намерений КОНР и русских не имел оснований. Конечно, националистические настроения среди великороссов существовали.
     Советская пропаганда (466) считала шовинистический элемент одним из главных компонентов Русского Освободительного Движения. По мнению же кандидата в члены КОНР Музыченко (467), русские в Третьем Рейхе, прежде любых узконационалистических соображений, поддерживали Власова и КОНР потому, что это была русская, а не немецкая организация; здесь они были свои среди своих, а не низшей расой под немецким кнутом. Чувство, что Русское Освободительное Движение своего рода прибежище среди враждебного окружения, психологически более чем понятно: в конце концов, сам инстинкт самосохранения обострял ощущение себя русским.
     В несколько апологетическом духе Поздняков (466) объясняет, что у Власова не было другого выхода, кроме как пытаться создать объединённую антисталинскую организацию и обещать национальным меньшинствам право на независимость, если они того пожелают. Тон замечания позволяет предположить, что не все были согласны с такой политикой по отношению к национальным меньшинствам СССР; но, с другой стороны, документы не подтверждают и замечания Крёгера (469), будто Русское Освободительное Движение держалось старого лозунга Белой армии «единой неделимой России». Лидеры Движения четко формулировали, что народы России должны иметь возможность сами решать свою судьбу, т. е. осуществить свое право на самоопределение.
     В перечислении участников военного конфликта говорится, что империалистов возглавляют плутократы Великобритании и США. Если выражение «плутократы» понимать как «наибогатейшие», а не просто как отрицательную кличку, то эта фраза звучит иначе, чем более ранние заявления Русского Освободительного Движения; там капитализм как система огульно предавался осуждению, лозунг «Новая Россия без большевиков и эксплуататоров» имеет иной оттенок: «эксплуататоры» это угнетатели при любом строе, включая сталинский и нацистский.
     Критика западных союзников была включена в Манифест по приказанию Гиммлера. Сначала он, якобы, требовал, чтобы в Пражском манифесте критиковались и союзники, и евреи. Власов будто бы от этого отказался, заявив, что обе позиции ему равно противны. В конце концов, был достигнут компромисс: в Манифесте не будет ничего антисемитского, но критика союзников будет (470).
     Являлась ли на самом деле критика англичан и американцев лишь компромиссом с тем, чтобы и обойти еврейский вопрос и умиротворить Гиммлера, или же она отражала подлинные антисоюзнические настроения вопрос спорный. Николаевский утверждает, что антибританские взгляды Власов приобрёл во время своей командировки в Китай и поколебать его потом было трудно (471). С другой стороны, первое письмо Власова и Боярского немецким властям указывает, что противники Сталина склонялись к союзу с англичанами и американцами, если бы такая возможность была им открыта (472).
     Кроме того, сторонники Движения, видимо, питали почти неограниченную и столь же неоправданную веру, что союзники не только поймут цели Освободительного Движения и мотивы его создания, но что после войны с Третьим Рейхом они начнут кампанию против тоталитарного режима СССР (473). К концу войны дружественное отношение союзников к Освободительному Движению проявлялось, по мнению его членов, в том, что союзная авиация не бомбардировала военных соединений КОНР, хотя легко могла это делать (474).
     После общей преамбулы о сущности конфликта введение к 14 пунктам Пражского Манифеста углубляется в более подробную критику сталинской политики. Снова и снова Манифест призывает защищать национальное и культурное наследие, которое сталинский режим так последовательно уничтожает. Согласно Манифесту, агрессивность Советского Союза иллюстрируется тем фактом, что во время войны Советский Союз не ограничился защитой своих границ, но вторгся в Румынию, Болгарию, Сербию, Хорватию и Венгрию.
