Согласно  классическим исследованиям историков, главными причинами установления крепостничества в России стали ее природно-климатические условия, долгое  существование  необычайно прочной сельской  общины,  ну  и, конечно, политика  княжеской, а затем и царской власти, старавшейся обеспечить устойчивость  государственных порядков одновременно с  достойным существованием  правящих слоев  общества. Складывание  классов  в результате условий, упомянутых выше,  шло в нашей стране не за счет разложения  общины, как  в  Европе,  а, по  меткому  выражению  историка  Л.  В.  Милова,  путем превращения  «слуг  народа»  в  корпорацию  «господ  над  народом».  Как  же происходило данное превращение?

 

Поначалу  эксплуатация  земледельцев  в  Древней  Руси  зародилась  как эксплуатация свободных  общинников  самой верховной  властью,  что считалось вполне естественным  и справедливым, так как общинники таким образом платили за свою безопасность. Личная зависимость крестьянства от каких-нибудь  групп феодалов  была  в  этот  период  внешне  незаметна, во  всяком  случае, само крестьянство отнюдь не считало ее тягостной. Удовлетворяясь получением части прибавочного  продукта  (ренты),  вырабатываемого  общинниками,  государство оставляло  в  руках  общины  всю  полноту  фактического  владения земельными угодьями и решение местных вопросов.

 

Дальнейшее  развитие  социально-экономических  отношений  на  Руси было связано с появлением феодала-собственника. Наступало время, когда, по мнению государства, земля  в глазах  крестьян должна была начать  ассоциироваться с фигурой знатного владельца, отдавшего угодья в пользование общине. При таких условиях  для  собственника земли  открывалась возможность получать  за  нее ренту в любой устраивавшей его форме: отработки, продукты или деньги. Однако на  этом привлекательном для высших  слоев общества пути  встала  достаточно трудная проблема - сломить сопротивление сельской общины наступлению феодала на ее собственность и  права, изменить традиционные  социально-экономические отношения в деревне. Первый этап этой многовековой, полной драматизма борьбы выразился  в  раздаче  земли  определенной  части подданных  князя. При этом сельская  община становилась  лишь  относительно,  неприметно несвободной по отношению к новому «господину» (кавычки  в данном случае необходимы, так как господином  деревня феодала еще не считала и считать не собиралась). Степень принуждения  крестьян  в  тот  момент не могла быть  более суровой, чем  та, которая существовала для  всех сословий со стороны государственной власти. К тому же  вотчиннику противостоял не отдельный крестьянин,  а их объединение, уничтожить  которое  было  невозможно из-за  суровых  природно-климатических условий Руси.  Индивидуальное  крестьянское  хозяйство просто  физически  не могло  бы выжить  в условиях капризного климата, относительно бедных  почв и убогости сельскохозяйственного инвентаря.

 

Вторым этапом борьбы вотчинников с крестьянством стало переселение властями  общинников на  новые  земли. Оно не было  грубо-насильственным и привлекало крестьян  значительными  налоговыми льготами, даруемыми князьями, но  оказалось для  народных масс поистине «даром данайцев». Переход на новые земли размывал  «старые» общины и  приводил  к созданию новых,  но уже не на традиционно общинной земле, а на угодьях феодала. Исконные  общинные порядки на  таких землях имели  силу  закона  только  для  крестьян, перестав быть значимыми для владельцев вотчин. Главным же итогом переселения стало то, что общины теряли реальную власть над пахотными землями,  становясь арендаторами не у Бога или государства, а у законных владельцев этих земель.

 

Третий этап становления крепостничества на Руси включил  в себя трудное и долгое  развитие основной формы  принуждения  отныне зависимых  крестьян - барщины.   Она  заключалась   в  грубой   эксплуатации  селян,   вынужденных обрабатывать барское поле  своим  инвентарем.  Процесс  становления  барщины растянулся на  века,  и происходило  это потому,  что  феодалам  приходилось «откалывать», «отрезать от общины небольшие слои крестьянства, попадавшие, в силу  различных  обстоятельств, в  долговую  зависимость от  барина.  «Метод салями», по выражению политологов, был единственно возможным на Руси методом подчинения общины власти феодалов.

