Россия в красках
 Россия   Святая Земля   Европа   Русское Зарубежье   История России   Архивы   Журнал   О нас 
  Новости  |  Ссылки  |  Гостевая книга  |  Карта сайта  |     

ПАЛОМНИКАМ И ТУРИСТАМ
НАШИ ВИДЕОПРОЕКТЫ
Святая Земля. Река Иордан. От устья до истоков. Часть 2-я
Святая Земля. Река Иордан. От устья до истоков. Часть 1-я
Святая Земля и Библия. Часть 3-я. Формирование образа Святой Земли в Библии
Святая Земля и Библия. Часть 2-я. Переводы Библии и археология
Святая Земля и Библия. Часть 1-я Предисловие
Рекомендуем
Новости сайта:
Новые материалы
Павел Густерин (Россия). Дмитрий Кантемир как союзник Петра I
Павел Густерин (Россия). Царь Петр и королева Анна
Павел Густерин (Россия). Взятие Берлина в 1760 году.
Документальный фильм «Святая Земля и Библия. Исцеления в Новом Завете» Павла и Ларисы Платоновых  принял участие в 3-й Международной конференции «Церковь и медицина: действенные ответы на вызовы времени» (30 сент. - 2 окт. 2020)
Павел Густерин (Россия). Памяти миротворца майора Бударина
Оксана Бабенко (Россия). О судьбе ИНИОН РАН
Павел Густерин (Россия). Советско-иракские отношения в контексте Версальской системы миропорядка
 
 
 
Ксения Кривошеина (Франция). Возвращение матери Марии (Скобцовой) в Крым
 
 
Ксения Лученко (Россия). Никому не нужный царь

Протоиерей Георгий Митрофанов. (Россия). «Мы жили без Христа целый век. Я хочу, чтобы это прекратилось»
 
 
 
 
Кирилл Александров (Россия). Почему белые не спасли царскую семью
 
 
Владимир Кружков (Россия). Русский посол в Вене Д.М. Голицын: дипломат-благотворитель 
Протоиерей Георгий Митрофанов (Россия). Мы подходим к мощам со страхом шаманиста
Борис Колымагин (Россия). Тепло церковного зарубежья
Нина Кривошеина (Франция). Четыре трети нашей жизни. Воспоминания
Протоиерей Георгий Митрофанов (Россия). "Не ищите в кино правды о святых" 
Протоиерей Георгий Митрофанов (Россия). «Мы упустили созидание нашей Церкви»
Популярная рубрика

Проекты ПНПО "Россия в красках":
Публикации из архивов:
Раритетный сборник стихов из архивов "России в красках". С. Пономарев. Из Палестинских впечатлений 1873-74 гг.

Мы на Fasebook

Почтовый ящик интернет-портала "Россия в красках"
Наш сайт о паломничестве на Святую Землю
Православный поклонник на Святой Земле. Святая Земля и паломничество: история и современность

(1) - так обозначены ссылки на примечания. Примечания в конце главы

{1} - так отмечены номера страниц в книге

Протоиерей Александр Киселев

Облик генерала А.А.Власова

(Записки военного священника)

