 |
 |
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Проекты ПНПО "Россия в красках":
Почтовый ящик интернет-портала "Россия в красках"
етровеская эпоха, когда по образному выражению А.С. Пушкина, Россия вошла в Европу, как спущенный на воду корабль — при стуке топора и громе пушек, является одним из самых драматичных и напряжённых моментов истории нашей страны. Поэтому внезапная смерть ещё не старого (53 года) Петра Великого в зените славы и на пороге новых свершений не может не вызвать вопросов и даже подозрений. Свидетельства современников — от апологий Я. Штелина, И. Голикова, Феофана Прокоповича до настороженно-недоброжелательных донесений иностранных дипломатов — отличаются краткостью и противоречивостью.
Исходя из отрывочных и не всегда достоверных сведений о клинической картине заболевания Петра, представляется затруднительным установить точный диагноз. Официально принятая доныне версия — «смерть от водяного запору», «урины запору»; по-видимому, имеется в виду острая почечная недостаточность и уремия (интоксикация азотистыми продуктами белкового обмена, т.н. «шлаками», накапливающимися в крови). Что явилось её причиной? Цистит (воспаление мочевого пузыря), пиелонефрит (воспаление почек и почечных лоханок), мочекаменная болезнь? А может быть, злокачественное заболевание предстательной железы? Сомнений добавляет и та спешка, с которой тело императора без вскрытия уже утром следующего дня было выставлено для прощания с народом.
Все эти сведения суммированы ведущим специалистом по истории Петровского периода проф. Н.Г. Павленко. Вместе с тем, историк счёл нужным дополнить свой труд ещё одной гипотезой: «Согласно версии Юлиана Семёнова, Пётр, будучи совершенно здоровым, внезапно заболел и умер после обильного принятия пищи, вызвавшей конвульсии и потерю сознания. Хотя автор прямо и не пишет, что царь был отравлен, но этот вывод вытекает из текста. Предложенная версия, как и описание болезни Петра, не отражена в известных в настоящее время источниках».
Н.Г. Павленко – исследователь, известный своим тщательным отношением к документам. И то, что он с ходу не отвергает гипотезу Ю. Семёнова, говорит о многом. Бытует мнение, что ни один русский царь не умер своей смертью. Возможно, что и судьба Петра I не является исключением.
Недавно автору удалось приобрести упомянутый труд Ю. Семёнова «Смерть Петра», ознакомление с которым сделало его сторонником гипотезы об отравлении Императора. Кроме того, 25 февраля 2007 г. по Первому каналу прошла передача «Искатели. Убийца Петра I», где были изложены интересные новые факты о смерти Петра, подтверждающие версию о его отравлении.
В предлагаемой работе предпринята попытка провести ретроспективное историческое расследование обстоятельств смерти Петра Алексеевича. Поскольку прямые доказательства преступления, по-видимому, никогда не будут обнаружены, проблема может быть рассмотрена только в предположительном аспекте: мог ли быть отравлен первый русский Император?
Начнём с поиска косвенных улик и попробуем ответить на вопрос: Кому была выгодна смерть Петра I?
Для этого вернёмся в последнюю четверть ХVII века. К моменту вступления Петра на трон территория Государства Российского была полностью отрезана от моря. Швеция захватила принадлежавшие ещё Великому Новгороду прибалтийские земли (т.н. «Водская Пятина»). Польша оккупировала смоленский, черниговский и новгород-северский регионы; Правобережная Украина стала сферой влияния Турции, господствовавшей к тому же на всём черноморском побережье. «Санитарный кордон» по границам России был сформирован; кольцо блокады замкнулось.
Зачем традиционно сухопутной лесостепной России море?
Россия, задыхавшаяся в блокадном кольце, отрезанная от доступа к достижениям технологии и к морям, как наиболее быстрого и дешёвого средства коммуникации, не могла конкурировать с европейскими государствами. Мало того – страна не имела возможности устоять против потенциальной интервенции с их стороны. О реальности такой угрозы свидетельствует следующий факт. Знаменитый Лейбниц, стремясь достигнуть мира в Европе, предлагал направить естественную, как он считал, завоевательную активность в Америку, Африку и Азию; Россия, по его мнению, должна была стать колонией Швеции. Не зря Пётр, встретившись в 1711 г. с Лейбницем, остался недоволен встречей – у этих двух людей были разные представления о будущем России.
