ОТДЕЛ ПРОПАГАНДЫ ОСОБОГО СОВЕЩАНИЯ ПРИ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕМ ВООРУЖЕННЫМИ СИЛАМИ НА ЮГЕ РОССИИ, ЧАСТЬ ИНФОРМАЦИОННАЯ,

2 апреля 1919 года, № 1710, г. Екатеринодар, Екатерининская 50, "Бристоль"

 ОБЩАЯ СВОДКА СВЕДЕНИЙ О ЗЛОДЕЯНИЯХ И БЕЗЗАКОНИЯХ БОЛЬШЕВИКОВ № 6

     Первым революционным советским полком был издан мандат № 80 следующего содержания: "Дано сие тов. Бояринову на право реквизиции девушек от 16 до 25 лет, что подписью и приложением печати удостоверяется. Командир роты (подпись неразборчива). Председатель подполковник Зиновьев". Печать: 1-й революционный советский полк.
 

     Товарищ Александр Бояринов с этим диким безнравственным мандатом был представлен комиссару юстиции 1 июня 1918 года в 9 час. 30 мин. вечера.
 

     Временно ворвавшись в Юзовку 20 марта 1919 года, большевики в течение 5 дней подвергли город полному разграблению. Разгромлены магазины, квартиры, похищены платья, обувь, белье. Обувь и платья снимали с прохожих на улицах, захвачены все ничтожные запасы продовольствия, имевшиеся в городе. Все население голодало все 5 дней. По доносу местных жителей расстреляно несколько десятков человек. Революционный комитет запретил убирать их трупы, и они валялись на улице несколько дней.
 

ОТДЕЛ ПРОПАГАНДЫ ОСОБОГО СОВЕЩАНИЯ ПРИ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕМ ВООРУЖЕННЫМИ СИЛАМИ НА ЮГЕ РОССИИ, ЧАСТЬ ИНФОРМАЦИОННАЯ

 

 2 апреля 1919 года, №1711, г. Екатеринодар, Екатерининская 50, "Бристоль"

 ОБЩАЯ СВОДКА СВЕДЕНИЙ О ЗЛОДЕЯНИЯХ И БЕЗЗАКОНИЯХ БОЛЬШЕВИКОВ № 7

 

     Из точных данных, добытых Особою комиссией по расследованию злодеяний большевиков, усматривается, что 23 сентября 1918 года в Пятигорске большевиками был опубликован первый приказ со списком в 32 человека арестованных ими заложников, среди которых находились, между прочим, представитель Американского посольства Номикос, представители Сербской миссии Медич, Маркович, Рисанович и секретарь Сербского посольства Нестерович. Все эти заложники должны были быть, согласно приказу, "расстреляны в первую очередь при попытке контрреволюционного восстания и покушения на жизнь вождей пролетариата". При арестах большевики производили повальные обыски, якобы для отыскания оружия и компрометирующих бумаг, а на деле для отобрания денег и драгоценностей. У есаула Колосовского, например, было увезено 7 возов вещей; у полковника Карташева отобрано 4 дюжины столового серебра, белье, вино и т. д.; у барона де Форжет - платье, белье, серебряные вещи; у барона Медем все золотые и серебряные вещи; у Дериглазовой - все ее платья и платья членов ее семьи, серебро и другие вещи, отбиралось почти все имущество, и людей доводили буквально до нищеты. Не было никакого даже намека на правосудие. Лица, служившие в Чрезвычайной комиссии, совершенно открыто, с удивительною наглостью и цинизмом, требовали за освобождение арестованных известные суммы. Инструктор Чрезвычайной следственной комиссии Кравец, например, требовал с графини Бобринской за освобождение ее сына 50 000 руб. Секретарь той же комиссии Стельмахович требовал с жены полковника Шведова 100 000 руб. за освобождение ее мужа. Большевистский следователь Александров требовал с княжны Багратион-Мухранской 200 000 руб. за освобождение ее отца, а начальник гарнизона г. Пятигорска Литвинский требовал за освобождение ее брата 10 000 рублей.