ГЛАВА ШЕСТАЯ

ПОПЫТКИ ВОЙТИ В СНОШЕНИЯ С СОЮЗНИКАМИ

     Вряд ли возможно сомнение в том, что начиная от ген. Власова, и возглавляемого им КОНР"а, и до последнего солдата или любого штатского лица активного в поддержке Власовского Движения, все находились под зорким наблюдением соответствующих немецких учреждений. К этому нужно еще добавить, что среди самых наивысших руководителей национал-социалистической Германии, таких как Борман, Розенберг, Кох и др., царила обсолютная враждебность к какой бы то ни-было русской национальной деятельности. Они искали любой повод, или даже вымысел, чтобы требовать от Гитлера полного и окончательного уничтожения любой русской акции. Враждебность росла по мере роста власовского движения. Эта ненависть в те времена была не бумажной, не "беззубой", а весьма реальной. Помню, как однажды, по телефону, меня просила приехать как можно скорее жена ротмистра Ф.Деллингзхаузен — коменданта известного центра РОА — лагеря в Дабендорф. Приехав, я узнал, что Гитлер подписал приказ об расформировании всех Власовских учреждений и о суровой участи готовящейся его участникам. Уже первая стадия выполнения приказа осуществляется — в Дабендорфе у офицеров отобрано персональное оружие. Химлер пытается уговорить Гитлера отменить приказ. Всё висит на  волоске...  По просьбе Олимпиады Ивановны (1), мы {107} служим молебен перед их семейной иконой Святителя Николая, не смея подняться с колен и плача...
     Это далеко не единственный случай, когда дело ген. Власова и те куцие возможности, которые удавалось урвать у немцев, были на краю гибели. Естественно, что это не могло не толкать нас на поиски пути для сношения с Союзниками. Но о возможности возникновения у нас таких намерений думали, конечно, и немцы. Нужно было спасаться не только от наблюдения за каждым нашим шагом, но и провокации со стороны таких врагов России как г. Розенберг и ему подобные. "Это постоянное", читаем мы в рукописи Ю.С. Жеребкова (2) " и, я бы сказал, нарастающее недоверие было формулировано заместителем СС Оберфюрере Крёгера — представителя Химлера при ген. Власове и КОНР"е — фон Сиверсом в разговоре со мной, в середине февраля 1945 года, в отеле "Ричмонд", в Карлсбаде.
     Сиверс сказал следующее:"Атмосфера взаимного недоверия все сгущается. Ответственные германские круги опасаются того, что ген. Власов, в какой-то момент, не только может перейти к союзникам, но и ударить в спину немцам. Этим постоянным недоверием объясняются те затруднения, которые оказываются многим начинаниям КОНР"а, в частности формированию и вооружению Вла-совских дивизий".
     Весьма интересная рукопись Ю.Жеребкова, описывает события по данному вопросу лишь начиная с сентября 1944 г. О том, что было сделано в этой области до сентября месяца, у нас нет точных данных. В качестве начальника сношеной с правительственными учреждениями, Ю.С. Жеребков намеревался создать наших представителей в нейтральных странах для информирования правительственных кругов и прессы о ген. Власове, РОА и КОНР"е. Но и этому скромному намерению не удалось быть осуществленным. Со всех сторон, под разными предлогами,  создавались  припятствия или до {108} бесконечности   затягивались   разрешения   необходимых формальностей.
     Описание последней стадии этих усилий со всеми подробностями, мы заимствуем из вышеупомянутой рукописи Ю.С.Жеребкова.
     "В январе 1945 года", пишет Жеребков, "я, с согласия Андрея Андреевича, начал переговоры с Министерством Иностранных Дел и СС Оберфюрером Крёгером с целью добиться их разрешения на непосредственные переговоры КОН Ра с Международным Красным Крестом о защите интересов русских добровольцев, попавших в плен к западным союзникам. О судьбе их волновался ген. Власов и все мы, опасаясь — к сожалению обоснованно — выдачи их Советам. Хотя эти добровольцы и не были подчинены ген. Власову, КОНР имел известное моральное право и обязательство заботиться о них и даже СС-Хауптамт не мог найти довода, дабы не согласиться с начатой мною акцией. Кроме письменных сношений по этому вопросу с Женевой и. моих переговоров с представительством Международного Красного Креста в Берлине, ген. Власов хотел меня послать в Швейцарию с целью не только защиты интересов русских военнопленных, но и для того, чтобы я от имени КОНР"а вошел в непосредственные, или через третье лицо, сношения с американским и английским посольством в Берне. Двадцать шестого февраля я вручил лично д-ру Лениху (Lehnich), заместителю представителя Международного Красного Креста (М.К.К.) меморандум от имени КОНР"а с просьбой немедленно переслать его в Женеву. Главный представитель М.К.К. находился в то время в замке Уффинг (Uffing) в Баварии. Он, как и все шефы дипломатических миссий, из-за постоянных воздушных налетов на Берлин, покинул столицу и переехал на юг Германии.
