«ОТСЮДА, ОТ ЛИТВЫ, ВОШЕЛ ОН В СЛАВУ…»
(архипастырское служение Святителя Тихона в Литве в 1914-1917 гг.)

В литературе о Святейшем Патриархе Московском и всея Руси Тихоне (Беллавине) нигде не освящен период его архипастырского служения на Литовской кафедре с января 1914 до середины 1917 года. Даже в больших монографиях этому периоду жития святителя отводится всего несколько фраз. Хотя за эти три с половиной года произошли события, резко изменившие лицо России: Первая Мировая война, отречение Государя от престола, Февральская революция…

Нам удалось найти материалы, проливающие свет на содержание этого периода жизни святителя и его великого подвига. И это – большая радость, потому что теперь мы знаем, по каким улицам нашего родного Вильнюса он ходил, какие храмы освятил своим служением, с какой силой сосредоточения и жертвенности проходил испытания. На основании документальных материалов нам удалось день за днем проследить события «литовского» периода жизни архиепископа Тихона и убедиться, что и в этом отрезке биографии Святейшего проявились такие черты, свойственные русским святым, как жертвенность, терпимость, всечеловечность и удивительная чуткость ко всему окружающему.

Святитель Тихон в свою бытность на Виленской кафедре (фотография сделана в марте 1914 года)

И став Предстоятелем РПЦ, святитель Тихон в тяжелейшие годы разрухи, мракобесия богоборческих властей не оставлял заботами литовскую паству. «Отсюда, от нас, – подчеркивал преемник архиепископа Тихона на Литовской и Виленской кафедре владыка Елевферий в Архипастыстывском послании к пастве и клиру по случаю кончины Патриарха в 1925 г., – он вошел в славу Патриарха Русской Церкви, хотя слава эта окружала данную ему Христом Церковную Голгофу. В его глубоком и широком сердце, в котором «нетесно вмещалась» огромная Церковь, почетное месть занимала и наша малая паства; о ней он всегда помнил, радовался ее радостями и болел ее скорбями» (журнал «Голос Литовской православной епархии», 1925, №4).

Высокопреосвященный Тихон, назначенный Святейшим Синодом на Литовскую кафедру, прибыл в Вильну утром 24 января 1914 г. Ему было 49 лет, за плечами – достаточный опыт православного и миссионерского служения в иноверческой среде, приобретенный среди поляков-католиков на Холмщине и алеутов в Северной Америке. Литовские православные нуждались в добром и умудренном опытом пастыре. Столетиями Литва входила в состав Литовско-Польского государства, и лишь после III радела Польши (1795 год) Виленский край отошел к России. Большинство населения во время пребывания на Литовской и Виленской кафедре архиепископа Тихона составляли католики, было много иудеев, а русских – примерно 10% (сейчас русские в Литве составляют около 7%). Депутат от Виленского края, отец Константин Околович с горечью говорил, выступая в Государственной Думе, что после Акта 1905 г. о веротерпимости поляки стали с явным пренебрежением относиться к «схизматикам», православным и всячески притесняли их. Провозглашая лозунг «Польша для поляков», они всюду распевали: «Еще Полска не сгинела и не сгине, еще москаль у поляка бенде пасти свине»… Понятно, почему на своего архипастыря православные уповали как на отца родного.

Владыка Тихон всегда уделял особое внимание питомцам церковно-приходских школ и Духовных семинарий – будущей опоре Православия. В Вильне он часто совершал богослужения в семинарской церкви Свято-Троицкого монастыря, посещал семинарские «домашние вечера» с музыкальной программой. Бывал на концертах духовной музыки в городских залах, своим участием как бы освящая потребность местных русских людей в неформальном общении в атмосфере музыки и художественного слова. При новом владыке культурные собрания русских стали обычным явлением, они сплачивали диаспору, помогали выстоять перед явным и тайным противодействием инославных.