Кризис носил научно-технологический, а не культурно-цивилизационный характер, но это слабое утешение. В структуре российского импорта преобладали сукно, металлы и металлоизделия, особенно, ручное огнестрельное оружие и даже пушки. Это означало, что страна не могла самостоятельно одеть и вооружить свою армию. А, следовательно, русским угрожала потеря независимости и колонизация предприимчивыми европейскими агрессорами.
Крупнейший западный историк XX века А. Тойнби писал: «Начиная с ХVII века на Западе происходил непрерывный процесс технологии, развитие которой представляло вызов остальному большинству человечества. У него не было другого выбора, кроме освоения западных технологий – или подчинения державам, владевшим ими. Россия, столкнувшись с такой проблемой, первая решила сохранить свою независимость, приняв широкую программу технологического преобразования на западный лад... пионером решения задачи был Пётр Великий. Счастье России, что Пётр оказался прирождённым технократом, который, кроме того, обладал диктаторской властью».
Нельзя отрицать, что предшественники Петра – цари Михаил Феодорович, Алексей Михайлович и даже Иван IV Грозный – осознавали угрозу целостности и независимости России, и пытались поднять экономику и провести военные преобразования на европейский лад. Но всё это требовало вложения огромных капиталов, которых в тощей государственной казне не было. Даже высокопробное серебро для чеканки звонкой монеты приходилось закупать: из г. Иоахимсталя завозили т.н. «иоахимсталеры», известные в России под названием «ефимки».
Средства для капиталовложений на подъём национальной экономики могли быть получены традиционным для страны путём экспорта природных ресурсов, имевших огромный спрос в Европе. Но как это сделать, не имея выхода к морям, собственных портов и торгового флота?
Изоляция России всё-таки была неполной. Существовал единственный морской порт, обеспечивавший водный путь в Европу через Белое море в обход Скандинавского полуострова – Архангельск. Оттуда тёк жиденький золотой ручеёк, подпитывавший скудный государственный бюджет. В замерзающем Белом море навигация возможна только в течение летних месяцев. Как только море очищалось от льдов, в Архангельск прибывали иностранные купеческие корабли,. Торговые отношения носили абсолютно нерыночный характер: цены на европейские и русские товары диктовал покупатель, и были они, естественно, невыгодные. А на биржах Лондона, Амстердама, Гамбурга русские товары перепродавались в десятки раз дороже. Прибыли, оседавшие в кошельках европейских коммерсантов, были баснословны. Но такую же сумму ежегодно терял русский бюджет в виде «недополученной прибыли». Вот почему европейские страны прилагали все усилия, чтобы сохранить экономическую удавку на шее «московитов» и не пускать их к морям. И вот почему для России прорыв к морским торговым путям стал вопросом жизни и смерти, вопросом развития государства или превращения его в колонию.
Первую попытку прорыва к морям Пётр предпринял на южном направлении, воспользовавшись удобным моментом: для отражения турецкой агрессии Австрия, Польша и Венецианская республика вступили в военный союз с Россией. Имея таких союзников, царь получал шанс закрепиться на побережье южных морей. Он направляет усилия на взятие турецкой крепости- порта АЗОВ, игравшей ключевую роль в необходимой для Турции работорговле. Взять Азов удалось со второй попытки с помощью наспех созданного и, надо признаться, некачественного азовского флота. Виват, герр бомбардир Питер! Радуйся, Росско земле! Небываемое же бывает!
Для переговоров о продолжении совместной войны с турками молодой триумфатор отправляет в Европу Великое посольство во главе с Возницыным, Головиным и Лефортом, с которым едет и сам под весьма прозрачным инкогнито урядника Петра Михайлова. Европейские царствующие и владетельные особы помпезно встречали великих послов с урядником Михайловым вкупе, задавали роскошные пиры, устраивали фейерверки и салюты, дарили ценные подарки, но о продолжении войны с врагами христианства предпочитали отмалчиваться. Мало того – начали с ними переговоры о сепаратном мире втайне от русских.