     Одновременно с вручением письменного обращения, я начал хлопоты в Швейцарском консульстве о визе для поездки в Швейцарию, сославшись на необходимость личных переговоров с проф. Бургхардом, представителем М.К.К. Вскоре после этого, ген. Власов, при посредстве Министерства Иностранных Дел, послал {109} телеграмму барону Пилару фон  Пилхау-секретарю М.К.К..  с    просьбой поддержать мою поездку. Мы предполагали, что Пилар — бывший русский офицер - поддержит мою миссию.
     Известие о моей предпологающейся поездке вызвало различную реакцию в германских инстанциях. В то время как Министерство Иностранных Дел готово было дать свое согласие, круги СС разделились на два лагеря — один считал, что отказать в разрешении на выезд нельзя, ибо официальная причина поездки — защита интересов добровольцев-военнопленных — должна быть приветствуема. Кроме того, хотя немцы и могли подозревать, что второй причиной моей поездки было желание связаться с англо-американцами, они не могли это подозрение высказать, как причину для отказа, ибо это было бы равносильно признанию невозможности дальнейшего сотрудничества между КОНР"ом и германским правительством...
     Другие круги СС, более радикальные, были решительно против моей поездки и требовали, за предполагающееся "предательство", просто моего физического уничтожения.
     В моей беседе с Крёгером я поставил вопрос ребром: или он заявит Министерству Иностранных Дел, которое должно было выдать все нужные документы, что СС-Хауптамт ничего не имеет против моей поездки, или, в противном случае, ген. Власов и я сочтем действия Хауптамта за выражение открытого недоверия, вследствии чего КОНР будет вынужден сделать соответствующие выводы. В результате этого разговора, Крёгер сообщил Хильгеру о согласии Хауптамта.
     Четвертого апреля, в отеле Ричмонд, в Карлсбаде, за несколько часов до моей последней поездки в Берлин, Крёгер сказал мне следующее:„многие из нас противились вашей поездке в Женеву, догадываясь об одной из ее целей. Теперь я могу вас сказать, что мы не только не против, но наоборот будем приветствовать если Вам удастся   связаться с англо-американцами!"
     Двенадцатого апреля статссекретарь Министерства Иностранных Дел, барон   Стейнграхт лично отдал {110} распоряжение чтобы на мой паспорт было поставленно разрешение на выезд.
     Тринадцатого апреля д-р Лених просил меня приехать в представительство М.К.К. в Берлине для исключительно важного разговора. Лених, в присутствии юрисконсульта этой организации, сообщил мне, что наконец пришел ответ от проф. Бургхарда следующего содержания, которое он мне передал устно: М.К.К., по получении письменного обращения КОНР"а, предпринял все нужные шаги перед англо-американскими правительствами. Однако, ввиду деликатности и сложности положения КОНР"а, благодаря его сотрудничеству с Германией, защита интересов добровольцев, попавших в плен к западным союзникам, очень нелегка. Для того, чтобы облегчить шаги Бургхарда перед англо-американцами необходима какая-то крупная услуга, какой-то факт, могущий оправдать в глазах западных союзников самое существование Освободительного Движения. На мой вопрос, какую услугу или какой факт (мы говорим по немецки и при этом д-р Лених повторял слово "gegenleistung") может помочь КОНР"у, д-р Лених продолжал: ввиду неминуемого крушения Германии М.К.К. и западные союзники опосаются того, что в последний момент СС могут уничтожить всех находящихся в концентрационных лагерях. М.К.К. знает, что политический вес ген. Власова достаточен для того, чтобы с его мнением и его словом посчитались ответственные германские круги. Поэтому Бургхард обращается к Власову с просьбой как можно скорее снестись с Гиммлером и высказать ему пожелание КОНР"а и свое личное, дабы этот нечеловеческой акт не был допущен. Я ответил, что ген. Власов в данный момент не в Берлине, но я прошу д-ра Лениха немедленно сообщить проф. Бургхарду, что ген. Власов и возглавляемый им КОНР сделает все для спасения жизни заключенных в концлагерях.