В начальный период служения архиепископа Тихона в Литве было задумано сооружение здания женского духовного училища, планировалось учреждение православной Духовной Академии и многое другое. Но мирным планам не суждено было сбыться: началась мировая война. Вильна оказалась на перекрестке военных путей: она была административным центром губернии, где решался целый круг вопросов, связанных с военными действиями русской армии. Эшелоны мобилизованных солдат проезжали мимо Вильны на запад, а с фронта возвращались санитарные поезда с покалеченными и израненными. На вокзале было установлено неусыпное дежурство белого и черного духовенства. Во всех школьных помещениях города были оборудованы лазареты.

23 июля 1914 г. архиепископ Тихон благословил на командование Первой русской армией генерала П.К.Ренненкампфа. В тяжелое время испытания владыке Тихону, как и всем архипастырям и пастырям Русской Православной Церкви, предстояло ободрять паству, укреплять ее в вере, охранять от соблазнов, поддерживать в народе любовь к Церкви и Родине. И тут в полной мере проявился организационный талант владыки Тихона и его незаурядные человеческие качества. По благословению архиепископа в Литве с первых дней войны начался сбор пожертвований на оборудование и содержание лазаретов для раненых и богаделен для беженцев и местных жителей, чьи кормильцы ушли на фронт. Виленское духовенство обратилось ко всему клиру епархии с призывом отчислять часть жалованья на содержание раненых. 30 июля владыка Тихон участвовал на собрании с представителями польской и еврейской общин. Было решено помочь в организации лазарета на 200 коек, содержание 2-х коек взял на себя лично архиепископ, многие врачи вызывались работать бесплатно. Высокопреосвященный Тихон освятил лазарет, устроенный в Мариинском женском монастыре. В те же дни владыка посетил Веркяйский лазарет, в каждой палате он беседовал с ранеными, зашел на склад пожертвованных для лазарета вещей.

Между тем, линия фронта смещалась на восток, к Вильне. Архиепископ Тихон запросил Св. Синод о разрешении обнести на праздник Воздвижения Животворящего Креста Господня вокруг храма Свято-Духова монастыря святые мощи мучеников Виленских Антония, Иоанна и Евстафия. 25 сентября 1914 г. Вильну посетил Государь Император, который возвращался из прифронтовой полосы. Это был знаменательный день – у раки с мощами святых Виленских мучеников Господь свел властелина земного и святителя духовного; обоим суждено было с честью пронести свой крест, до конца оставшись верными Христу.А через месяц к мощам святых Виленских мучеников прикладывались царственные сестры милосердия – Государыня Императрица Александра Федоровна с августейшими дочерьми Ольгой и Татьяной. Наверное, не случайно за год до того, солнечным майским днем 1913 г. Великая княгиня Елизавета Федоровна приезжала в Вильну на освящение возведенного в честь 300-летия Дома Романовых храма-памятника. Тогда Литовскую кафедру возглавлял архиепископ Агафангел, который и благословил Елизавету Федоровну иконой Виленских мучеников. А ректором Литовской Духовной семинарии был тогда архимандрит Иоанн (Поммер), впоследствии в сане архиепископа ставший главой Латвийской и Рижской епархии.

9 мая 1913 года, Вильнюс. Великая княгиня Александра Федоровна (в центре) на торжествах освящения Константино-Михайловской (Романовской) церкви

Случайно ли, что после благословения у мощей Виленских святых к мученическому венцу взошли Царская семья и Великая княгиня преподобномученица Елизавета Федоровна – в 1918 г., святитель Тихон – в 1925 г., святитель Агафангел – в 1928 г., святитель Иоанн (Поммер) – в 1934 г. Все они уже канонизированы Русской Православной Церковью как новомученики, потерпевшие от богоборцев. В разное время, иногда соприкасаясь на мгновение, прибегают они к молитвенной помощи и духовной поддержке Виленских мучеников, пострадавших за Христа от язычников…

Но вернемся в пещерную церковь Свято-Духова монастыря. В приветственной речи Государю императору Николаю II владыка Тихон сказал: «У мощей святых Виленских мучеников мы почерпаем столь нужные теперь уроки мужества и терпения». Поистине пророческие слова! Благословляя Государя иконой мучеников, владыка Тихон произнес еще одно пророчество: «Воистину, Русь Царем сильна и с ним не боится врагов! Отстоит Царя Россия, отстоит Россию Царь!».