В то время в Европе было уже не до конфликта двух «варварских» стран и тем более, не до «занятного» но всё же диковатого московитского царя. Дело в том, что в Мадриде умирал бездетным король Испании Карлос II, последний В династии испанских Габсбургов, и его трон становился вакантным. В уважающей себя монархии это кресло пустовать не может. Государство, которое сумело бы возвести на испанский престол своего претендента, получало контроль над колоссальными богатствами Нового света, над многомиллиардными грузопотоками через Атлантику.
Франция выдвигала внука Людовика XIV, женатого на сестре Карлоса Марии Терезе – герцога Филиппа Анжуйского. У австрийского царствующего дома (кстати, тоже Габсбургов) имелся свой кандидат – один из безработных австрийских эрцгерцогов Карл, сын императора Леопольда I, который был женат на другой сестре Карлоса II Маргарите Терезе. Европа готовилась к очередной бойне за раздел «испанского наследства». Мелкие государства и княжества примыкали к той или другой стороне – где выгоднее. Составы коалиций уже определились, было известно, кто с кем, кто против кого и за сколько.
Но по скаковым дорожкам европейского мира бегала «тёмная лошадка» чью позицию в предстоящей войне предугадать было невозможно – Швеция. Шведские короли, по происхождению мелкие немецкие князья Пфальц-Цвейбрюккенские, в ХVI в. начали территориальные захваты в России и в Европе, и к концу ХVII в. ПО сути уже владели всем балтийским побережьем – Финляндией, Карелией (Кексгольмский лен), Эстляндией, Лифляндией, Ингерманландией, а также т.н. «шведской Померанией» с портом Штральзунд, портами Бремен, Висмар и другими. Швеция имела развитые промышленность и торговлю, сильный флот, но её главным козырем была небольшая, но храбрая и хорошо обученная армия – единственная в Европе национальная армия, сформированная по кадровому (а не наёмному) принципу. Всё это выводило страну в ранг первоклассной державы, хотя население её не превышало трёх миллионов человек.
Королевский дом Швеции не имел значимых династических связей, а её экономика не была привязана к экономикам других стран Европы. Поэтому никто не мог предсказать, к какой стороне примкнут шведы со своей прославленной армией, но терпеть подобную неопределённость накануне всеевропейской войны никто не собирался. Всем было желательно, чтобы кто-нибудь связал руки Швеции небольшой локальной войнишкой, дабы та не совала их в жирный испанский пирог.
Пётр Алексеевич понимает – вот она, возможность пробить несокрушимую Шведскую стену, отгораживающую Россию от моря. Момент настал, теперь – или никогда! Вчера было рано, но завтра будет поздно, – закончив раздел испанского наследства, Европа сумеет загнать русского медведя обратно в его лесную берлогу; ради этой благой цели объединятся даже вчерашние враги. Царь переносит направление прорыва к морям с юга на запад. Война со Швецией решена. Он находит союзников – Данию и Саксонию с Польшей, и в 1700 г. бросает свои наспех сформированные по «европейскому маниру» полки на шведов.
Описывать все перипетии Северной войны (1700—1721) нет необходимости. Отметим только, что она закончилась блестящей победой – к России отошли территории современных Латвии, Эстонии, Ленинградской области, Карелии и части Финляндии с Выборгом. Как ни странно, из этой войны страна вышла с развившейся промышленностью; была заведена собственная морская торговля, дававшая средства госбюджету. Программа-минимум была выполнена. Поднесение в 1721 г. Сенатом титулов «отца отечества» и «императора» Петру не являлось обычным проявлением придворного подхалимажа – этот акт официально зафиксировал рождение Российской Империи.
Поэтому, не успев заключить со шведами Ништадтский мир, Пётр принимает решение о переносе направления прорыва с запада вновь на юг. Но не через Чёрное и Азовское моря – этого не позволяли враждебные отношения с Турцией, – а через Каспийское, с переориентацией внешнеполитической линии на союз с Ираном. Пользуясь сведениями, собранными посольством А. Волынского В 1716 г. и тяжёлым положением шаха, которому угрожали турки и афганцы, царь в мае 1722 г. начинает Каспийский поход. Петровский «бросок на юг» в истории принято трактовать как захватнический и к тому же неудачный, но это не совсем верно. Да, неудачи были, но всё же Россия получила базы на Кавказе и порты на Каспии для будущего продвижения. Однако самое главное – с шахом Тахмаспом был подписан договор о дружбе и даже военном союзе, включавший также ряд взаимовыгодных торгово-экономических статей. Перед Россией открывалась перспектива выхода в Персидский залив, а из него – в Красное море и Индийский океан, на стратегические межконтинентальные коммуникации! Но кроме того, в этом петровском проекте, помимо вектора с севера на юг, был заложен и другой, обратный вектор – с юга на север; дело в том, что Пётр задумал повернуть направление Великого Шёлкового Пути и заставить его проходить через Россию.
