Герцог Максимилиан Лейхтенбергский, состоя на баварской военной службе, приехал в Россию на большие кавалерийские маневры в 1837 году. Тогда он и познакомился с императорской фамилией, произведя благоприятное впечатление красотой и рыцарскими манерами. Слывший одним из наиболее просвещенных принцев Европы, он уже в следующем году был объявлен женихом старшей дочери императора Николая I – великой княжны Марии Николаевны. «С первого же взгляда Мэри его поразила. И он понравился ей», – писала в своих воспоминаниях «Сон юности» великая княжна Ольга Николаевна, – согласится ли он остаться с ней в России?» (1). Условия императора были следующими: «поступить в русскую армию, а также крестить и воспитывать детей в православной вере. Они, а также он сам становились членами Императорской Фамилии и имели те же права и титулы» (2).

В июле 1839 года в Санкт-Петербурге произошло торжественное бракосочетание. Свадебные мероприятия длились две недели, включая ряд празднеств и бал в Зимнем дворце, в трех залах которого было выставлено приданое. «От Макса она (вел. кн. Мария Николаевна. – Е.Б.) получила шесть рядов самого отборного жемчуга» (3). После свадьбы Лейхтенбергский с пожалованным титулом «Императорское Высочество» был назначен в Свиты Его Императорского Величества генерал-майором и шефом Киевского гусарского полка. Поселился с семьей в построенном для любимой дочери императора Мариинском дворце. Продав свои владения в Западной Европе правительству папы римского, Лейхтенбергский купил поместье в Тамбовской губернии, завел там образцовое хозяйство и отличный порядок и таким образом окончательно утвердился в России. «Муж входит в Отечество жены… Это было последним происшествием такого характера, влюбленность, где теряется сердце…» (4)

Человек всесторонне образованный, Лейхтенбергский занимался опытами по гальванопластике, оборудовав для этого небольшую мастерскую в Зимнем дворце, перенесенную затем в помещение Главного штаба. Николай I, интересовавшийся всем, что касалось достижений науки, проявлял особое внимание к технике гальванизации, столь необходимой тогда для промышленности. Старания Лейхтенбергского в этой области были отмечены назначением его в 1839 году Почетным членом Академии Наук и оценкой академика Б.С. Якоби, высоко ставившего заслуги герцога – этого «залетевшего орла». Следя за открытиями европейских ученых в области минералогии, горного дела и металлургии, Лейхтенбергский много сделал для технического прогресса в России. На заводе выстроенным им в Петербурге, были произведены первые паровозы, много лет служившие на Царскосельской железной дороге. При Максимилиане Лейхтенбергском была открыта Николаевская железная дорога, соединившая Петербург и Москву.

О значимости этого события можно судить по письму художника-гравера А.А. Козлова от 29 сентября 1851 года, сообщавшего К.П. Брюллову в Рим важнейшие столичные новости: «У нас в короткое время совершились чудеса: дивный мост охватывает стан Невы чудным поясом, Исаакий коронует город, железная дорога дружит две столицы – голову и сердце России, Эрмитаж приютил гениальные произведения, и, в заключение всего, Россия, вовремя поддержав монархическое начало соседей, показала всю свою нравственную и материальную силу. Отрадно царю, что дожил он до совершения таких доблестных, триумфаторских подвигов! Славная работа перу будущего историка его царствования» (5).

В 1842 году Лейхтенбергский сделался Почетным членом Академии Художеств, а с 1843 года и до своей кончины был ее Президентом. Отношение к нему подопечных выражено в том числе и в приведенном выше письме, где «слуга искусству живописи» Козлов называет Лейхтенбергского «наш герцог». Действительно Лейхтенбергский решал важнейшие дела Академии, старался навести в ней больший порядок, заботился о русских художниках, приобретал картины, сам хорошо рисовал и писал красками. Герцог имел многотомную личную библиотеку и свой книжный знак – экслибрис, указывающий на принадлежность книги владельцу. Примечательно, что знак этот соединил Российского императорского двуглавого орла и на его груди герб рода Лейхтенбергских, увенчанный герцогской короной и окруженный цепью ордена Андрея Первозванного.

Широта интересов Максимилиана Лейхтенбергского привлекала к нему видных деятелей культуры, среди которых был прославленный на всю Европу профессор Петербургской Академии Художеств Карл Павлович Брюллов. Заметим, что его мастерскую, совершая свой первый визит в Академию в должности Президента 25 мая 1843 года, Лейхтенбергский осмотрит сразу после посещения мастерской ректора В.И. Демут-Малиновского. В том же году Брюллову было предложено принять участие в живописном оформлении Исаакиевского собора. Немало переживаний доставили художнику разногласия по вопросу о технике росписей: фреска, масляная живопись, использование гальванопластики. Последний метод (применение на куполе тонких медных листов, из которых по эскизу Брюллова должны быть сделаны фигуры всех святых) предложил Лейхтенбергский, и не без оснований. Сырой климат разрушил многие изображения, замененные уже в начале XX века на мозаичные.

Известно, что герцог имел собственную коллекцию произведений искусства, в которую из брюлловских картин вошли: «Девушка, собирающая виноград», «Диана и Эндимион», «Бахчисарайский фонтан». Известно, что через Лейхтенбергского Брюллов помог Павлу Федотову получить пособие для окончания картины «Сватовство майора», а затем содействовал присвоению отставному капитану звания академика живописи.

