На вильнюсском православном Евфросиниевском кладбище на надгробном памятнике, под которым покоится прах Петра Михайловича Смыслова, такая надпись: «Последнему Виленскому астроному». Для того, чтобы хорошенько продумать текст эпитафии у почившего было достаточно времени. Скончался он в 1891 году, а «последним Виленским астрономом», причем поневоле, стал в году 1882-ом.  Отчего же появились такие горькие слова на граните?

С 1866 года П.М.Смыслов был директором Виленской астрономической обсерватории, а в начале 1877-го, зимой, в обсерватории случился грандиозный пожар, и огнем было уничтожено большинство помещений и приборов для наблюдения за небесными светилами. Директор всеми силами пытался возобновить деятельность научного учреждения, он обращался за помощью в Российскую Академию наук, в Пулковскую обсерваторию, филиалом которой была Виленская, в высшие правительственные учреждения, но нужной поддержки не получил: подсчитали, что для возобновления обсерватории требовались средства едва ли меньшие, чем на постройку новой. Время шло, и к концу 1881 года году стало очевидным, что последней инстанцией для ходатайствования оставалась власть верховная в лице недавно поставленного на Российский трон императора Александра III.

К несчастью, в первые годы царствования в действиях этого самодержца чувствовался какой-то надрыв – в 1881 году в Петербурге от рук бомбиста погиб его венценосный отец – император Александр II, и из памяти сына долго не исчезали тяжелые воспоминания, которые в свою очередь толкали его на поступки не совсем логичные. Казалось, что память о существовании Виленского университета, закрытого в 1832 году по тем мотивам, что он являся рассадником вольнолюбивых мыслей и политическоим центром Польского восстания 1831 года, уже выветрилась из памяти общества. И вот теперь вновь тот же виленский адрес вольно или невольно напомнил самодержцу о былом, то есть о великой смуте, о людях выступивших с оружием в руках против имперской власти. Обсерватория, оставалась, собственно, единственным подразделением опального университета которое после мятежа не было расформировано, но наоборот, как самостоятельная единица – под названием «Виленская астрономическая обсерватория» – за последующие полвека развилась, окрепла, вошла в число лучших такого рода исследовательских центров в мире. И все же помощи виленские астрономы не дождались. В 1882 году Высочайшим повелением императора обсерватория была закрыта.

Петр Смыслов, прибывший в Вильну из Петербурга, проживал в литовской столице уже 16 лет, здесь прошли его наиболее продуктивные в научном отношении годы, да и город для него стал родным. Можно понять горечь исследователя Вселенной, волею обстоятельств лишенного любимого детища; он отчаялся настолько, что, получив государев отказ, вышел в отставку. У Смыслова еще оставалась долгих девять лет до момента, когда его прах будет предан земле на виленском православном некрополе, то есть времени было вполне достаточно, чтобы составить грамматически несложную, но о многом говорящую эпитафию: «Последнему Виленскому астроному».

Так, на имени Петра Смыслова закончился список выдающихся представителей русской науки, работавших в течение десятков лет в Виленской обсерватории. Мы еще вернемся к неординарной личности «последнего виленского астронома», пока же вкратце объясним, как и почему астрономический «русский след» появился в Вильне.

Напомним, что после третьего раздела Польши в 1795 году, когда Литовский край вошел в состав Российской империи, Главная виленская школа в 1803 году была преобразована в Императорский Виленский университет. По Акту, подписанному императором Александром 1, он стал главным учебным заведением и учреждением Виленского учебного округа, управляющим просвещением в восьми губерниях Российской империи (Виленская, Гродненская, Минская, Могилевская, Витебская, Волынская, Подольская, Киевская). Университет быстро разрастался и к 1830 году стал крупнейшим в Европе, числом учащихся превосходя даже британский Оксфордский университет. А было-то этих самых виленских студентов более тысячи. Так где же, как не в их среде должны были зарождаться сводолюбивые мысли? И в стенах виленской высшей школы возникли тайные патриотические организации различного толка, тут были и филоматы, и филареты, и «лучезарные», и прочие. В 1823 году по делу о принадлежности к «смутьянам» были арестованы десятки воспитанников университета, среди них и поэт Адам Мицкевич.

