Глава восьмая

Эпизод первый

Научно-исследовательские экспедиции, создание оросительных каналов, мостов, мыловаренных, хлопкоочистительных мануфактур, рисорушек, возведение русских поселков, открытие фотографических мастерских, бильярдных, производство и продажа кваса и первый в Ташкенте кинотеатр «Хива». Эти реализованные инициативы Николая Константиновича, несомненно, пополнили общую копилку державного присутствия России в Туркестанском крае. Но были ли они признаны и по достоинству оценены? Несомненно. Но признание не означало, в первую очередь, избавления от пут тридцатидвухлетнего контроля над собой и возвращения ему свободы. Впрочем, после 1906 года он всё чаще задавался вопросом – хочет ли он возвращения к светской жизни в Санкт-Петербурге после десятилетий созидательной жизни в ставшем ему по настоящему родным Туркестанском крае. И сам себе отвечал – нет, нет и нет. Несомненно, он оставил в народной памяти туркестанцев след более значимый, нежели слухи о его эпатажно-скандальных поступках. Один из примеров – отрывок из Докладной записки Ташкентского городского главы Н.Г. Маллицкого, текст которого включён в официальный Статистический обзор, изданный в Ташкенте в 1909 году.

«Евразийская техника – пишет автор – не дала в Крае удовлетворительных результатов по части новых ирригационных сооружений. Предпринимавшиеся русскими инженерами оросительные работы в Мургабском Государевом имении в Голодной степи и т. д., не вызывали к себе доверия среди туземцев и не сопровождались успехом. Исключения составляют работы Его Императорского Высочества Великого Князя Николая Константиновича, остающихся в глазах местных коренных народов единственными достойными уважения памятниками оросительной деятельности русских».

Эпизод второй

Многое из хроники жизни великого князя Николая Константиновича стало известно благодаря фотографиям, бережно хранимым его дочерью Дарьей Николаевной Часовитиной. Одна из них датирована 14 августа 1910 года. На ней украшенный Российским триколором деревянный мост, соответствующий всем требованиям инженерной науки того времени. Полдень того солнечного дня запомнился всем, учитывая счастливые лица всех присутствующих. Жители окрестных кишлаков и русских поселений ждали этого события с нетерпением. Мост соединял берега, веками разделённые рекой Чирчик. Одна из главных водных артерий, она питала всё более расширяющиеся посевные площади и сады. И ещё, благодаря этому сооружению, стало возможным, избегая многокилометрового объезда, за несколько минут переходить или переезжать с одного берега на другой.

На фото отец (т.е. в.к. Николай Константинович) предельно скромен и совершенно не в великокняжеском одеянии – косоворотке, подпоясанной ремешком, брюках-галифе заправленных в высокие сапоги из мягкой кожи. На голове любимая войлочная шляпа. Фотография сделана в часы торжественного открытия нового моста.

Эпизод третий

Знаменательное событие осени 1910 года нашло отражение в тексте написанном в июле того же года на обороте фотографии которую многие годы хранила Д.Н. Часовитина. В те дни Николай Константинович получал множество поздравлений от людей, не знавших и глубоко уважающих его вклады в развитие инфраструктуры и экономику Туркестанского края. Одним из поздравивших великого князя был племянник Христофор Принц Греческий и Датский. Его мать – Королева Греческая, великая княгиня Ольга Константиновна, родная сестра Николая Константиновича. Восьмой ребёнок в королевской семье, он родился в Павловском имении под Санкт-Петербургом 10 августа 1888 года. Впоследствии, благодаря частому посещению России, Христофор лучше других детей в семье знал русский язык и русскую культуру. Великолепно образованный согласно семейной традиции, владел несколькими европейскими языками, в том числе итальянским. С неизменной теплотой принимаемый при Российском Императорском дворе, он знал об отношении венценосных родственников к своему опальному дяде, великому князю Николаю Константиновичу. И только благодаря рассказам матери-королевы, обожавшей старшего брата, признавал в Николае Константиновиче только хорошее и вызывающее гордость. Осведомлённый об осуществлении его очередного проекта в Туркестанском крае, он в упоминаемой фотооткрытке поздравил дядю с завершением строительства Чирчикского моста. Свой текст завершил словами: «Благодарные потомки не забудут вас».

