Священник РОА Александр Киселев. 7 лет со дня кончины в Москве. А.А. Корнилов - История РОА - История России

СВЯЩЕННИК РОА АЛЕКСАНДР КИСЕЛЕВ

7 лет со дня кончины в Москве

Протоиерей Александр Киселев

Фото с сайта "Религиозные деятели Русского Зарубежья"

Бывают такие дни, когда мы особенно горячо, молитвенно вспоминаем дорогих нам людей, ушедших из земной жизни в жизнь вечную. Такое памятование необходимо, когда ушедшие вели благочестивый образ жизни и теперь они отвечают на наши молитвы и прошения. К таковым людям относится протопресвитер о. Александр Киселев, память которого мы отмечаем 2 октября. Протопресвитер о. Александр Киселев скончался 2 октября 2001 г. на 92-м году жизни в московском Донском монастыре.

Жизнь о. Александра охватила, «обняла» самый драматичный период истории Церкви и России. Он родился 7 октября 1909 г. в Твери (по другим данным – в Тверской губернии), после революции 1917 г. эмигрировал с родителями в Эстонию, учился в Рижской духовной семинарии. В юности участвовал в русском скаутском движении. По окончании семинарии Александр Николаевич размышлял, что собственно ему дальше делать? Большое влияние на него тогда оказал иеромонах Иоанн (Шаховской), будущий архиерей Американской Православной Церкви. Отец Иоанн убедил Александра Николаевича Киселева не ехать на учебу в Парижский богословский институт, а рукополагаться и служить в Эстонии. 19 июля 1933 г. А.Н. Киселев венчался с дочерью эстонского врача Каллистой Ивановной Кельдер. На второй день после праздника Преображения Господня, 20 августа 1933 г. принял сан священника. Хиротония состоялась в Ревельском соборе во имя святого Александра Невского. Молодой священник с супругой Каллистой (по-русски облегченно ее звали Галина) уехал служить в Нарву. Служил он и в Таллинне. В Таллинне ему прислуживал алтарник Алеша Ридигер – мальчик, которому суждено было стать в 1990 г. Патриархом Московским и всея Руси (1). Это сослужение конца 1930-х годов сыграло впоследствии значительную роль в судьбе о. Александра.

В годы Второй мировой войны батюшка оказался беженцем. В 1940 году, когда Эстония вошла в состав СССР по пакту Молотова-Риббентропа, о. Александр с женой и двумя детьми на последнем пароходе уехал в Германию. Он служил в Берлинском кафедральном соборе вместе с выдающимися пастырями о. Адрианом Рымаренко и о. Георгием Бенигсеном. Когда англо-американские союзники беспощадно бомбили Берлин, о. Александр заботился о том, чтобы донести слово Истины до «малых сих» – сотен военнопленных, «восточных рабочих», русских политических эмигрантов и беженцев.

В книге о. Александра «Облик генерала А.А. Власова» содержится ряд воспоминаний, которые свидетельствуют о том страшном и в то же время спасительном периоде времени. В лагерях восточных рабочих и военнопленных томились десятки тысяч русских людей. К ним отправлялся молодой энергичный священник о. Александр.

«Моя священническая миссия заключалась в проникновении в «остовские» общежития и лагеря для военнопленных. – писал о. Александр. – Дело это сочетало в себе самое радостное и самое горькое. Горькое – от бессилия помочь, от скорби видеть, как вымирали, как мучились, сколько скорби переносили люди…радостное, как пасхальное ликование, от встречи с такой высотой духа, терпения, такой веры, о которой до того только читал в Евангелии. Во время этих путешествий я научился верить в русский народ. Не в существовании в его среде только отдельных праведников, но в сам народ, в его массу, в которой, несмотря на множество грехов, ощущаешь неистребимость образа Божия» (2).