Осенью 1914 г. владыке Тихону еще раз довелось принимать Августейших особ. Великий князь Константин Константинович с супругой и тремя сыновьями приехали за телом четвертого сына – 22-летнего Олега, скончавшегося от ран, полученных на фронте в 70 км от Вильны, под Ширвинтай. 1 октября архиепископ Тихон отслужил по нему панихиду, а на следующий день – заупокойную Литургию. Позднее архиепископ получит от августейшей четы драгоценную панагию и благодарственное письмо за молитвенное внимание и участие в постигшем ее горе…

Утяна, ноябрь 1914 года. Духовное напутствие воинов, направляющихся на фронт

С сентября 1914 г. приходские священники и монашествующее духовенство начали непрерывно, по особому расписанию, дежурить на виленском вокзале, куда прибывали раненые, на перевязочных и питательных пунктах. Они напутствовали тяжело раненых и больных, служили молебны, раздавали крестики и книжки духовного содержания. Владыка Тихон возглавлял и координировал молитвенное и благотворительное служение клира епархии. Архиерей ежемесячно собирал клир, чтобы узнать, кто в чем нуждается, вместе подумать, как лучше организовать служение в лазаретах. Владыка советовал как можно чаще совершать богослужения в госпиталях. Великим Постом 1915 г. многие раненые говели. Сам владыка Тихон служил Пасхальную вечерю в лазарете. После службы он обошел все палаты, ласково говорил со всеми, ободрял и утешал страждущих.

По благословению архиерея в октябре проводились сборы пожертвований от духовенства и прихожан епархии в пользу действующей армии. По церквам собирали средства на приобретение теплого белья и вещей для солдат. Духовная связь владыки Тихона с армией не прерывалась ни на один день. По его благословению Виленские клирики отправлялись на передовую полковыми священниками. При штабе корпуса была открыта церковь. С занятых немцами российских территорий шли дурные вести. В Варшаве оккупанты оскверняли православные храмы. В церквях устраивали конюшни, склады, даже отхожие места. Осквернялись иконы и алтари. Судя по обстановке на фронте, было ясно, что Вильна тоже может пасть. Следовало готовиться эвакуировать православный клир, верующих, а также учебные заведения, церковное имущество. Всю титаническую работу по эвакуации пришлось возглавить владыке Тихону. В Москву вывезли Консисторию, Епархиальный училищный совет, виленское мужское Духовное училище и пр. Мощи святых Виленских мучеников Антония, Иоанна и Евстафия были временно помещены в Донском монастыре. Православная Москва чем могла, помогала литовским братьям и сестрам. Литовские беженцы по благословению владыки искали пристанища по всей России. Литовская Духовная Семинария пыталась устроиться в Витебске и Пензе, но безуспешно. Наконец, Рязань согласилась принять беженцев в свободном здании Гаврииловского приюта. Сюда 14 апреля 1916 г., в день памяти Виленских мучеников, приехал из Петербурга, по окончании зимней сессии Св. Синода, владыка Тихон. Можно себе представить, что чувствовали многострадальные беженцы, семинаристы и преподаватели, ощущая отеческую заботу своего архипастыря! И сегодня, когда 25 миллионов русских оказались в эмиграции или стали беженцами, владыка Тихон дает нам пример трогательной заботы о братьях во Христе!

О том, как архиепископ Тихон заботился в тяжелую годину о своей пастве и клире, мы узнаем из его прошения, сохранившегося в архиве Св. Синода. Ходатайствуя о назначении достойных пособий православным прифронтовой полосы, архипастырь писал: «И пастыри, и пасомые влачат свое существование в вопиющей нужде, в пучине горя, напастей и болезней, в условиях баснословной дороговизны предметов первой необходимости». Литовский Преосвященный отмечал, что оставшиеся в приходах священники живут на одно жалование, притом «на два дома, т.к. почти все причты эвакуировали свои семейства вглубь России». Трудно было не внять такому ходатайству. Св. Синод сразу выделил 20.000 рублей, обеспечив служителей Церкви в Литве хлебом насущным.