     Если для неосведомленных людей заступничество Власова может показаться неубедительным и недостаточным, то для тех, кто знал тогдашнее положение и был посвящен в последние надежды III-го Рейха, — {111} значение мнений и пожеланий Андрея Андреевича было очевидным. С многих сторон раздавались голоса высказывавшие в действительности иллюзорную надежду на то, что Власов еще может изменить катастрофическое положение Германии. Многие политические и военные руководители считали, что при помощи Власова и Русского Освободительного Движения, как экспонентов в борьбе против большевизма и Сталина, — Германия сможет сговориться с союзниками и совместно продолжить войну против Советского Союза. Я не преувеличу если скажу, что эта идея возможного сговора с англо-американцами, пользуясь именем Власова, была руководящей нитью всех последних германских решений и действий, связанных с Освободительным Движением. Именно благодаря этой, фактически нереальной надежде, мою поездку в Швейцарию были готовы поддержать все немецкие инстанции, включая в последние недели и СС-Хауптамт.
     В тот же день, т.е. 13-го апреля, я был принят швейцарским поверенным в делах в Берлине, советником посольства д-ром Цендером (Zehnder), который заявил мне, что несмотря на его поддержку, виза для меня не пришла. Цендер сказал, что присутствие в Швейцарии представителя Освободительного Движения, т.е. миллионов антикоммунистов, нежелательно, в виду того, что это может вызвать раздражение Москвы и повредить интересам страны.
     Между Швейцарией и Советским Союзом в то время не было дипломатических сношений и опасность для швейцарцев, находящихся в Германии и для связанных с ними экономических интересов, при занятии Берлина красной армией, были очевидны. Поэтому Берн затягивает ответ о моей визе и наверное разрешения на въезд мне не дадут. Однако Цендер, живший долгие годы в Москве и выехавший оттуда в 1918 году, хотел всячески помочь и поэтому посоветовал мне проехать к швейцарской границе. На следующий день аташе посольства передал мне от него письмо, которое должно было помочь моему переезду границы. На мой прямой вопрос Цендеру, мог бы ген. Власов   расчитывать на {112} политическое убежище в его стране, он ответил, что конечно, в данных условиях швейцарское правительство вынуждено было бы ответить отказом.
     Пятнадцатого апреля, с помощью члена КОНР"а подполковникова Тензорова, мне удалось выехать с ним и остатками штаба в Прагу, куда мы приехали утром 17-го. Андрей Андреевич был в Праге и я смог немедленно повидать его в отеле Алькрон и передать ему ответ и пожелания М.К.К. В присутствии ген. Ашенбреннера — шефа военной миссии при ген. Власове и P.O.А., — Тензорова и моем, Андрей Андреевич поручил Крёгеру немедленно снестись с Гиммлером и передать ему настойчивую просьбу, согласно с пожеланием и просьбой проф. Бургхарда. Было бы несерьезно утверждать, что вмешательство ген. Власова спасло от смерти сотни тысяч узников в концлагерях, но что некоторое влияние на решение Гиммлера оно могло произвести — это исключить нельзя. Самое главное и важное заключается в том, что мировая гуманитарная организация, которой являлся и является М.К.К., обратилась к ген. Власову и КОНР"у с просьбой помочь спасти заключенных в лагерях.
     Андрей Андреевич, после свидания со мной уехал из Праги, сказав мне, что через несколько дней вернется и тогда даст мне все нужные полномочия и инструкции для моих переговоров в Швейцарии. Я остался в отеле Алькрон, где встретился с проф. Рашхофером и проф. Ейбелем, последний хорошо знал Андрея Андреевича.
     Эти известные профессора по поручению Андрей Андреевича составили конспект предпологаемого обращения ген. Власова по радио к открывавшемуся первому собранию Объединенных Наций в Сан-Франциско. Возможность сообщить западным союзникам и мировому общественному мнению об истинных целях Движения, а также подчеркнуть, что КОНР является выразителем убеждений и чаяний миллионов русских, как вне, так и внутри Советского Союза, — было исключительно важно..."
     Но и этой акции не суждено было осуществиться. К микрофонам ген. Власов допущен не был. {113}
