В прошлом номере мы рассказали об истории российско-испанских дипломатических отношений. Отметим, что с начала XVIII века, когда дипотношения между двумя странами приняли постоянный характер, и вплоть до самого конца XX века российские миссии, представительства и посольства не имели в Испании собственного здания, довольствуясь арендуемыми помещениями. При этом каждый новый посланец России, в зависимости от толщины своего кошелька и личных вкусов, менял дислокацию дипломатической миссии. Именно поэтому все многочисленные попытки исследователей выяснить, где же в испанской столице обитали российские дипломаты хотя бы в начале прошлого века, закончились безрезультатно. Лишь в последней четверти XX века, после смерти Франко и восстановления прерванных почти на 40 лет дипотношений, вопрос о возведении постоянного здания для посольства СССР начал решаться.

 

     Дипломатические отношения между СССР и Испанией были восстановлены 9 февраля 1977 года. Спустя три года встал вопрос о строительстве советского посольства в Мадриде. Вряд ли кто-то мог предполагать тогда, с какими трудностями придется столкнуться нашим дипломатам.

 

     Испанское государство не могло предложить советской стороне ни купить какое-либо здание, ни арендовать его. Как оказалось, в Испании просто не существовало в государственной собственности ни недвижимости, ни земли. Тем не менее, нашей дипмиссии предоставили полную свободу действий при решении «жилищного вопроса», и этот факт, надо сказать, явился большой победой советской дипломатии – во времена Франко ни одно социалистическое государство не имело права иметь недвижимость в Испании.

 

     Перед сотрудниками миссии встала непростая задача. Никто понятия не имел, с чего начинать, и что именно – покупка здания (земли) либо их долгосрочная аренда – было бы предпочтительней. Неопределенность усугублялась тем, что Москва, дав принципиальное согласие, не выделила на эти цели ни единой песеты. Тем не менее, вскоре был найден отличный, как казалось вначале, вариант: близ пересечения центральных городских артерий обнаружился пустырь в полтора гектара с развалинами каких-то бараков и несколькими старыми деревцами, обнесенный покосившейся бетонной стеной с ржавыми воротами и обильно поросший сорняками. Место было идеальное – располагаясь на высоком холме в непосредственной близости от центра, оно одновременно было хорошо защищено от городского шума рядами жилых домов. Посольство ни одной страны не могло бы похвастаться таким удачным расположением. Настораживала лишь странная дисгармония: сложно было представить себе такой огромный пустырь там, где обычно нет ни клочка незастроенной земли.

 

     Это действительно было неспроста. Пустырь, как объяснили в мадридском муниципалитете, «имеет некоторый изъян». Согласно столичному плану застройки, на нем было запрещено возводить сооружения высотой более 6 метров (высота двухэтажного здания). При таких условиях о строительстве здесь консульства не могло быть и речи, однако положение становилось практически безвыходным: найти в Мадриде другой свободный участок земли такой площади не представлялось возможным, не говоря уже об удобстве расположения. Выяснилось, что раньше здесь стояли военные казармы, а позже землю купил крупнейший в Испании частный банк с намерением построить центральный офис. В течение многих лет банк боролся с муниципалитетом, пытаясь добиться снятия ограничения по высоте, но так и не преуспел.

 

     К счастью, муниципалитет образца эпохи Франко доживал тогда свои последние дни. Вскоре состоялись муниципальные выборы, и новое городское начальство пошло навстречу советским дипломатам: было получено разрешение на строительство особняка высотой 5 этажей. Мэрия также разрешила увеличить площадь здания, однако взамен попросила отдать в собственность города 15% земли. Общая площадь участка сократилась до 1,35 гектара, но и этого было предостаточно. МИД СССР немедленно дал «добро» на покупку и выделил средства.

 

     Проектирование здания посольства было поручено известному художнику Илье Глазунову. Решение об этом принимал лично министр Громыко, сторонник отхода от однообразной помпезной архитектуры, каковой традиционно отличались советские представительства за границей. Глазунову, по его словам, была дана полная свобода творчества, но свобода эта, разумеется, имела свой предел. В первую очередь его устанавливала мадридская мэрия, где надлежало утверждать готовый проект.

 

     По первоначальной задумке архитектурная композиция должна была символизировать дружбу между советским и испанским народами. В частности, боковые крылья здания предполагалось снабдить зубцами, подобными тем, что венчают стены московского Кремля, а центральную часть выполнить в виде фронтона, напоминающего королевский дворец в Эскориале. Именитый маэстро не подозревал, что украшенное зубцами строение… ассоциируется у испанцев с арабской крепостью. Задуманный же Глазуновым фронтон используется в Испании как архитектурный элемент церквей, что выглядело неуместно на здании советского учреждения. Такой облик, разумеется, вызвал полное несогласие чиновников муниципалитета, которые и в кошмарном сне не могли себе представить в центре испанской столицы помесь мавританской цитадели с католическим храмом. В итоге проект был несколько видоизменен и успешно прошел утверждение. Дело оставалось за малым – приступить к постройке. И тут совершенно неожиданно возникло новое препятствие.

