Россия в красках
 Россия   Святая Земля   Европа   Русское Зарубежье   История России   Архивы   Журнал   О нас 
  Новости  |  Ссылки  |  Гостевая книга  |  Карта сайта  |     
Главная / Европа / Франция / МИР ПРАВОСЛАВИЯ / Святые / Лионские мученики. Татьяна Масс

ПАЛОМНИКАМ И ТУРИСТАМ
НАШИ ВИДЕОПРОЕКТЫ
Святая Земля. Река Иордан. От устья до истоков. Часть 2-я
Святая Земля. Река Иордан. От устья до истоков. Часть 1-я
Святая Земля и Библия. Часть 3-я. Формирование образа Святой Земли в Библии
Святая Земля и Библия. Часть 2-я. Переводы Библии и археология
Святая Земля и Библия. Часть 1-я Предисловие
Рекомендуем
Новости сайта:
Новые материалы
Павел Густерин (Россия). Дмитрий Кантемир как союзник Петра I
Павел Густерин (Россия). Царь Петр и королева Анна
Павел Густерин (Россия). Взятие Берлина в 1760 году.
Документальный фильм «Святая Земля и Библия. Исцеления в Новом Завете» Павла и Ларисы Платоновых  принял участие в 3-й Международной конференции «Церковь и медицина: действенные ответы на вызовы времени» (30 сент. - 2 окт. 2020)
Павел Густерин (Россия). Памяти миротворца майора Бударина
Оксана Бабенко (Россия). О судьбе ИНИОН РАН
Павел Густерин (Россия). Советско-иракские отношения в контексте Версальской системы миропорядка
 
 
 
Ксения Кривошеина (Франция). Возвращение матери Марии (Скобцовой) в Крым
 
 
Ксения Лученко (Россия). Никому не нужный царь

Протоиерей Георгий Митрофанов. (Россия). «Мы жили без Христа целый век. Я хочу, чтобы это прекратилось»
 
 
 
 
Кирилл Александров (Россия). Почему белые не спасли царскую семью
 
 
Владимир Кружков (Россия). Русский посол в Вене Д.М. Голицын: дипломат-благотворитель 
Протоиерей Георгий Митрофанов (Россия). Мы подходим к мощам со страхом шаманиста
Борис Колымагин (Россия). Тепло церковного зарубежья
Нина Кривошеина (Франция). Четыре трети нашей жизни. Воспоминания
Протоиерей Георгий Митрофанов (Россия). "Не ищите в кино правды о святых" 
Протоиерей Георгий Митрофанов (Россия). «Мы упустили созидание нашей Церкви»
Популярная рубрика

Проекты ПНПО "Россия в красках":
Публикации из архивов:
Раритетный сборник стихов из архивов "России в красках". С. Пономарев. Из Палестинских впечатлений 1873-74 гг.

Мы на Fasebook

Почтовый ящик интернет-портала "Россия в красках"
Наш сайт о паломничестве на Святую Землю
Православный поклонник на Святой Земле. Святая Земля и паломничество: история и современность
 
Лионские мученики
 
В начале II века умолк голос последнего из 12 апостолов – Иоанна Богослова.

Ушел из земной жизни последний из учеников Господа, видевших и слышавших Его, а полнота церковного устройства еще не определилась. В то время у Церкви Христовой были смертельные враги, стремившиеся истребить её. Этими врагами были языческая императорская власть и ереси внутри самой Церкви.

«Рабы Христовы, жители Виенны и Лугдуна (то есть Лиона) в Галлии — братьям в Азии и Фригии, имеющим одинаковую с нами веру и надежду искупления, желание мира и благодати и славы от Бога Отца и Христа Иисуса Господа нашего...»

Так начинается знаменитое письмо лионских мучеников.

Лион второй половины II века – это развитый экономический, торговый центр со смешением языков и наречий: на улицах слышится латынь образованных горожан, малоазийские акценты торговцев, греческая речь религиозных проповедников... Лион в те времена – религиозная столица языческого культа «Рима и Августа», то есть Рима и римского императора.

