Большевизм захлестнул Таганрогский округ в январе 1918 года, и появление его сразу же ознаменовалось целым рядом вопиющих преступлений как над военными, так и над мирным населением, причем особенным преследованиям подвергались сельские священники, чиновники, зажиточные крестьяне и т. д.

     В первых числах января с фронта русско-германской воины, окончательно к этому времени разложившемуся и распавшемуся от пропаганды идей большевизма, походным порядком уходили на Кавказ остатки 3-го гусарского Елизаветградского полка во главе со своим командиром. На станции Иловайской, Екатерининской железной дороги, большевики задержали  и  разоружили эти остатки полка, причем офицеры - командир полка, три  подполковника и штабс-ротмистр Манвелов - были арестованы и посажены в  арестантский вагон, а солдаты-гусары рассажены в классные вагоны  пассажирского поезда и отправлены по домам.

     10  января офицеры в том  же арестантском вагоне были отправлены на станцию Успенскую, где в ночь с 17 на 18 января, за исключением одного, расстреляны.

     14 января отряд красноармейцев, заняв разъезд Ряженое, Екатерининской железной дороги, арестовал начальника этого разъезда И. П. Демьянова и захватил дневную выручку от продажи билетов. После производства обыска, сопровождавшегося ограблением, вновь  назначенный большевистский комендант разъезда сказал Демьянову написать духовное завещание, а когда оно было написано, то тотчас разорвал его и приказал  красногвардейцам расстрелять его "без звука".

     После этого Демьянов без всякого суда и предъявления сколько-нибудь обоснованного обвинения был отведен красногвардейцами за железнодорожное полотно и тут же заколот штыками.

     После этого убийства красногвардейцы окончательно разгромили квартиру Демьянова и разграбили весь инвентарь и одежду его.

     На следующий день, т[о] е[сть] 15 января, красногвардейцы при участии местных крестьян-большевиков в селе Ряженом без всякой вины расстреляли местного торговца Митрофана  Бреславского и разграбили его лавку. Затем арестовали его отца Ивана Бреславского, 85-летнего старика, и, обвиняя его в сочувствии и помощи добровольцам, поставили вопрос о расстреле его на баллотировку толпы, состоявшей из красногвардейцев и местных жителей. Толпа поднятием рук баллотировала его расстрел, после чего старик также был расстрелян.

     15-го же января по указанию одного большевика-крестьянина схвачен был заведующий мельницей в имении близ села Ряженого Герман Фальрозе-Эммендорф и представлен на суд той же толпы за то, что он накануне сказал,  что большевики—предатели России.

     Толпа, зная  его с  лучшей стороны, оправдала; тем не менее несколько местных большевиков в тот же день расстреляли его.

     Когда Фальрозе, недобитый произведенным в него залпом, лежал в поле, то одна местная крестьянка, Мария Ткаченко, подошла к нему и стала стягивать  с него обувь.

    Фальрозе, очнувшись, поднял  голову. Тогда  Ткаченко крикнула уходившим большевикам: «Товарищи, он жив еще, добейте его». На этот зов один большевик, солдат Даниил Колбуха, вернулся и рубнул Фальрозе шашкой по голове.

     В феврале в слободе Малокирсановской большевиками была организована из местных жителей красная гвардия, которая расстреляла там без всякой  вины трех крестьян: Федора Каплуна, Осипа Волкова и Ивана Пономарева.

     В начале марта большевистским комиссаром Таганрогского народного суда из Мариуполя был вызван в Таганрог бывший судебный пристав Егоров, которому большевики предложили должность судебного исполнителя. Однако Егоров,  не желая служить у большевиков, отклонил это предложение и поехал  обратно в Мариуполь. По дороге, на станции Иловайской, Егоров был задержан красноармейцами, из которых один узнал в нем бывшего служащего в полиции, по расследованию которого этот красноармеец был изобличен  в   совершении разбойных нападений и осужден в каторгу.

     Тотчас же Егоров был отведен в местный исполнительный комитет  и там расстрелян. Труп его несколько дней валялся непогребенным. Только 7 июня труп был найден. На нем оказались огнестрельные  ранения и разможжение затылочной кости.

     В мае 1918 года большевики были изгнаны немецкими войсками из пределов Таганрогского округа.

     Первый период их власти ознаменовался, кроме описанных преступлений, еще целым рядом других убийств, грабежей и арестов. Тогда же большевики расстреляли несколько священников.

     С  приходом немецких войск большевизм был подавлен, но не изжит населением, и когда в связи с поражением Центральных держав начался увод их войск из России, большевизм ожил и проявился с новой силой.

     Осенью 1918 года в Екатеринославской губернии в районе Гуляйполе появились разбойничьи банды, организованные беглым каторжником  Махно. С течением времени эти банды разрослись в большие отряды, причем Махно вошел в связь с большевистским военным командованием  и занял по его приглашению со своими бандами положение, равное передовому корпусу.

     Махновские банды отличаются особенной  беспощадной  жестокостью  по отношению не только к офицерам, но и к сельским священникам, жителям и вообще к местной интеллигенции. Большевистское военное командование  обычно посылает эти банды передовыми  отрядами и,  занимая известный район, они не щадят никого и силой заставляют крестьян выступать вместе с ними.

     В феврале и марте месяцах махновские банды, действуя в составе красных войск,  заняли юго-западную часть Таганрогского округа, причем особенную свирепость проявили при захвате станицы Новониколаевской, где расстреляли до 18 человек мирного населения.

     18  февраля 1919 года в поселке Васильево-Ханженковском, Новоуспенской волости, местными крестьянами, действовавшими по наущению махновских  банд, были убиты при объезде участка  начальник стражи I участка  Таганрогского округа Усенко и стражники Карданов и Власенко.

     25 того  же февраля эти же банды перегоняли арестованных ими поручика Бугрова, брата его вольноопределяющегося Андрея Бугрова и четырех стражников - Кабанова, Бубликова, Ильина и Минаева—из поселка Николаево-Козловского в Натальевский, Новоуспенской волости. Конные махновцы   заставили арестованных бежать за ними пятнадцать верст, расстреляли  в пути  двоих, упавших от утомления. Остальных они казнили у колодца близ дороги. Поочередно ставили их на колени у сруба, красноармеец-махновец стрелял им в затылок и казнимые падали в колодезь двенадцатисаженной  глубины. Удалось спастись только Кабанову, который прыгнул  в  колодезь, не дождавшись выстрела, и затем был извлечен местными жителями.

     20  марта в поселке Васильево-Ханженковском, Новоуспенской  волости, красноармейцами были схвачены  местные  крестьяне  Яков  Бережной,  Аввакум Куделя, 53 лет, и  Петр Тютюнников, 70 лет, и без всякого суда и  следствия, якобы за контрреволюцию, расстреляны.