Попадать в эти лагеря было очень трудно. Необходимо было соответствующее разрешение политической полиции. О. Александру, может быть, и не пришлось побывать в самых страшных лагерях военнопленных, но и ему удалось повидать очень страшное. Но до конца своих богослужений, до тех пор, пока мог служить, о. Александр не расставался с той чашей, с которой он объезжал тогда лагеря. Из этой чаши он причащал тысячи тех, большинства которых уже нет на этом свете. Среди причащавшихся были приговоренные к казни и приговоренные к вымиранию, были выбравшие служение в Русской освободительной армии, были и те, кто не шли на сотрудничество ни с немцами, ни с власовцами. «Как сейчас, слышу стук их бесчисленных ног в деревянных колодках по немецким дорогам. – признавался о. Александр. – Истощенных, еле идущих, но с песней: «Страна моя, Москва моя, ты самая любимая…» (3).

В Нюрнберге о. Александру пришлось иметь дело с неким офицером СС, который дал возможность устроить курс для группы православных исповедников в остовских лагерях. Батюшка отобрал группу благочестивых православных людей, с которыми он прозанимался целую неделю, готовя их к будущей деятельности. Из этого начинания могло выйти стоящее дело, но все было разрушено по причине следующего случая. На Нюрнберг был произведен большой воздушный налет. В одном из лагерей были убитые. Чтобы показать добросердечие немцев на фоне жестокости врага, было дано разрешение желающим вместе с о. Александром сопровождать гробы убитых на кладбище. Но произошло неожиданное – вышел весь лагерь. Тысячи людей, плачущих и поющих «Святый Боже», остановили движение. В результате того офицера СС куда-то перевели, а о. Александра подвергли долгому допросу, не было ли во всем этом злого умысла.

Участвовать во власовском движении о. Александр начал с того момента, как познакомился с генералом А.А. Власовым. О. Александр был приглашен крестить младенца на дому, где крестным отцом выступал сам А.А. Власов. О Власове – загадочной фигуре новейшей российской истории – о. Александр подробнейшим образом написал в своих мемуарах «Облик генерала Власова», вышедших в 1976 г. в Нью-Йорке. По словам о. Александра, генерал, безусловно, верил в Господа Иисуса Христа. Не только потому, что учился в Нижегородской духовной семинарии, не только потому, что наизусть знал «Символ веры». Еще будучи штатным офицером Красной Армии, Власов всегда носил в кармане мундира бумажную иконочку преп. Серафима Саровского. Кстати, это факт – ношение иконочки в кармане мундира – мне подтвердила племянница А.А. Власова, которую мы посетили с одним нижегородским журналистом в селе Ломакино Гагинского района Нижегородской области в 1998 году. Только племянница говорила, что это была иконочка Божией Матери.

Как раз там, в Берлине, в столице умирающего рейха, о. Александр сделал важный для себя выбор – он стал духовно окормлять вооруженные силы власовской армии. Его антикоммунизм выражал горячее желание очистить Россию от страшной «болезни», вернуть народ на путь покаяния и служения Христу. Историкам известен знаменитый власовский Манифест 1944 г. Но ведь именно о. Александр настоял на том, чтобы в текст Манифеста был включен тезис о том, что в случае победы Власова не должно быть никакой мести советским гражданам за то, что они служили интересам коммунистического режима.

Как известно, Пражский Манифест КОНР был принят 14 ноября 1944 года. Через 4 дня, 18 ноября 1944 года в берлинском дворце Европа-Хаус состоялось торжественное обнародование Манифеста. На нем присутствовали сотни представителей русского населения в Германии и оккупированных территорий: члены и военнослужащие КОНР, восточные рабочие, политические эмигранты от разных народов, старые (послереволюционные) эмигранты и, конечно, духовенство. Присутствовали, конечно, и представители германских властей, сидели и внимательно слушали. На фотографии, сделанной в Европа-Хаус, мы видим Председателя Архиерейского Синода Русской Зарубежной Церкви, митрополита Анастасия (Грибановского). Рядом с митрополитом в зале Европа-Хаус сидели митрополит Германский Серафим (Ляде), настоятель Берлинского кафедрального собора, протоиерей о. Адриан Рымаренко. Там же был и выступил с пламенной речью о. Александр Киселев (4).