177 год. Семнадцатый год царствования императора Марка Аврелия.

Экономические бедствия, случавшиеся засухи, опасности, угрожавшие империи – для всех этих проблем нужно было найти объяснение, причину, которая могла бы принять на себя гнев народа. И, как это было не раз в истории христианства, все несчастья были объявлены следствием безбожия христиан..

По языческому обычаю в Лионе – как в крупном центре Римской империи – ежегодно с 1 августа проводились торжества в честь Римского государства и его императоров. Для подданного Римского государства не участвовать в торжествах этого культа расценивалось как отчуждение, свидетельствующее о враждебности к государству и обществу.

Среди язычников распространялись слухи, что христиане избегают общенародных празднеств и пиров из-за каких-то таинственных целей и обычаев, несовместимых с лучшими в мире римскими обычаями. Это была обычная в те времена клевета на христиан как «врагов рода человеческого». Их обвиняли в увлечении дурными и развратными культами, в совершении детоубийств... Слухи росли, ширились, распространялись по домам, рынкам и площадям. Этими ужасными слухами ознаменовалось начало гонений на христиан Лиона и Вьенны в 177 году.

Дальше «проклятое население», которому приписывались все несчастья, было помещено в карантин: христианам запретили посещать бани, форум, показываться публично или даже в частных домах. Когда попадался христианин, тотчас подымался безобразный крик, его били, волокли, побивали камнями, заставляли спасаться бегством за заграждениями.

Христиане Лиона принадлежали к разным слоям общества.

Среди них были люди богатые, были врачи, юристы. Исключение из общественной жизни для многих было уже немалым бедствием.

«Какое было здесь притеснение, какое неистовое негодование у язычников на святых, что претерпели блаженные мученики, мы в точности и рассказать не в силах, и описать не сможем. Со всей силой обрушился на нас враг, подготовляя свое неизбежное пришествие в будущем. Он всё пустил в ход: натравливал на нас и приучал к травле на рабов Божиих. Нас не только не пускали в дома, бани и на рынок; нам вообще было запрещено показываться где бы то ни было; но ополчилась на них благодать Божия: она укрепила слабых, ею противопоставлен оплот крепкий, принявший на себя весь натиск лукавого; люди эти шли навстречу врагу, выдержали всяческое поношение и пытки; считая многое малым, спешили они ко Христу, воистину показав, что «...нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с той славой, которая откроется в нас...».

Вмешались власти. В Лионе, как в императорской провинции, надлежало блюсти порядок римскому легату. Но он отсутствовал, поэтому действовали городские (муниципальные) власти и трибуны когорты (военное начальство). Они допросили схваченных христиан. Те исповедали себя христианами, и до возвращения легата их заключили в темницу. Когда вернулся легат, снова начались допросы, которые сопровождались очень жестокими пытками. От христиан выпытывали признания в гнусностях, в которых их подозревали. Обвиняли их в «безбожии» и «нечестии».

Гонение вскоре распространились и на виенскую церковь, которую сначала, по-видимому, щадили. Лучшие люди обеих церквей, почти все основатели галло-греческого христианства, были собраны в лионских тюрьмах. Ириней не был арестован. Он был в числе тех, которые, окружая исповедников, видели все подробности их борьбы. Напротив, старец Пофин был с самаго начала присоединен к своей пастве, разделял день за днем ее страдания и, даже умирающий, не переставал ее поучать и ободрять.

Большинство схваченных со всяким рвением исповедало себя христианами.

Но были и слабые, которые не смогли вынести этого великого подвига. Таких оказалось десять. Их отпадение вызвало сильную скорбь христиан: «Мы не боялись угрожавших нам мучений, — пишут лионцы, — но, взирая на конец, опасались, чтобы кто-либо не отпал».