А позднее, в 1831 году, когда случилось великое кровопролитие, следствие по делу о Польском восстании установило, что университет являлся своеобразным «идеологическим центром» вооруженного мятежа, а десятки преподавателей и студентов были прямыми или косвенными его участниками. Рескриптом Николая 1 от 1 мая 1932 года Виленский университет был упразднен. Но что было делать с научной и технической базой крупнейшего университета Европы? А поступили вот как: медицинский факультет преобразовали в Медико-хирургическую академию, теологический – в католическую Духовную академию, а университетской обсерватории дали самостоятельный юридический статус. Через некоторое время (1842 г.) виленская Медико-хирургическая академия влилась в Киевский университет Св. Владимира, а католическую академию перевели (1844 г.) в Петербург. Тем самым память о мятежной виленской высшей школе должна была бы выветриться окончательно. С 1855 года в зданиях бывшего университета расположились Музей древностей, позднее городская Публичная библиотека, архив, а также две мужские гимназии.

А в университетском так называемом «дворике обсерватории» продолжала благополучно существовать и развиваться астрономическая служба. Ее не ликвидировали по двум основным причинам: во-первых, в ее стенах не обучались студенты, а во-вторых, именно на то время приходится период бурного развития русской астрономической науки, а Российские обсерватории в Пулкове под Петербургом и в Дерпте (Тарту) по своему научному уровню становятся в ряд лучших в Европе такого рода центров. Виленская же обсерватория становится филиалом Пулковской, и в Вильну из российской столицы направляются лучшие кадры, прошедшие школу Пулкова.

 
Вид на Старый город с башни обсерватории

А началу научных астрономических наблюдений в Вильне положил профессор Главной виленской школы Речи Посполитой Томас Жебровский (Жебраускас). Он, собственно, и возвел здание обсерватории в 1753 году на средства меценатов литовских княжеских кровей Эльжбеты Огинской и М.К.Радвилы. Помещения обсерватории разместились над зданием бывшей иезуитской коллегии, они включали в себя репрезентационный Белый зал, над которым надстроили павильон для приборов, две башни и смотровую площадку. Профессор Жебровский и стал первым директором обсерватории, после него астрономическую службу здесь возглавляли также достойные люди: Иокубас Накционович, Мартин Почобут, одновременно исполнявший обязанности ректора университета, Ян Снядецкий, Петр Славинский, Николай Хлушневич.

Но принципиально новый научный уровень астрономических исследований в Вильне стал возможен только тогда, когда местную обсерваторию взяла под свою опеку обсерватория Пулковская. Первым руководителем виленских астрономов, прошедшим школу Пулкова, стал в 1848 году Егор Николаевич Фус, воспитанник Российской академии наук, прошедший курс астрономии у академика Вишневского. В Пулкове, с момента открытия обсерватории в 1839 году, он получил место помощника ее директора, занимался составлением фундаментального каталога звезд. Прибыв в Вильну, он продолжил эти исследования, а в «Памятной книжке Виленской губернии на 1852 год» опубликовал труд «Барометрические и термометрические наблюдения в 1851 году в Вильне». После кончины Е.Н. Фуса в 1854 году, обсерваторию возглавил Егор Егорович Саблер. В 1839 году он получил степень доктора философии в Дерптском университете, после чего поступил на службу в Пулковскую обсерваторию. Кроме астрономических наблюдений, осуществлявшихся непосредственно в Пулкове, Саблер участвовал в различных экспедициях, занимался практической механикой, оптическими иссследованиями, ему удалось сконструировать ахроматические объективы, которые стали «ноу хау» того времени. Когда в 1854 году Е. Е. Саблер был назначен директором Виленской обсерватории, то доставил в литовскую столицу фотогелеограф, приобретеный им в Англии. В то время пощником директора уже служил Матвей Матвеевич Гусев. Он прибыл в Вильну в 1952 году, когда ей руководил еще Е.Н.Фус. Талант молодого ученого раскрылся рано. В 1847 году Гусев блестяще закончил Казанский университет, затем работал на должности хранителя университских музеев и читал лекции студентам по физике и космографии. Однако, в стенах и такого известного учебного заведения ему было тесно, и в 1850 году он перезжает в Петербург, в Пулковской обсерватории занимается практической астрономией, становится кандидатом математических наук.   