Все деяния и поступки Литовского архиепископа в дни войны свидетельствуют, что воля его противостояла силам зла и питалась любовью к Богу и к ближнему. Владыка освящал в Вильне приют для беженцев и жертвовал на детей-сирот. Освящал закладку нового сельского храма в Дисненском уезде и принимал экзамены по пению у питомцев Борунского церковного училища. И это в то время, когда в 30 км от Борунов рвались снаряды. Владыка вдохновлял выпускников училища, отправлявшихся на фронт, такими словами: «Скорбная година войны всего лишь временное испытание, наказание за грехи, которое укрепляет нашу веру и надежду на Божий промысел о нас».

Владыку глубоко трогали и страдания пленных воинов, терпимость его была бесконечна. За Божественной литургией в Воскресенском храме в Ошмянах архипастырь обратился к собравшимся: «Сегодня я прочел ужасное сообщение, как немцы на одной железнодорожной станции зашли в русский лазарет, убили всех раненых, облили керосином и подожгли здание. Прочел, как немецкие сестры милосердия в другом месте выкалывали глаза русских раненых офицеров, как немцы отрубили руки и ноги у взятого в плен легко раненого казака-хорунжего. Вот вам и прославленная немецкая культура и просвещение. Избави нас Бог от такого «просвещения».

Весь июль 1916 г. архиепископ Тихон разъезжал по ближним и дальним приходам, служа примером не только для паствы, но и для священников. Он совершал богослужения и в великие праздники, и в малые, и в местные, а также в воскресные дни. Привозил с собой певчих, диакона и благочинного; на архиерейских службах церкви были полны до отказа. Когда владыка посещал передовые позиции русских войск, то под открытым небом устраивались временные полковые храмы. Алтари выкладывались еловыми ветками, а посреди лесной поляны, на которой для молебствия повзводно выстраивались полки, насыпалась из земли кафедра со ступенями.

В праздник Рождества Пресвятой Богородицы 1916 г. владыка Тихон совершил Божественную литургию в селе Ситце, единственном островке Православия среди католического окружения; на строительство этого храма владыка Тихон жертвовал, будучи Ярославским архиереем, и подвигл на щедрую лепту братию Ярославского монастыря. И вот Промыслом Божиим довелось ему послужить в этом храме во время войны. 21 сентября владыка вновь выехал на передовую в пределы Виленской и Ковенской губерний. В полковых церквах он служил литии, напутствовал воинов. Несмотря на ненастную, дождливую погоду и собственное нездоровье, он побывал в окопах, беседовал с солдатами. В одном из подразделений командир полка поднес ему альбом с фотографиями братских могил и сцен полковой жизни и оригинальный подарок – в футляре из лыка две металлические ложки, отлитые умельцем из неприятельского снаряда. Полковой священник Георгий Громов показал владыке деревянный самодельный крест и парусиновую епитрахиль, бывшие с ним в австрийском плену. Владыка подробно расспрашивал отца Георгия об обстоятельствах плена, о том, как проходили православные богослужения в лагерях для русских военнопленных, об их участи.

До отъезда в Петроград на заседание Св. Синода Литовский архиерей занимался строительством Георгиевской церкви в Дисне, был на освящении обновленной Угорскобогинской церкви. Храм сильно пострадал от неприятельских снарядов: была снесена колокольня, разрушен церковный дом. И вот храм восстановлен дружными усилиями мастеров-солдат под руководством командира дивизии, который и пригласил Владыку на освящение храма. «Преклоняемся перед великим подвигом своего пастыря, - писал в «Вестнике Св. Духовского Братства» священник Вячеслав Миронович. – Теперь с трудом верится, чтобы в течение двух дней, коротких, осенних, мокрых, по раскисшей дороге - можно было проехать на автомобиле 220 верст в оба конца; совершить, прямо с дороги, всенощную, на другой день – чин освящения храма, Литургию, молебен, посетить во время пути еще два храма – и вернуться к назначенному сроку».

Между тем надвигался 1917 год, а с ним – конец синодальной эпохи в истории Русской Православной Церкви и выборы Первоиерарха. Кто-кто, а литовская паства определенно знала, кто самый достойный кандидат в Патриархи…