Легат всенародно приказал отыскивать всех христиан. Это было нарушением закона императора Траяна, по которому указывалось казнить лишь тех христиан, на которых будет донос. Быть может, легат основывался на каких-то новых распоряжениях, о которых пишет Мелитон Сардикийский... Впрочем, это могло быть и делом личного произвола легата под предлогом, что нужно утишить народное волнение. «...Из двух Церквей (Лионской и Виеннской) собрали всех лучших мужей, тех, которые преимущественно созидали эти Церкви...».

По обычаю, установившемуся при больших уголовных процессах, рабов арестовали вместе с господами. Некоторые из них были язычники. Пытки, которым господа подвергались, их ужаснули. Приставленные к суду солдаты шепнули им, что надо было говорить, чтобы избавитъся от пыток. Они заявили, что человекоубийства, кровосмешения, действительно, происходили, что чудовищные рассказы о безнравственности христиан нисколько не были преувеличены.

Негодование публики тогда дошло до крайней степени. До тех пор, верующие, оставшиеся на свободе, находили некоторое снисхождение у родных, близких, друзей. Теперь они встречали одно презрение. Решено было довести искусство мучителей до последних ухищрений, чтобы и от верующих добиться признаний в преступлениях, которые должны были причислить христианство к чудовищным явлениям, навсегда проклятым и забытым.

Раба Бландина

Мученики различались возрастом, языком, положением в обществе. Были схвачены знатные и их рабы; был взят пятнадцатилетний Понтик и несколько женщин. Св. БландинаОсобенно много пришлось показать твердости четырем мученикам: диакону Санкту, Матуру, новопросвещенному христианину, Атталу из Пергама, который был всегда столпом и утверждением христиан Лиона, и слабой женщине, рабе Бландине. Все мы боялись за Бландину, да и сама госпожа ее по плоти, бывшая также в числе мучеников, опасалась, что потелесной своей немощи Блондина не найдет в себе даже довольно смелости для произнесения исповедания, — говорится в послании.

На самом деле оказалось иное: Бландина исполнилась такой силы, что сами мучители ее, сменявшие друг друга и всячески мучившие ее с утра и до вечера, наконец утомились, изнемогли и признали себя побежденными, и не знали уже, что  еще  с нею делать. Они удивлялись, что в ней оставалось еще дыхание. Все тело ее было истерзано и искалечено. Сами мучители свидетельствовали, что и одного рода пыток должно бы быть достаточно для изведения души из ее тела. Но блаженная, подобно мужественному подвижнику, обновляла свои силы исповеданием. Слова: «Я — христианка, у нас нет ничего худого», — служили ей подкреплением, отдохновением и облегчением в муках.

Венский диакон Санкт

Венский диакон Санкт был в числе наиболее мужественных. Язычники знали, что ему известны церковные тайны, и потому старались добиться от него какого-нибудь слова, которое послужило бы основанием для гнусных обвинений, возводимых на общину. Им не удалось узнать даже его имени, ни имени города, откуда он был родом, ни был ли он свободным или рабом. На все вопросы, он отвечал по-латыни: «Я христианин». Это служило ему именем, родиной, племенем, всем. Никакого другого признания язычники не получили. Такое упорство удваивало бешенство легата и палачей. Истощив все средства, они придумали прикладывать раскаленные добела медные полосы к самым чувствительным органам. Санкт в это время оставался непреклонным, не отступая от своего упрямого признания: «я христианин». Его тело стало сплошной язвой, окровавленной массой, изломанной в судорогах, без подобия человеческого. Верующие торжествовали, говоря, что Христос ниспосылает своим нечувствительность и во время истязаний заступает их место, чтобы страдать вместо них. Всего ужаснее то, что через несколько дней истязания Санкта возобновились. Исповедник был в таком состоянии, что содрогался от боли при одном прикосновении. Палачи возобновили одну за другою его жженые язвы и нанесенные раны, повторили над каждым органом страшные испытания первого дня. Надеялись, что он сдастся или умрет в мучениях, что устрашило бы остальных. Этого не случилось. Санкт так все выдержал, что в городе стали говорить, что вторая пытка его излечила, выпрямила его члены и возвратила ему человеческий образ.