Матвей Гусев попал в число тех счастливчиков, кому довелось наблюдать полное солнечное затмение: вместе с петербургскими профессорами он выезжал в Бердянск (Крымский полуостров), географическую точку, в которой это редкое явление можно было наблюдать во всей его полноте. Возможно именно тогда у 25-летнего ученого рождается «особый» интерес к светилу, энергии которого земляне обязаны жизнью. И когда молодой ученый получил предложение на замещение вакансии помощника директора Виленской обсерватории, он откликнулся без раздумий. Вне всякого сомнения, в главном городе Северо-Запада России для него открывались возможности для самостоятельных иссследований, тем более, что Виленская обсерватория имела давние традициии и была обеспечена целым комплексом новейших технических средств.

 
Белый зал бывшей обсерватории. Раритетный зеркальный телескоп XVIII века

Здесь, в Вильне, Матвей Гусев первым в России применил фотографический метод к изучению небесных явлений. С помощью этого метода он исследовал поверхности Солнца, организовал фотографическую службу по наблюдению солнечных пятен. Естественно, его интересы распространялись и на другие планеты солнечной системы. Его недаром называли первым астрофизиком России – с помощью математического метода, основанного на точном измерении лунных фотографий, ему удалось установить вытянутость фигуры Луны в направлении к Земле. Талант Гусева распространялся и на другие сферы деятельности: в 1860 году он основал первый в России физико-математический журнал «Вестник математических наук», в 1853 году написал «Историю Виленской обсерватории», он также являлся членом виленских Статистического комитета и Археологической комиссии.

В 1866 году Матвея Гусева, едва достигшего 40-летнего возраста, назначают директором Виленской обсерватории. Однако, судьба не дала ему шансов осуществить грандиозные планы: в том же году Матвей Гусев скоропостижно скончался в Берлине, куда он выезжал для консультаций с немецкими астрономами. С этого времени главным виленским астрономом становится Петр Михайлович Смыслов. До Вильны он прошел большую школу научно-практичекой работы: служил в военно-топографическом бюро, после производства в офицеры работал в Пулковской обсерватории, в 1855 году был в составе большой хронометрической экспедиции для определения разности долгот Москвы и Астрахани, принимал деятельное участие в различных астрономических экспедициях для определения долгот Архангельска (1857г.), поволжских городов (1855г.), а также многих местностей Курской (1856г.), Новгородской и Петербургской (1859г.) губерний; производил наблюдения над качанием маятника, во многих пунктах большого русского градусного измерения. Еще с 1858 году ему было поручено преподавание практической астрономии и геодезии офицерам, прибывавшим в Пулково для завершения геодезического образования. Многие выдающиеся русские геодезисты были учениками Когда 1861 году Смыслова назначили адъюнкт-астрономом Пулковской обсерватории, он вплотную занялся фотографированием солнечных пятен с фотометрическими наблюдениями.

В Вильне Смыслов продолжил и существенно расширил диапазон астрофизических иссследований. При нем здесь приступили к спектральным исследованиям солнечной поверхности, разработали новые методики фотометрии звезд. И наконец в Вильне с 1868 года впервые в мире было учреждена специальная фотографическая служба для определения динамики возникновения пятен на солнце. Директору удалось и существенно обновить материальную базу лабораторий в обсерваторию были доставлено уникальное оборудование – фотометр Ф.Шведра и спектроскоп С.Мерца. Эти два прибора сохранились до наших дней и являются уникальными образцами истории развития науки и техники.

Став главным виленским астрономом, Петр Смыслов приступил к реставрации одной из башен обсерватории, и, следуя старинной традиции, предусмотрел на ней место для башенных часов. Старые механические часы, которые верой и правдой достаточно послужили, демонтировали, а их звонницу передали в дар виленскому Свято-Духовскому братству. По задумке Смыслова на излете башни установили электрический часовой механизм фирмы Ричи из шотландского Эдинбурга, его соединили его с астрономическими часами Шелтона, и таким образом абсолютная точность отсчета времени была гарантирована. Большой стеклянный циферблат освещался 12-ю газовыми рожками, по этим часам можно было сверять время в любое время суток, что горожане с видимым удовольствием и делали.