Священник говорил не о классовой правде, не о классовой борьбе, а о правде Божественной. «Социальные деления временны, - говорил о. Александр, - но перед правдой Божией предстанем мы все равными, получить то, что заслужили за земные свои дела…

Исключительно тяжел нынешний исторический момент – родина наша в нищете и развалинах, десятки миллионов сынов ее скитаются на чужбине, кругом кровь и неисчислимые мучения. У нас нет сейчас возможностей прекратить это бедствие, этот страшный бой. Но есть возможность пресечь то, что как дрова костер, питает общее несчастье. И эта возможность сегодня декларирована пред нами. Много хороших слов и добрых намерений высказано в декларации, но нашлись в ней и слова золотые, небесные слова. Вот они: «Никакой мести и преследований». Вот в этих словах, словах христианского милосердия заключено пресечение нынешнего нашего бедствия. Они – знамя нашей силы и мощи, ибо «все, что вечно – человечно».

Мы отвыкли слышать подобное, нас звали все к отмщению, разоблачению и искоренению, а вот эти слова открывают новые горизонты, в них залог прекращения ужасной бойни нынешнего дня! В них поворотный момент хода событий и образа мыслей многих людей»(5).

Как видно, о. Александр уповал не на военную силу власовских дивизий, но на помощь Божию, на вмешательство Господне в кровавую европейскую бойню. И сегодня, в двадцать первом веке мы должны знать, что в то страшное время находились люди на территории Третьего Рейха, которые открыто звали не к отмщению, не к крови, не к зверствам, а ко Христу, ко исполнению заповедей блаженств Нагорной проповеди.

Отец Александр был назначен духовником центрального штаба ВС КОНР (6). Его называют в литературе духовным наставником генерала А.А. Власова. Последние месяцы войны и власовского КОНР о. Александр провел в частях ВС КОНР в Мюнзингене, отступал с ними вглубь Баварии.

По окончании Второй мировой войны, рискуя быть выданным в СССР, о. Александр решил остаться в Германии. В голодном послевоенном Мюнхене он создал «Дом Милосердного Самарянина», где находили приют сотни русских беженцев, не желавших возвращаться в Советский Союз. В Мюнхене же он основал русскую гимназию и церковь во имя преподобного Серафима Саровского. Уже тогда батюшка Серафим Саровский явно покровительствовал трудам о. Александра. Когда разбирали завалы разрушенного бомбой здания для строительства «Дома», внезапно обрели неповрежденный образ преподобного Серафима. Впоследствии, в Нью-Йорке, батюшка основал храм и фонд во имя преп. Серафима. В мюнхенском «Доме», благодаря неустанной деятельности о.Александра, жила настоящая семья его духовных чад. Образование, которое давала детям беженцев и молодежи гимназия «Милосердный Самарянин», помогло многим поступить в престижные колледжи и университеты стран Европы, Америки и Австралии, а затем найти хорошую работу.

Американский период эмиграции о. Александра оказался не менее ярким. В 1950 г. он создал Свято-Серафимовский фонд в Нью-Йорке, деятельность которого была направлена на религиозно-просветительское воспитание студенческой молодежи. При фонде была церковь, летом регулярно организовывался лагерь для детей и юношества на лоне природы. Было создано книгоиздательство «Путь жизни», выпускавшее книги Б.К. Зайцева, Е. Климова, И.С. Шмелева. О. Александр постоянно занимался проповедничеством. С 1978 г., с группой единомышленников он издавал журнал «Русское Возрождение», в котором печатались видные литераторы, ученые и священнослужители нашей эмиграции. С 1994 г. журнал стал печататься в России по благословению Патриарха Алексия II. Редакция журнала стал располагаться в московском Донском монастыре. Перу о. Александра принадлежат книги: «Чудотворные иконы Божией Матери в русской истории», «Пути России», «Память их в род и род» и ряд других. О. Александр стал одним из основателей и духовником крупнейшей организации эмиграции в США – Конгресса русских американцев (7).