Продолжали пытать и отрекшихся, вопреки обычаю тотчас миловать после отречения. От них требовали подтверждения клеветы на христиан. Среди пыток одна из отрекшихся, Вивлия, очнулась, как бы пробудилась от глубокого сна и, вспомнив вечные мучения, сказала: «Могут ли эти люди есть детей, когда им не позволено употреблять в пищу даже кровь бессловесных животных?» Затем она исповедала себя христианкою и приложилась к лику мучеников.

После пыток мучеников отводили в мрачные и убийственные темницы. Держали их в колодах с растянутыми ногами, в таких условиях, что многие вновь заключенные задыхались и умирали. А подвергшиеся пыткам, не получая никакой помощи от людей, но «хранимые и укрепляемые в душе и теле Самим Господом, продолжали жить и еще находили силы ободрять и укреплять вновь приведенных» .

Старый епископ Пофин

Старый епископ Пофин ослабевал с каждым днем. Старость и тюрьма истощали его силы; только желание мученичества его, казалось, поддерживало. Он едва дышал в тот день, когда ему пришлось предстать перед судом. У него, однако же, нашлось довольно голоса, чтобы достойно исповедывать Христа. Видно было, по тому почтению, которым его окружали верующие, что он был их духовным главой; поэтому он возбуждал большое любопытство. Епископ ПофинНа пути из тюрьмы в суд, городские власти пошли за ним; окружавший его отряд солдат с трудом пробивался сквозь толпу; раздавались самые разнообразные крики. Так как христиан звали то последователями Пофина, то учениками Xриста, то некоторые спрашивали, не Христос ли этот старик? Легат спросил его: «Кто бог христиан?» — «Ты его познаешь, если ты этого достоин», отвечал Пофин. Его грубо поволокли, избили. Без уважения к его преклонному возрасту, бывшие к нему ближе били его кулаками и ногами; стоявшие дальше бросали в него, что попадало под руку; все сочли бы себя виновными в безбожии, если бы не сделали всего от них зависевшего для его оскорбления; думали, что таким образом отмщают за оскорбление, нанесенное их богам. Старика привели обратно в тюрьму полумертвым; через два дня он испустил последнее дыхание.

Пытки и казни

Легат приказал устроить один из тех гнусных праздников, которые состояли в выставке казней и звериных боев, которые, наперекор воле гуманнейшего из императоров, были в ходу более чем когда-либо. Эти ужасные зрелища повторялись в определенные числа; но нередко были и экетренные казни, когда имелись в наличности звери, для показа народу, и несчастные, обреченные растерзанию.

Amphiteatre Trois Gaules (Lyon)Празднество происходило, вероятно, в городском амфитеатре Лиона, т. е. колонии, расположенной по скатам Фурвьера. Неистовая толпа покрывала ступени и громкими криками звала христиан. Матур, Санат, Бландина и Аттал были выбраны для зрелища этого дня. Они одни его и заполнили; не было затем гладиаторских боев, разнообразие которых так нравилось народу «Легат, тщеславясь перед толпою, привел блаженных на судилище с театральною пышностью». Он снова начал их допрашивать. Римских граждан обезглавил, остальных же бросил на съедение зверям.

Легат отдельно допрашивал ранее отрекшихся, чтобы освободить. Но «Христос дивно в них прославился» неожиданною твердостью. Теперь, против чаяния язычников, они исповедали себя христианами и присоединились к мученикам. «...Вне этого лика остались лишь те недостойные христиане, в которых и ранее никогда не было ни следа веры, ни мысли о брачной одежде, ни понятия о страхе Божием, которые самим поведением обесчестили свой путь — остались сынами погибели...», — все же прочие присоединились вновь к Церкви.

Толпа была сильно раздосадована. При этом заметили, что некто Александр Фригиец (из Малой Азии), врач по профессии, стоя у судейской скамьи (кафедры), делал знаки падшим, поощряя их к исповеданию.