Тогда же в Вильне привилась петербургская традиция – отмечать полдень по местному времени выстрелами из пушек (видно, недаром несколько поколений ведущих виленских астрономов работали в Пулково, под Петербургом). Военные к этой затее отнеслись с энтузиазмом. Пушку и расчет орудия они с удовольствием предоставили. Оборудовали батарею на Замковой горе на площадке перед замком Гудиминаса. Но как же с горы разглядеть позиции часовых стрелок на часах обсерватории ? Астрономы нашли простой выход ­– выдали в пользование военным старый телескоп. Так в орудийном расчете и появился сигнальщик. С Замковой горы он наблюдал в телескоп за обращенным в его сторону циферблатом, и в момент, когда стрелки часов сходились на цифре «12», давал отмашку артиллеристам – и звуки холостых выстрелов разносились по всему городу. Что любопытно – астрономическое время для отдельных местностей империи рассчитывалось несколько иначе, чем сегодня. В те годы разница во времени, скажем, виленским и петербурским составляла не время кратное одному часу, а двадцать минут. Таким образом, виленская батарея палила на треть часа раньше, чем столичная Петропавловская, и сам этот факт виленским обывателям давал повод для невинных шуток.

 
Пушка на площадке перед замком Гедиминаса, выстрелом возвещавшая виленским обывателям о том, что наступил полдень (открытка из коллекции Виталия Милевского)

Процитируем трогательную выдержку из письма строителя и первого директора Виленской обсерватории Томаса Жебровского меценату князю М.К.Радвилу: « 28 февраля 1753 года огромный черный орел, пролетая над городом, сделал остановку для отдыха не где-нибудь, а на вершине стены строящейся обсерватории». То есть, автор письма с гордостью обращал внимание благотворителя на то, что здание обсерватории вознеслось на такую высоту, где и птицы поднебесные чувствуют себя комфортно. В самом деле, флюгер на шпиле бывшей Виленской обсерватории находится на высоте почти вровень с крестом, венчающим университетский костел св. Ионаса. А флагшток флюгера, между прочим, украшен блестящей золотом композицией из луны и двух звезд. Ведет к излету обсерваторской башни каменная винтовая лестница длиной в несколько десятков метров, узкая – двоим не разойтись. Барабан башни заканчивается купольным пространством с окнами, за которыми – панорама города на все четыре стороны.

В Белом зале бывшей обсерватории сейчас размещается профессорская читальня университетской библиотеки. Единственно, что напоминает о том, что в этих помещениях зарождалась литовская астрономическая наука, это три телескопа былых времен (ХУ111 век) – музейные экспонаты и одновременно – оригинальные элементы интерьера репрезентационного зала.

 
Фрагмент интерьера Белого зала, где в былые времена размещались службы Виленской астрономической обсерватории

Считайте, стукнуло 130 лет с момента, когда здесь хозяйничала огненная стихия, и с того времени астрономическая служба в старинном университетском комплексе не возобновлялась. Да и сам университет вновь стал действующим лишь в межвоеннное время. В 1921 году на ул.Чюрлениса (рядом с комплексом медицинского факультета университета) было возведено небольшое здание обсерватории, но масштаб ее деятельности был весьма ограниченным. Только в советское время в Литве приступили к строительству обсерватории, отвечающей современным требованиям. Ее возвели в 1969 году в 70 километрах от Вильнюса в Молетском районе на холме, возвышающемся на 200 метров над уровнем моря. Весной 1970 года там были начаты фотометрические иссследования звезд. Сейчас и Молетская астрономическая обсерватория и Вильнюсский планетарий входят в состав Института теоретической физики и астрономии Вильнюсского университета.

Кажется, след «Виленской астрономической обсерватории» затерялся, и все же... Как вы думаете, в каком секторе Марса при полете на эту планету сделал посадку американский космический аппарат «Спирит»? Он примарсился в кратере, названном именем Матвея Гусева. На «красной планете» американский марсоход провел ряд интересных исследований, начало которым полтора века назад положил ведущий специалист Виленской обсерватории, признанный первым российским астрофизиком.

 
Башня бывшей обсерватории возвышается над главным зданием вильнюсского университета