После провала московского путча ГКЧП 1991 г. о. Александр с матушкой Каллистой Ивановной, верной своей спутницей, принял решение вернуться в Россию. Возвращению способствовал и тот факт, что в 1990 г. РПЦ возглавил Патриарх Алексий, его таллиннский знакомый. Всегда молившийся о воссоединении двух «ветвей» – Зарубежной Церкви и РПЦ Московской Патриархии – о. Александр решил перейти в юрисдикцию МП. Этот шаг вызвал неоднозначную реакцию в кругах эмиграции, близких к РПЦЗ: часть осудила поступок, другая часть приветствовала его. Патриарх очень хорошо принял батюшку. О. Александр с семьей и редакцией журнала «Русское Возрождение» поселился в Донском монастыре. В этом также был промысел. Останки множества репрессированных в 1930-е годы были погребены в Донском монастыре. Говорили, что тела казненных руководителей КОНР, в том числе генерала А.А. Власова тайно захоронили на территории того же Донского монастыря. И вот теперь о. Александр проживал рядом с могилами своих соратников по антисоветскому движению.

Все это я примерно знал, когда в октябре 1998 г. вместе с московским коллегой-ученым добирался до Донского монастыря, где проживал маститый протопресвитер. Будучи историком, я понимал, что предстоит встреча с необыкновенным человеком, участником и свидетелем истории ХХ века. Все источники указывали, что о. Александр – добрый пастырь. Но на встрече он открылся мне с совершенно неожиданной стороны.

Нас сразу попросили, чтобы встреча была краткой: «батюшка недомогает». Я увидел старца – доброго, приветливого, плотью немощного, а духом радующегося батюшку. Опираясь на клюшку, одетый в рясу с деревянным наперсным крестом о. Александр вышел, благословил нас и пригласил побеседовать в одну из комнат. Он извинился: «Простите, я очень слаб и уже не всегда могу вспомнить, о чем вы спрашиваете». Отвечая на мои вопросы о германском периоде жизни, батюшка медленно перебирал слова, вспоминал Власова, молебны в его армии, бомбежки Берлина и поезда, в котором батюшка с семьей добирался до Баварии.

«Собственно, я не был военным священником, - говорил о. Александр, - так как в боях не участвовал. Ведь военный священник – это тот, кто в бою может выйти из передового окопа с крестом и повести солдат в атаку». Вспомнил он о. Евгения Лызлова, который служил в лагере беженцев Шляйсгайм под Мюнхеном и помогал русским беженцам переселиться за океан.

О. Александр вдруг вспомнил командира 1-ой дивизией Вооруженных сил власовского Комитета освобождения народов России генерала С.К. Буняченко. Генерал спрашивал о. Александра, который занимался духовным окормлением военнослужащих 1-ой дивизии:

- А как Церковь отметит мои заслуги, если я возьму Москву? –

На что батюшка ответил:

- А это зависит от того, как Вы ее возьмете. –

Встреча заканчивалась, и о. Александр, прощаясь, подарил нам разные брошюры и книги. Одну из них я теперь расцениваю как духовный завет протопресвитера и как свидетельство о том, кем он стремился быть в своей тяжелой священнической жизни. Брошюра называется «О подвиге общения», ее автор – архиепископ Сергий Пражский.

«Иногда общение нам бывает трудно, - пишет владыка Сергий, - но мы призваны к общей жизни, и общение с людьми есть поэтому христианский долг…Каждая встреча может дать нам очень много. Если быть внимательным к окружающим нас людям, то непременно унесешь богатство, отыщешь ценности – свет и добро». Как прав владыка, говоря, что мы, видя какие-нибудь недостатки человека, сторонимся его, принимаем то, что не характерно для человека, за его истинную сущность. Мы привыкли общаться с людьми нам приятными. Встречая же малейшее препятствие при общении, мы не употребляем воли для преодоления его. «Господь хочет собрать нас воедино, лукавый же старается отделить нас друг от друга».