Он много лет уже жил в Галлии и был известен своею любовью к Богу и дерзновением в проповеди (он «причастен был дара апостольского» — по выражению лионцев). Народ стал кричать, что причиною исповедания ранее отрекшихся был Александр. Легат, обратившись к нему, спросил: «Кто ты?» Тот прямо ответил, что христианин. Легат разгневался и осудил его на съедение зверям через несколько дней.

Амфитеатр Лиона

Матур и Санкт вновь пережили в амфитеатре весь ряд истязаний, как будто ранее ничем мучены не были. Их сравнивали с атлетами, которые, после нескольких частных побед оставлялись для последней орьбы, за которую давали окончательный венец. Орудия пытки были расставлены вдоль так называемой Spina и превращали арену в подобие Тартара. Пощады жертвам не дали никакой. Начали, по обычаю, с омерзительного шествия, в котором приговоренные шли нагими мимо укротителей зверей, получая от каждого страшные удары хлыстом по спине. Потом выпустили зверей. Это был самый возбуждающий момент дня. Звери не загрызали своих жертв немедленно; они их кусали, волокли, их зубы впивались в нагое тело, оставляя кровавые следы. Зрители тогда обезумевали от восторга, страстно перекликаясь со ступеней амфитеатра. Действительно, главная приманка античного зрелища заключалась в том, что публика в него вмешивалась. Как при бое быков в Испании, зрители приказывали, распоряжались подробностями, судили о мастерстве наносимых ударов, решали вопросы о жизни и смерти. Ненависть к христианам дошла до того, что публика требовала применения к ним самых страшных пыток. Раскаленный докрасна железный стул был едва ли не самым адским измышлением искусства палачей. Матура и Санкта на него посадили. Отвратительный запах горелого мяса наполнил амфитеатр и еще усилил исступление разъяренной толпы. Твердость духа обоих мучеников была поразительна. От Санкта не добились ничего, вроме единственного, неизменного слова: «Я христианин». Оба мученика, казалось, не могли умереть, с другой стороны звери как-будто их избегали. Пришлось их прикончить последним ударом, как делалось с приговоренными к бою со зверями и гладиаторами.

Бландина, повешенная на дереве в виде креста и отданная на съедение выпущенным зверям, пламенною своею молитвою вселяла в подвижников великое мужество. Даже телесными очами в сестре они созерцали Того, Который был распят за них. Верующие убеждались, что всякий, страждущий за славу Христову, имеет вечное общение с Богом Живым.

Св. Бландина

К Бландине не прикоснулся ни один зверь. Она снова была заключена в темницу до нового подвига, чтобы, как пишут ее сограждане, «одушевить братий примером малорослой, немощной, легко уничижаемой женщины, которая, облекшись в непреоборимого Подвижника Христа, многократно одолевала противника» и за подвиг увенчана венцом нетления.

Возвращение отрекшихся

В этот же промежуток случилось в тюрьме радостное событие. «...Через живых ожили мертвые...», — говорит описание. Любовью мучеников снова были приняты в лоно Матери-Церкви, «снова зачаты ею и согреты живительною ее теплотою, снова научились исповедовать» те, кто ранее отпали, отреклись. Живыми и сильными предстали они на судилище, на второй допрос легата, «быв услаждены Богом, Который не хочет смерти грешника». Это испрошено было у Бога слезами и молитвами мучеников.

«Величайшую брань против диавола предприняли они по любви к ближним и вели ее с тою целью, чтобы сей зверь, быв умерщвлен, изверг из себя живыми тех, коих прежде считал поглощенными. Мученики не превозносились над падшими, но чем богаты были сами, то сообщили и нуждающимся: потому что имели материнское к ним милосердие и обильно проливали о них слезы пред Отцом. Они просили жизни, и Отец давал им, — эту жизнь потом они разделяли с ближними, и, одержав победу во всем, отходили к Богу».