 

     Испанские власти упорно затягивали выдачу разрешения на строительство. Чем дальше, тем яснее становилось, что для этого есть не только организационные причины. Шли месяцы, сроки отодвигались вновь и вновь. Тем временем на пустыре, к изумлению его владельцев, вольготно расположился… цыганский табор: железные ворота исчезли, а на принадлежащей СССР территории появились неопрятные лачуги, на веревках повисло белье, над кострами чадили котелки. В советское представительство посыпались жалобы недовольных соседей.

 

     Как выяснилось позже, против начала строительства высказалось... военное ведомство Испании. Под пустырем проходил кабель, соединяющий расположенный неподалеку Генштаб с радиопередатчиком, посредством которого осуществлялась связь центрального командования с военными базами. Напоминание испанцам про договор о взаимопомощи в деле размещения дипмиссий никакого действия не возымело, и тогда советская сторона пошла на крайние меры: в Москве личным распоряжением Громыко была заморожена реконструкция здания, предназначавшегося для размещения посольства Испании.

 

     И вновь решение проблемы стало возможным благодаря выборам – на сей раз государственным. Приход к власти социалистической партии позволил добиться переноса пресловутого кабеля (испанскому Генштабу это обошлось в круглую сумму, что, видимо, и было причиной его категоричной позиции). Тем не менее, из-за бюрократических процедур положительного решения пришлось ждать еще около года. На май 1984 года планировался официальный визит короля Хуана Карлоса в Москву, где должна была состояться церемония открытия посольства Испании. Лишь угроза срыва визита позволила, наконец, завершить формальности и подвести черту под 4-летней эпопеей – строительство началось.

 

Андрей Грушин

     Когда строительство наконец-то началось, испанские СМИ уделили ему самое пристальное внимание. В СССР полным ходом шла Перестройка, лидер которой на весь мир декларировал «новое мЫшление». Но в Испании, лишь десяток лет живущей по новым, демократическим законам, многие мыслили еще по-старому, считая, что любое начинание СССР, этой «Империи зла», таит в себе двойное или даже тройное дно. Вот что можно было прочитать, например, 7 сентября 1988 года в «Blanco y Negro», приложении к центральной газете «ABC», в статье под названием «Кремлевский «бункер» в центре Мадрида»:

 

     «На огромном пустыре, расположенном в самой дорогой зоне столицы Испании, по соседству с самыми «деликатными» госучреждениями, такими как JUJEM и Министерство обороны, возводится нечто большее, чем просто новое посольство СССР. Располагая 16.118 кв. м земли и бюджетом, превышающим 8 млрд. песет, русские работают от зари до зари, чтобы успеть все закончить к концу следующего года, когда в Испанию, возможно, приедет с визитом главный русский правитель Михаил Горбачев. К тому времени это станет самым крупным зданием дипломатической миссии в Западной Европе: помпезная махина из железобетона, построенная в условиях строжайшей секретности и абсолютного молчания, при которых Испания лишь выкладывает кирпичи».

 

     После столь впечатляющего вступления на нескольких страницах публикуются фотографии наполовину построенного главного корпуса и схема расположения объектов на территории посольства. Невольное уважение вызывает доблесть испанских летчиков, сделавших аэрофотоснимки, и испанских укладчиков кирпича, добывших схему в условиях «строжайшей секретности», окружавшей строительство.

 

     Преодолев режим «абсолютного молчания», испанские журналисты все же выведали, кто конкретно командует строительством. «В шесть вечера Михаил Лякин, неприметный и скупой на слова тип, ежедневно заканчивает свой 10-часовой рабочий день на улице Веласкеса. В этот момент другой тип по имени Виктор Каревасков, с миллиметровой точностью постриженный по тому же социальному шаблону, заступает на смену, которая продлится ровно столько же. Лякин – это мозг, изощренный специалист в системах контршпионажа в зданиях, которые СССР строит по всему миру. Каревасков – компьютер, инженер, досконально знающий все, что происходит на гигантской стройке. Михаил Лякин и Виктор Каревасков уже два года возглавляют строительство советского посольства на территории, выходящей сразу на четыре улицы. Есть и третий ответственный за строительство – Сергей Романовский, посол СССР в Испании».