     Неудалось и Жеребкову побывать в Швейцарии. Несмотря на все рекомендательные письма, его в Швейцарию не пропустили. Когда же он ночью, тайно, перешел границу, то утром был арестован и возвращен в Германию.
     В заключительной части рукописи, автор говорит еще о некоторых сделанных им попытках добиться общения с союзниками.
     "Я отмечу еще несколько попыток связаться с западными союзниками:
     1. В конце января 1945 года я встретился в Берлине со швейцарским    журналистом Георгием Брюшвейлером, родившимся в Москве, который просил  меня представить его Власову. До его посещения Андрея Андреевича, я имел и ним конфиденциальный разговор, приведший к его обещанию помочь Освободительному Движению. По возвращении в Швейцарию, он должен был, при посредстве своих крупных связей, переправить англо-американскому     Главному Командованию меморандум о Движении и, кроме того, подготовить почву для непосредственного контакта КОНР"а с западными союзниками. Во время приема у Власова, Брюшвейлер обещал поместить ряд статей в "Нейе Цюрихер Цайтунг", правильно освещающих Освободительное Движение. Четвертого или пятого февраля он, с  данным ему материалом, выехал в   Швейцарию. Посколько мне известно, в "Цюрихер Цайтунг" статей помещено не   было...
     2. В  марте мне удалось отправить два письма с приблизительно одинаковым содержанием. Одно было адресовано Густаву Нобелю — шефу известной семьи (премия Нобеля), которого я лично знал. Он часть своей молодости провел в России и прекрасно говорил по русски. Это письмо я лично вручил шведскому военному аташе в Берлине — полковнику Данфельду, обещавшему мне    переправить письмо с дипломатическим курьером в Стокгольм, где в это время находился Нобель.
     Другое письмо было адресовано генералу графу Ф.М. Нироду, с которым я   был в очень хороших {114} отношениях. Нирод, живший под Парижем, был родным дядей г-жи Армор — жены американского посла в Мадриде— Нормана Армора. Г-жа Армор — урожденная княжна Кудашева—была воспитана в доме Нирода. Это письмо было отправлено при помощи испанского дипломата, летевшего в Мадрид и обещавшего переслать его дипломатической вализой в Париж.
     3. В конце марта я приехал в Прагу, где вел переговоры с министерством о предпологавшемся съезде русских ученых. Там я встретился с проф. Вышеславцевым, которого я уже знал раньше. Вышеславцев, благодаря своим связям в швейцарских научных и политических кругах, получил визу для переезда с женой в Швейцарию и собирался немедленно покинуть Прагу. Он согласился использовать вышеупомянутые связи и помочь Освободительному Движению. Проф. Вышеславцев по дороге к границе заехал в Карлсбад, где был принят Власовым, от которого получил инструкции для всех переговоров в интересах КОНР"а. Я был в это время в Берлине, поэтому не знаю подробностей  разговора Андрея Андреевича с Вышеславцевым. Позже я узнал, что он проехал швейцарскую границу лишь в первых числах мая.
     4. По мере продвижения союзных войск на западе, по распоряжению ген. Власова, за линиями англо-американцев оставлялись лица, снабженные  Письменными полномочиями КОНР"а. Эти лица должны были добиваться приема в военных штабах и вести переговоры о капитуляции частей РОА с единственными условиями —невыдачи их Советам. Часть этих полномочий были подписаны мною от имени ген. Власова и КОНР"а."
     Такова была картина наших попыток. Мы стучались во все доступные нам двери. Наш стук не только слышали, но и знали все о стучащих и ... никто никогда нам на наш стук не ответил.
     Мы были нужны только как разменная монета тем, в чьих руках были сосредоточены главнейшие пружины сил запада. {115}

Примечания

1. Жена ротмистра, русская москвичка.
2. Заметки члена КОНР"а Ю.С. Жеребкова — "Попытки КОНР"а войти в контакт с западными союзниками", были в свое время переданы им одному из его сотрудников на хранение с указанием на то, что лишь по прошествии тридцати лет они могут быть опубликованы.

 

 


[версия для печати]
 
  © 2004 – 2015 Educational Orthodox Society «Russia in colors» in Jerusalem
Копирование материалов сайта разрешено только для некоммерческого использования с указанием активной ссылки на конкретную страницу. В остальных случаях необходимо письменное разрешение редакции: ricolor1@gmail.com