     Цель сталинской агрессии укрепить гегемонию Сталина. Манифест рассматривает причину зарождения большевистской тирании и обсуждает события 1917 года, хотя и очень схематично. Здесь, как и в Открытом письме, Русское Осводительное Движение отвечает на вопрос, которым задавались все россияне, пытавшиеся разобраться в природе общества, где им выпало жить: как надо понимать революцию? Ответ Манифеста двусмысленный, ибо он говорит о «революции 1917 года», не уточняя, имеется ли в виду Февральская или Октябрьская революция. Такая неопределённость была намеренной; необходимо было создавать общую платформу для тех, кто считал Февраль началом новой эры, которую пресек захват власти большевиками, и для тех, кто считал, что февраль ничего не изменил, а Октябрь ответил на подлинные чаяния населения. По мнению одного сотрудника дабендорфского Отдела печати (475), этот водораздел зачастую проходил между гражданскими участниками РОД, считавшими Февральскую революцию подлинной, и военными, которые оправдывали Октябрьскую революцию. Большинство эмиграции принимало Февраль 1917, но не Октябрь, хотя некоторые, например, НТС, считали, что часы истории нельзя повернуть вспять и надо принимать действительное положение вещей.
     Согласно Пражскому Манифесту, царизм изжил себя и уже не был способен удовлетворить чаяния народа о социальной справедливости и свободе. Партии и политические деятели после его свержения (то есть Временное правительство), гласил Манифест, или не решались или не хотели принимать меры и проводить реформы, необходимые народу. Поэтому «народ стихийно пошёл за теми, кто пообещал ему дать немедленный мир, землю, свободу и хлеб».
     Манифест поясняет, что не вина народа, если он был обманут, или если партия, которую он же привёл к власти, лишила его тех самых прав, за которые он боролся; народ лишился права организовать общество согласно своему желанию, права пользоваться свободами: от свободы слова и до возможности каждому человеку занять в обществе место, сообразное его способностям. Крестьяне лишились права свободно обрабатывать землю, рабочие права выбирать себе профессию, а интеллигенция права на свободное творчество. Вместо этих прав и ценностей царит террор, партийные привилегии и произвол. Большевики обвиняются в том, что они привели страну в состояние нищеты и рабства и ввергли народ в бессмысленные страдания. Свою тактику они оправдывают измышлениями о демократии, о построении социалистического общества. В результате таких страданий народы России поняли, что совершенно необходимо свергнуть сталинский строй. Для организации кампании против большевизма сформирован КОНР, а четырнадцать пунктов программы излагают принципы новой государственности.
     Принципы равенства и самоопределения для всех народов России утверждаются в первой статье программы.
     Вторая статья определяет природу будущего социального строя как национально-трудовую. Это определение отсутствует в «шанхайской» версии Манифеста (476); первоначально оно, вероятно, возникло под влиянием НТС (разбор см. ниже), Считавшего, как и члены Русского Освободительного Движения, что любой новый социальный строй в России должен сочетать элементы национальной культуры и исторического наследия, а интернациональные аспекты, столь излюбленные коммунизмом, будут иметь гораздо меньше значения. И НТС и РОД также считали, что все трудящиеся должны работать на равных началах и место человека в обществе должно определяться его трудом, а не другими факторами, такими как классовая и партийная принадлежность или же владение капиталом. Однако пояснение природы национально-трудового строя, прибавленное к этой второй статье Зайцевым, не было включено в окончательную редакцию программы (477). Текста этого дополнительного пояснения не сохранилось. Следует отметить, что НТС-овский термин «национально-трудовой» отражал и идеи, которым придавали большое значение участники Русского Освободительного Движения, даже и не принадлежавшие к НТС. Хотя НТС и Русское Освободительное Движение не проводили общей политики, их политическое мышление зачастую как в данном случае развивалось параллельно. И НТС и Движение придавали национальной идее решающее значение и отрицали сталинскую политику интернационального «братания». В то же время, несмотря на свое отвращение к сталинизму, они принимали то, что считали достижениями коммунизма по улучшению доли трудящихся.
     Третья статья подчёркивает необходимость хороших международных отношений, четвёртая призывает крепить семью и равноправие женщины. Возможно, что эти две статьи отражают влияние эмиграции, и, в частности, НТС, который видел в семье основную микроячейку общества и проводника нравственных принципов.