Эпизод четвёртый

6 июля 1911 года из жизни ушла мать Николая Константиновича, великая княгиня Александра Иосифовна. 29 марта 1912 года скончалась младшая сестра, великая княгиня Вера Константиновна, всегда тепло относившаяся к старшему брату. Кроме её прижизненных фотографий в своей библиотеке ташкентского Дворца, Николай Константинович бережно хранил книгу «Narrative of the Embassy of Ruy Gonzalez de Clavijo to the Court of Timour at Samarcand, A.D. 1403-6» с собственной пометкой: «Подарок от Веры. 26 июля 1876 года. Николай». Книга уже в тот период редкая, написана была в 1403–1406 годах и издана в Лондоне в 1850 году. Она повествует о путешествии в Самарканд к Амиру Темуру посла Испании Руи Гонсалеса де Клавихо.

Эпизод пятый

Юбилейный для России 1913 год. Императорская библиотека пополняется новинкой – XIX томом из известной книжной серии «Россия» под названием «Туркестанский край». Престижное издание выполнено под общим руководством вице-председателя Императорского Российского географического общества П.П. Семенова-Тян-Шанского и бывшего председателя отделения этнографии Императорского Русского географического общества академика В.И. Ламанского. Редактором издания стал П.П. Семенов-Тян-Шанский. Подбор и составление XIX тома было доверено князю В.И. Массальскому (1859–1932). Известный учёный, он при жизни был включён в один из томов Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона. Специалист по освоению степных земель, занимавшийся вопросами хлопководства и повышения уровня садоводства в азиатских регионах России, он внёс важный вклад в изучение и экономическое развитие Центральной Азии. Великий князь знал и прислушивался к его мнению и рекомендациям. Он же, как и многие его современники, высоко ценил интеллект и преданность Николая Константиновича идее процветания Туркестанского края. Именно это объективное мнение про- фессор выразил в XIX томе «Туркестанский край»: «Вся жизнь, богатство и будущее Туркестана зависит от воды, и все огромное значение этой страны для нас покоиться на увеличении пространства орошаемых земель и правилах пользования оросительной водой. Вода здесь животворит землю, и обращает дикие пустыни в плодородные поля и цветущие сады. Несмотря на такое, совершенно исключительное значение орошения в Средней Азии, мы, если не считать оросительных работ в Мургабском Государевом имении и орошения Великим князем Николаем Константиновичем нескольких тысяч десятин в Голодной степи, почти ничего не оросили в Туркестане»;

– «...Кроме оросительных сооружений проводимых казной, особого внимания заслуживают ирригационные работы Великого князя Николая Константиновича»;

– «...Следующая станция на магистрали – Голодная степь (1.637 верст) в безраздельной степи у пересечения с железной дорогой Канала Императора Николая I, сооруженного по инициа- тиве и на средства Великого князя Николая Константиновича в 1899 году».

Эпизод шестой

Упоминая важный для Николая Константиновича 1913 год, мы вновь возвращаемся к книге В.Ф. Духовской «Туркестанские воспоминания». Согласно библиографической справки, опубликованной в журнале «Русская старина», в выходных данных книги следующие сведения: «Спб. Т-во М.О. Вольф, 1913».

Её издание не случайно осуществлено в год 300-летнего юбилея Дома Романовых. Эпизоды из созидательной жизни ссыльного, хорошо известного в Туркестанском крае великом князе, дополняли уже опубликованный о нем материал в «Туркестанском крае». В книге он представлен человеком адекватным, общительным и несколько застенчивым. И что важно – хорошо знавшим Среднюю Азию и любившим восточный люд, кажется, больше чем они сами себя. И все это в изложении писательницы корректно и без намёка на диагнозы психиатров, с их нелицеприятными для Николая Константиновича характеристиками.

Странно, что современники никогда не обращали внимания на схожесть черт характера Николая Константиновича и его отца великого князя Константина Николаевича. Например, государственный деятель граф П.А. Валуев (1815–1890 гг.) находил младшего брата Императора Александра II «человеком язвительным и скептически относящимся к окружающим». При этом: «умным, но исполненным странных противоречий; имеющим опыт в делах и порою изумительно незрелым; понимающим быстро, тонко, но в некоторых вопросах почти по-детски наивного».

Русский писатель В.П. Мещёрский считал, что «Константин Николаевич осознавал вред, который часто наносил ему собственный характер и всеми силами старался себя изменить». Ну чем не портрет его сына, прожившего почти сорок лет вне Санкт-Петербурга?