Что такое шёлк? Это не только удобная, прочная, гигиеничная и красивая ткань. Перенаселённая Европа задыхалась в скученных городах. Царившая там ужасающая антисанитария являлась причиной тотальной завшивленности населения. В России эта проблема не стояла из-за консервативной приверженности субботней еженедельной бане; европейцы, даже августейшие особы, мылись несколько реже – 1-2 раза в год. А в одежде и белье из шёлка это зловредное насекомое не заводится. Вот почему шёлк являлся товаром стратегического назначения, и пользовался в Европе огромным спросом.
Персия была крупнейшим производителем шёлка-сырца в мире. План Петра заключался в переводе торговли шёлком с традиционных маршрутов через турецкие владения в Европу на торговые пути через Россию – сначала караванными дорогами до Каспия, оттуда морем до Астрахани и далее речными судами вверх по Волге. Этим объясняется огромное внимание императора к строительству каналов, соединявших Волгу с Балтийским и Чёрным морями. С этими путями органично коммутировались морские трансокеанские коммуникации.
Великий Проект Петра включал ещё одно направление – восточное – поиск выхода в Тихий океан, а оттуда к Америке, Северной и Южной. Эта задача была возложена на экспедицию Витуса Беринга, задуманную царём, но осуществлённую уже после его смерти. В то же самое время и в рамках того же самого Проекта разрабатывались планы экспедиций и посольств для разведки и установления отношений с китайской Поднебесной Империей.
Однако при этом и западное направление, казалось бы, бесперспективное, не оставалось без внимания Петра Алексеевича. Для его разработки несмирившийся царь прибегает к нестандартной для России политической технологии – он избирает династический путь решения проблемы. Ранее он породнился с некоторыми владетельными немецкими князьями, выдав за них замуж троих своих племянниц (дочерей его сводного брата и соправителя Ивана V). А в 1720 г. ко двору Петра пребывает юный герцог Голштейн-Готторпский Карл Фридрих в качестве жениха царевны Анны Петровны. Император готовится выдать старшую любимую дочь, красавицу и умницу Аннушку — за кого? За племянника своего старого врага Карла ХII (герцог был сыном его старшей сестры), воевавшего против Роcсии на стороне своего дядюшки, по этой причине Дания В 1720 г. отхватила лучшую часть герцогских владений на Ютландском полуострове – землю Шлезвиг. Невероятный реприманд! Неужели Пётр не мог устроить любимой дочери более престижный брак? Или ему изменила его гениальная прозорливость?
Подведём итоги. Идея Великого Имперского Проекта, разработанного Петром I, состояла в одновременном прорыве в узловые зоны мировой морской торговли – Атлантика, Тихий и Индийский океаны с перехватом стратегических коммуникаций и оттеснением ведущих морских держав того времени. Напомним, что Россия обладала неограниченными запасами ценнейшего природного ресурса – корабельного леса, что в нашу эпоху сопоставимо лишь с запасами энергоносителей. Пётр с его железной волей и умением концентрировать государственные средства на нужном направлении, мог построить колоссальный флот. И в то же время держать руку на «кислородном шланге» мореходства небольшой островной Англии и безлесной Голландии, строивших свои корабли из русского леса, грозя им прекратить или жёстко ограничить поставки. А срок жизни деревянного парусника не превышал тридцати лет.