     Последние десять статей мало отличаются от статей Смоленской декларации. Принудительный труд и система колхозов упраздняются, рабочие, крестьяне и интеллигенция смогут свободно выбирать род труда и применение своим способностям и энергии. Частная собственность и торговля будут восстановлены. У государства, однако, будет значительная роль в деле организации общества: всем гражданам гарантируется бесплатное образование, медицинская помощь, отдых и пенсия. Правительство возьмёт на себя выплату компенсаций раненным на войне и их семьям, восстановление поврежденных войной промышленных предприятий и жилищ. Свобода от эксплуатации, свобода слова, совести и собраний обеспечивается, как и равенство всех перед лицом закона. В заключение снова подчёркивается срочная необходимость уничтожить большевизм, и Комитет выражает убеждение, что усилия народов России «найдут поддержку у всех свободолюбивых народов мира». Эта довольно напыщенная фраза отражает оптимизм участников Движения: они считали, что союзники, безусловно, поймут и поддержат КОНР.
     Далее перечисляются вооружённые силы, которыми располагает КОНР. В это перечисление включена, среди других, Украинская Освободительная Армия (Украинське Визвольне Вийско), хотя его номинальный командующий, генерал Шандрук, относился к Власову и его планам с чрезвычайным недоверием (478). Включены туда также казачьи войска, глава которых, генерал Краснов, не имел намерения передавать своё командование Власову (479).
     Поэтому список этот следует считать или пропагандным ходом или принятием желаемого за действительное. В Манифесте ещё говорится, что лидеры КОНР намереваются призвать на помощь растущие антибольшевистские вооружённые силы в советском тылу. Численность этих сил была, вероятно, очень преувеличена. Если же имелась в виду Украинская Повстанческая Армия (Украинська Повстанська Армия), то даже если у Власова и были мечты слить свои войска с УПА, сами украинцы, входившие в нее, видели во Власове лишь очередного русского империалиста (480).
     В заключение Манифест повторяет ряд утверждений из более ранних публикаций Освободительного Движения. Громадное значение придаётся необходимому объединению сил. Мир с Германией будет заключён, и немецкая помощь принята при условии, что это не повёдет к посягательствам на независимость и честь народов России. В конце Манифест призывает всех русских, как в пределах Советского Союза, так и за его границами, оказывать Движению помощь и поддержку в его борьбе за подлинные мир и свободу. 18 ноября 1944 г. Манифест был оглашён также на торжественной церемонии в гостинице «Европа-Хаус» в Берлине; ряд лиц выступил с речами в поддержку программы (482) . Единственное различие между выступлением в Праге и выступлением в Берлине было в том, что Власов в своей речи несколько больше оправдывал Февральскую революцию в противовес Октябрьской; в Пражском Манифесте этот вопрос гораздо менее ясен. Общее впечатление от этих выступлений мужественное противостояние в безнадёжной ситуации. Правда, некоторые высказывания звучали натянуто и неубедительно; например утверждение, будто наступающая Красная армия теперь показала народу подлинную природу большевизма и что все настроены против войны. Ибо если Манифест и отражал критическое отношение бывших советских граждан к сталинскому режиму, мало кто из них мог верить, что в столь запоздалый момент ещё есть шанс осуществить эти идеи на практике.

Примечания

447. Ауски С. «Предательство и измена», с. 26.
448. Конституция Российской Державы (проект КОНР). Собрание Б.И.Николаевского, № 201 Box 1.1.4. Hoover Institution. 
449. Идея собора часто связана с понятием земского собора периода Московской Руси. Собор может быть либо представительным, либо консультативным органом.
450. Титул правителя «Правитель всея Руси». Этот титул был дан адмиралу Колчаку, когда он стал военным правителем Сибири в 1918 году. Мельгунов С.П. «Трагедия адмирала Колчака», с. 131.
451. Интервью автора с Н.А.Норейкисом.
452. Интервью автора с А.Н.Зайцевым.
453. Интервью автора с Н.А. Норейкисом.
454. Интервью автора с А.Н.Зайцевым.
455. Интервью автора с Н.А.Норейкисом.
456. Интервью автора с А.Н.Зайцевым.
457. Интервью автора с Н.Г.Штифановым, Д.Д.Галкиным, С.Б.Фрёлихом.
458. Интервью автора с Н.Г.Штифановым, Д.Д.Галкиным.