Добрые отношения Лейхтенбергского и Брюллова окажутся еще более близкими вследствие подорвавшей здоровье обоих болезни. В 1844 году Николай I назначил своего зятя еще и главнокомандующим Корпуса горных инженеров. Осуществляя инспекцию уральских заводов, герцог представил государю подробный отчет о ведении дела. Во время этой поездки Лейхтенбергский сильно простудился и в конце концов стал искать облегчение своего состояния в теплом целительном климате острова Мадейра, расположенного в Атлантическом океане недалеко от африканских берегов. На том же острове, в то же самое время, 1849–1850 годах, по рекомендации врачей (после резкого ухудшения здоровья и вынужденного отказа от росписи Исаакиевского собора) лечился Карл Брюллов. Творческим напоминанием о пребывании на экзотическом курорте, совместном досуге и круге общения на Мадейре стала дивная акварель «Прогулка» (1849, ГТГ). Там же Брюллов написал живописный портрет герцога Лейхтенбергского, несомненно, относящийся к числу дружеских, а не официальных заказов. Достаточно обратить внимание на фон произведения, который явно исполнен не в жанре репрезентативного портрета: за фигурой позирующего небо, клубящиеся облака, свободная стихия. Подобный фон чрезвычайно редко встречается в работах живописца, а в портрете Лейхтенбергского имеет особенный, почти драматический резонанс, вполне созвучный с образным решением произведения. В этой работе художник настолько занижает линию горизонта, что кажется: облака со всех сторон подступают к портретируемому, обволакивают его, как будто скоро унесут во всеобъемлющую вечность. По крайней мере, так представляется, когда знаешь печальную судьбу Максимилиана Лейхтенбергского, который лишь на четыре месяца переживет художника; герцог умрет в том же, что и Брюллов, 1852 году, но значительно более молодым – в возрасте 35 лет. Печать затаенной грусти, какого-то тревожного предчувствия читается в очень выразительных глазах портретируемого. И в то же время Лейхтенбергский, запечатленный Брюлловым, производит благоприятное впечатление «истинного француза с самыми пленительными манерами, человека приветливого и доброго, с тонким чутьем всего благородного и прекрасного. Он хорошо сложен, в облике его есть нечто чистое и девственное» (6). Высокий рост портретируемого подчеркивает «очень к нему идущий» мундир Киевского гусарского полка.

В конце 1849 года герцог отправил принадлежащий ему портрет в Россию, где он вскоре был показан на выставке Общества поощрения художников. 7 февраля 1850 года журналист И.А. Манн информировал читателей «С.-Петербургских ведомостей»: «Самая интересная новость теперь для нас, жителей Петербурга, портрет его императорского высочества герцога Лейхтенбергского, написанный нашим знаменитым художником К.П. Брюлловым, находящимся в настоящее время, как известно, на острове Мадейра. Портрет этот только что получен здесь и выставлен для публики в магазине Прево (у Полицейского моста в доме голландской церкви) (7), куда теперь стекается множество посетителей. Говорить о достоинстве самой работы считаем излишним – чтобы оценить ее, довольно сказать, что это работа Брюллова» (8).

В октябре 1850 года портрет был показан на ежегодной выставке Академии Художеств. В отчете о ней рецензент писал: «Светлым и особенно утешительным явлением на нынешней выставке были шесть произведений К.П. Брюллова, доказывающих, что гений художника, несмотря на его физические страдания, нисколько не утратил своей силы» (9). Среди всех произведений портрет герцога Лейхтенбергского выделялся особо.

После академической выставки 1850 года на протяжении ста с лишним лет портрет ни на какой другой выставке не появлялся. Долгое время местонахождение его было неизвестно. Честь открытия произведения принадлежала И.С. Зильберштейну, сообщившему о портрете в 1993 году в своей книге «Парижские находки»: «Мне представлялось вероятным, что он еще в давние годы был увезен из России потомками герцога Лейхтенбергского. Так оно и оказалось. Шедевр Брюллова был обнаружен благодаря С.А. Белицу. Оказывается, после смерти в 1876 году вел. кн. Марии Николаевны портрет перешел к ее дочери Евгении Максимилиановне Ольденбургской, а затем, через несколько десятилетий, к сыну последней – А.П. Ольденбургскому. У его наследников, живших в Биаррице, С.А. Белиц и приобрел брюлловский портрет. В настоящее время он вместе с портретом Гагарина является украшением превосходной коллекции А.В. Мамонова в Брюсселе» (10). Заметим, что с 1997 года портрет герцога Лейхтенбергского находится в частной коллекции Владимира Васильевича Царенкова, сначала в Париже, теперь в Лондоне. Почитатели таланта Карла Брюллова могли видеть это произведение в декабре 2005 – феврале 2006 года на выставке «Парижские находки И.С. Зильберштейна», приуроченной к 100-летию со дня рождения известного искусствоведа и коллекционера. Выставка проходила в Музее личных коллекций ГМИИ им. А.С. Пушкина и стала отрадной приметой нашего времени, вернувшего в Россию XXI века имя Почетного члена Академии Наук, Президента Петербургской Академии Художеств, Его Императорского Высочества герцога Максимилиана Лейхтенбергского.

Примечания