И читая простые и мудрые слова владыки Сергия, я, кажется, увидел яркую грань жизни почтенного собеседника в Донском монастыре. О. Александр незаметно (знал ли это он сам в первые годы служения?) совершал великий подвиг общения: в Таллинне, Берлине, Мюнхене, Нью-Йорке и теперь в Москве. Он искал и находил Царство Божие внутри эмигрантов и военнопленных, русских остарбайтеров и беженцев и сам постоянно обогащался. Знаю точно, встречал он злобу и сопротивление и продолжал молиться «о соединении всех». Это был подвижник. Как и о. Адриан Рымаренко в Берлине, он не спрашивал православного: «Какой Вы юрисдикции?», ибо страдал, взирая на политические и церковные страсти, на попытки разорвать хитон Главы Церкви, но помогал каждому по силе своих возможностей. Встреча с батюшкой закончилась, и мы покинули гостеприимные комнаты Донского монастыря.

О. Александр до последних своих дней оставался священником. В одном из последних своих интервью он пытался донести свое священническое мироощущение до молодых пастырей России и говорил:

«Я считаю, что для священника во всех случаях, в каком бы приходе он ни находился, в какой бы стране он ни жил, какой бы ангелоподобный староста у него ни был (или не ангелоподобный староста!), какие бы ни были прихожане, кто бы ни был кругом, священнику нужно, необходимо пропитаться словами Спасителя. И если верно, что для тебя Господь Иисус Христос стал не прописной моралью по учебникам, а стал необходимой частью твоей жизни, то ты сумеешь найти себя и в Японии, и в Китае, и в Португалии, где бы тебе ни пришлось жить. Если ты Богу посвятил свою жизнь как священник и если это есть основное звучание твоей жизни, то ты везде не пропадешь. А если будешь пропадать, то благодари Бога, потому что то положение, в котором ты пропадаешь, оно тебе полезно, все мы это знаем, на этом пути мы учимся» (8).

О.Александр горячо молился за воссоединение двух Церквей и скончался в момент, когда стали проступать контуры дружественного диалога РПЦ МП и РПЦЗ. Он никогда не связывал себя политическими обязательствами и сохранил себя настоящим священником, призвание которого – следовать Христу и быть образом верных в слове и житии.

НИЛ «Русское Зарубежье»

Нижегородского государственного университета

Материал прислан автором порталу "Россия в красках"

16 сентября 2008 г.

Примечания

1. Александров Е.А. Русские в Северной Америке. Биографический словарь/ Под редакцией К.М. Александрова, А.В. Терещука. – Хэмден (Коннектикут, США) – Сан-Франциско (США) – Санкт-Петербург (Россия), 2005. – С. 251; Свидетель минувшего века. Беседа с протопресвитером Александром Киселевым/ Интервью/ Мир Божий в Интернете// www.mir.voskres.ru

2. Протоиерей Александр Киселев. Облик генерала Власова (Записки военного священника). – Нью-Йорк, 1976. – С. 62.

3. Там же. – С. 63.

4. Об этом значительном событии в жизни российской антикоммунистической эмиграции периода войны сообщают многие деятели власовского движения. См.: Кромиади К. За землю, за волю…На путях русской освободительной борьбы 1941-1947 гг. – Сан-Франциско: СБОНР, 1980. – С. 189-192; Фрёлих С. Генерал Власов. Русские и немцы между Гитлером и Сталиным. С пред. А. Хиллгрубера. Пер. с нем. Ю.К. Мейера при участии Д.А. Левицкого. – Кёльн, 1990. – С. 172-175; Стеенберг Св. Власов. Пер. с нем. Ирины Сабуровой. – Мельбурн: Русский дом в Мельбурне, 1974. – С. 178-181; Прянишников Б. Новопоколенцы. Силвер Спринг, 1986. - С.201-202.

5. Протоиерей Александр Киселев. Облик генерала Власова. – С. 188.

6. Александров К.М. Армия генерал-лейтенанта А.А. Власова 1944-1945: Материалы к истории Вооруженных Сил КОНР. – СПб., 2004. – С. 15; Окороков А.В. Антисоветские воинские формирования в годы второй мировой войны. – М.: Военный университет, 2000. – С. 132.

7. Александров Е. А. Русские в Северной Америке. – С. 251.

8. Свидетель минувшего века. Беседа с протопресвитером Александром Киселевым.