Как быстро Пётр, русский сухопутный человек, до двадцати лет никогда не видевший моря, усвоил аксиому эпохи Ренессанса: «Плавать по морям составляет необходимость; жить – не так уж необходимо». Кто господствует на морских коммуникациях – повелевает миром. Какое величие ждало Россию, если бы не преждевременная смерть её Императора…
Задачи настоящей работы не позволяют осветить деятельность Петра — технократа, экономиста и реформатора. Достаточно сказать, что если в начале его царствования в стране выплавлялось около 1% металла от общеевропейской выплавки, то в 20-х гг. ХVIII века Россия по этому показателю превосходила все европейские металлургические заводы. А если добавить сюда готовившиеся экономические реформы, по-видимому, предполагавшие передачу в частную собственность ряда государственных заводов и мануфактур, стимуляцию отечественного производства, отмену монополии внешней торговли и прочее, то становится понятным, что император поднимал национальную экономику до уровня, соответствующего его внешнеполитическим планам.
Зададим вопрос – было ли известно ведущим европейским державам об Имперском Проекте Петра? Безусловно. Можно не сомневаться, что все действия России были просчитаны в европейских кабинетах и выводы были сделаны. Суть сложной и запутанной мировой политики поныне выражается просто: усиливаться самому и не дать усилиться другому. И, разумеется, Проект Петра сделать Российскую Империю первой державой мира ни у кого радости не вызвал. Напротив...
Рост русского могущества представлял серьёзную угрозу ведущим европейским странам, что могло инспирировать их активное противодействие. Иных способов остановить российскую экспансию, кроме физического устранения императора, на то время в Европе не существовало.
Мемуаристы и историки постоянно упоминают о слабом телосложении и здоровье Петра, злоупотреблении горячительными напитками, частых болезнях и регулярном приёме курсов лечения минеральными водами (в чём видят проявление болезненности его натуры). При этом почти везде можно встретить прозрачные намёки на какое- то «дурное почечное заболевание», являющееся якобы следствием попытки его отравления царевной Софьей. Стоит ли при таком «букете» удивляться относительно ранней смерти царя, который к тому же постоянно изнурял себя непосильными физическими и психическими нагрузками? Оказывается, стоит.
Да, государя Петра Алексеевича нельзя назвать атлетом. При огромном росте (2 м. 04 см.) он был узкогруд и узкоплеч – сохранившиеся его кафтаны с учётом двухвековой усадки соответствуют современному 50-му размеру. Размер его обуви не более 41-го, т.е. царь действительно был человеком астенического (слабого) сложения. Но учтите лёгкость, с которой он владел тяжёлым плотницким топором и кузнечной кувалдой, его удивительную выносливость в путешествиях и походах, заметьте, как быстро он оправлялся после тяжёлых заболеваний. Не преувеличено ли мнение о болезненности и слабости Петра?
Ю. Семёнов пишет: « Мне удалось прочитать в Ленинграде историю болезни Петра Алексеевича, собственноручно написанную доктором Блументроостом в 1716 г., накануне выезда государя на воды в Карлсбад. Никаких указаний на «дурную почечную болезнь» в этом десятистраничном документе нет и в помине. Пётр ехал лечить желудок».
Ю. Семёнов считал, что со времён Азова он страдал амёбной дизентерией, протекавшей в лёгкой форме. Следует напомнить, что карлсбадская (карловарская) вода и поныне рекомендуется при лечении заболеваний печени и желчевыводящих путей; больным с патологией почек она противопоказана. Своё мнение Ю. Семёнов заключает выводом: «Значат, версия необратимой, да при этом ещё «дурной почечной болезни» была угодна кому-то. Кому?» Кстати, о том, что касается минеральных вод. Бессилие тогдашней медицины было хорошо известно Петру, сведущему в лечебном деле. Поэтому он не упускал случая «пользоваться марциальными водами», зная их неспецифическое общеукрепляющее действие. Профилактический эффект вод состоит в разгрузке организма с выведением «азотистых шлаков» (продуктов белкового обмена) и, видимо, усилении иммунитета; и всё это на фоне отдыха, диеты и умеренной физической нагрузке. Царь высоко ценил целебные свойства минвод. Стремясь поднять популярность отечественных курортов, он регулярно посещал их сам и даже принуждал ехать туда придворных. Интерес царя к этому вопросу нашёл отражение в двух его Указах о «пользовании курортами марциальных вод».
Продолжение следует
Копирование материалов сайта разрешено только для некоммерческого использования с указанием активной ссылки на конкретную страницу. В остальных случаях необходимо письменное разрешение редакции: ricolor1@gmail.com