 

Четвертым  этапом увеличения зависимости земледельцев от бояр и  дворян стало ограничение  свободы перехода крестьян  к  другим хозяевам и появление достаточно   многочисленного  и  защищенного   государством  господствующего класса.  «Юрьев  день»,  «пожилое»,  заповедные лета  - все эти  мероприятия затрудняли  уход крестьян  на новое место  работы, а  значит,  усиливали  их зависимость от прежних хозяев, увеличивали степень эксплуатации земледельца.  Введение  государством  системы  поместий  (вотчин,  получаемых  за  службу) создало  монолитный господствующий  класс,  способный  эффективно бороться с традиционным механизмом общины. Развитие поместной системы привело к резкому усилению зависимости крестьян, росту налогов,  обострению борьбы за  рабочие руки. Основным  методом  деятельности правительства  в крестьянском  вопросе становится фискальный интерес обеспечение вотчин рабочими руками, увеличение финансовых  поступлений  в  казну. Необходимость  решения  фискальных  задач потребовала дальнейшего ограничения свободы  податного населения, которое, в свою очередь, всеми способами боролось с увеличением гнета.

 

Стремление  властей  к закреплению земледельцев  совпало  с  интересами дворянства,  поскольку крупные  церковные или  светские феодалы переманивали крестьян именно  у мелкопоместных хозяев. Для  государства  же  материальное положение служилых дворян было далеко  не безразлично, ведь именно они несли основные тяготы  военной и гражданской службы в  России. Так  что крепостное право  оказалось единственным  способом не только эксплуатации селян,  но  и организации   «государственной   службы».   Все   это    вызвало   к   жизни крепостнические акты конца XVI века, которые навсегда запретили крестьянские переходы   к   новым   владельцам   или  на  свободные   земли.  Земледельцы прикреплялись прежде  всего к земле, а не к личности ее хозяина, причем  сам запрет перехода  относился только к главе  семьи, чье имя и фиксировалось  в писцовых  книгах.  Иными  словами,  далеко  не  все  в  крестьянских  семьях утрачивали  возможность ухода  к  новому  владельцу,  и  у крепостного права имелось пространство для дальнейшего развития.

 

В середине XVII века Соборное уложение завершило многовековой процесс закрепощения крестьян. Оно удовлетворило требование дворянства о праве на бессрочный сыск  беглых,  тем  самым  крестьяне  с  их  потомством  навечно становились собственностью  помещиков, дворцового ведомства или церковных владельцев. Уложение  1649 года не только прикрепило крестьян к личности землевладельца, но и  распространило крепостнические отношения на посадское население города, навсегда прикрепив к посаду мелких горожан, принадлежавших как государству, так и  феодалам. Кстати сказать, произошло это тогда, когда в Англии зависимость крестьян от  землевладельца   была   окончательно ликвидирована.

 

     В  XVIII  столетии  права  помещиков  на личность  и  труд  крестьянина продолжали  расширяться. Этот труд становился теперь источником благополучия самого  крестьянина,  помещика   и  государства.  Однако  государство  точно определило ту подать, которую оно брало  с селян: 70  копеек с  крестьянской души  мужского  пола  в  год.  Повинности  же  в  пользу помещика  никто  не регламентировал,  и  их  размер,  и  формы  зависели от множества факторов. Сдерживающим моментом здесь  являлось только сохранение условий для простого воспроизводства крестьянского хозяйства, на котором держалось  благополучие самого барина. Никаких писаных  законов и правил, говорящих  о  способах и размерах эксплуатации крестьян помещиками, не существовало.

 

Соборное уложение 1649 года и последующие законодательные акты изменили социально-политический  статус  не только  селян, но  и  самого  дворянства.  Теперь   дворянин   становился   не   только  землевладельцем,   исполнявшим обязанности воина  или  чиновника,  а  потому получавшим  право  жить  чужим трудом,  но  делался  полноправной и  немаловажной  частью  государственного механизма, отвечавшей  за сбор налогов в  крепостной  деревне, вершившей там суд, обладавшей немалой полицейской властью [3].

 

Иными  словами,  во  времена  Александра II речь  уже  шла не  просто о варварском установлении, а  о такой структуре, которая,  худо ли, хорошо ли, связывала воедино крестьянство и  дворянство, работных  людей и фабрикантов, власть  и дворянство. На крепостничестве  базировалась  не только  экономика России, не только ее социальные, но и политические отношения, и во многом ее культурное развитие.

 

 

 

Источник «Библиотека Машкова»