459. Из интервью с членом власовской канцелярии Львом Александровичем Раром следует, что все протоколы обсуждений были уничтожены перед эвакуацией, чтобы информация и имена не попали в руки Красной Армии и НКВД.
460. «Русское Освободительное Движение. Комитет Освобождения Народов России». На последней странице обложки: Deutsche Informations Stelle, 7, Chang An Lui. (Gt. Western Road) Shanghai. Орфографические ошибки, возможно, указывают на то, что документ был переведён с русского языка на немецкий, а затем обратно на русский (Н.Иванов. Частный архив).
461. Интервью автора с Н.Г.Штифановым, Д.Галкиным, Н.А.Норейкисом, А.Н.Зайцевым.
462. Текст в «Воле народа» за 15 ноября 1944. Приложение 3.
463. Интервью автора с Н.А.Норейкисом, Р.Н.Редлихом, А.Н.Зайцевым и анонимом.
464. ВА. NS 31.34 Besprechung mil dem Vertreter des Aserbaidjaner. ВА. NS 31.28 Zusammenfassung der nichtrussischen Gruppen. IZ. Thorwald ZS 399. Armstrong J. «Ukrainian Nationalism». London, 1963, с. 182. Shandruk P. «Arms of Valor». New York, 1959, с. 203-204.
465. ВА. NS 31 30 National-Turkestanisches Einheitkomitee.
466. См. раздел о советской пропаганде и инструкции, данные Капустину, с. 167-171.
467. Интервью автора с Ю.А.Музыченко.
468. Поздняков В.В. «А.А.Власов», с. 185.
469. Крёгер в письме автору (24.3.1979) утверждает, что политика КОНР была продолжением идеи «единой неделимой». Неопознанный комментатор также считает, что в КОНР существовала группа, склонная к таким настроениям, но что она не имела большого влияния. ВА NS 31 28 Kurze Information Uber die wichtigsten Prinzipien der Ideologic des Komitees zur Befreiung der Volker Russlands.
470. Письменный Ю. «Об одном вопросе, связанном с Манифестом», «Власовец». Мюнхен, 1950, № 3, с. 7-8. Документального подтверждения этому не существует и, учитывая условия составления Манифеста, трудно было бы ожидать такого подтверждения.
471. Николаевский Б.И. «Пораженчество 1941- 1945 годов и ген. А.А.Власов», «Новый журнал», XVIII, 1948, с. 225.
472. См. выше раздел «Меморандум Власова- Боярского», с. 135-141.
473. Интервью автора с А.Киселёвым, М.В.Шаговым, А.Н.Зайцевым. Национальные архивы США, SHAEF 12th Army Group. 24 апреля 1945 года. Мысль о возможном нападении западных держав на Советский Союз могла прийти и Сталину. Подтверждением этому может служить его параноическая тревога о возможности сепаратного мира между западными державами и Третьим Рейхом. Ulam, A. «Stalin», с. 611.
474. Интервью с лицом, желающим остаться анонимным.
475. Интервью автора с Д.Галкиным.
476. См. сноску 460.
477. Интервью автора с А.Н.Зайцевым.
478. Shandruk P. «Arms of Valor», с. 203-205.
479. «Письмо генерала Краснова», «Казачья земля», 12, 16.3.1945; «Ответ ген. А. А. Власова» и «Ответ Казачьего Управления при КОНР», «Путь на Родину», 2, 3.4.1945. Перепечатано в «Борьбе» 29/30 1950. См. выше раздел «КОНР».
480. Tys-Krokhmaliuk Y., UPA. «Warfare in the Ukraine», New York, 1972, с. 46.
481. Записи речей см. у Позднякова В.В. «А.А.Власов», с. 145-165.
482. Аронсон Г. «По поводу статей Б.И.Николаевского о власовском движении», «Новый журнал», XX, 1949, с. 274. Аронсон Г. «Правда о власовцах, проблемы новой эмиграции». Двинов Б. «Власовское движение в свете документов». Письма в «Социалистическом вестнике» после опубликования статьи Абрамовича Р. «О чём мы спорим» в 1948 году.