В лионских исповедниках поразительно было то, что слава их не ослепляла. Их смирение равнялось их мужеству. Эти герои, которые по два и по три раза исповедывали свою веру в Христа, которые не устрашились зверей, тело которых было покрыто ожогами, ссадинами, язвами, не смели называть себя мучениками, не позволяли даже, чтобы их так называли. Если кто из верующих, письменно или устно, так их называл, они его тотчас останавливали. Они просили именовать «Истинным мучеником» Христа Спасителя. Они говорили: «Мученики суть те, которые сподобились скончаться в исповедании и которых мученичество Христос запечатлел смертию; а мы только слабые и смиренные исповедники».

Показательные казни во время Лионской ярмарки

От императора на запрос легата пришло предписание: исповедникам отсечь голову, а отрекшихся освободить. Тут вскоре случилась большая Лионская ярмарка. На нее из всех стран во множествестекался народ.

Утром 1 августа, в присутствии всей собравшейся в амфитеатре Галлии, ужасное зрелище началось. Народ особенно интересовался казнью Аттала, который, после Пофина, казался истинным главой лионского христианства. Неясно, почему легат, отнявший его в первый раз у зверей, как римского гражданина, теперь мог его отдать на растерзание; но факт несомненен. Аттал и Александр вступили первыми на арену, усыпанную песком и тщательно пройденную граблями. Они героями вынесли все пытки, орудия коих были установлены на арене. Александр не произнес ни единого слова, ни разу не вскрикнул; сосредоточенный в самом себе, он беседовал с Богом. Когда посадили Аттала на раскаленный докрасна железный стул и его тело, обгорая со всех сторон, издавало отвратителышй зловонный дым, он сказал народу по-латыни: «Вы людей пожираете, а мы ничего дурного не делаем». Его спросили: «Как зовут Бога?» Он отвечал: «У Бога нет имени, подобного человеческим именам». Обоим мученикам дан был смертный удар после того как истощены были все ужасы, какие сумела изобресть римская жестокость.

Кровь Мучеников на камнях в Лионе
Римские развалины в Лионе: на этих камнях кровь мучеников.

Празднества продолжались несколько дней; и ежедневно бои гладиаторов приплавлялись пытками христиан. Вероятно, что жертвы выводились попарно, и каждый день умерщвляли одну или несколько пар. Сюда же, на арену, ставили тех, которые были помоложе и предполагались слабыми, чтобы вид страданий близких устрашил их. Бландина и пятнадцатилетний юноша, по имени Понтик, были оставлены для последнего дня. Таким образом, они были свидетелями всего выстраданного другими, и ничто их не поколебало. Ежедневно возобновлялись попытки уговорить их; старались заставить их поклясться богами. Они отвергали это с презрением. Озлобленный народ забыл всякий стыд и жалость. Бедную девушку и ее юного друга подвергли всему гнусному циклу пыток, бывших на арене. После каждого испытания им предлагали поклясться. Бландина явила сверхчеловеческую высоту души.

Св. БландинаНачали жестоким сечением, которое истерзало ее плечи. Потом выпустили зверей, которые только покусали и поволокли ее. He освободили ее и от гнусного раскаленного стула. Наконец, затянули на ней сеть и выпустили на нее разъяренного быка, который поднял ее на рога и несколъко раз ее подбрасывал, так что она падала на землю всею тяжестью. Но блаженная уже ничего не чувствовала; она наслаждалась высшим блаженством, внутренно беседуя с Христом. Пришлось и ее добить, как прочих замученных. Толпа, наконец, пришла в восхищение. При выходе только и было разговоров, что о бедной рабыне. «Правда, — говорили галлы, — никогда на нашей земле женщина столько не страдала!»

Издевательства над телами мертвых мучеников

Не одолев мучеников, не услыхав от них ни отречения, ни слов слабости, раздосадованные своим поражением, язычники неистовствовали над трупами. Вот подробная цитата из послания Лионских мучеников:

«Тела задохнувшихся в тюрьме выбросили собакам и старательно охраняли днем и ночью, чтобы никто из наших не похоронил их. Выбросили то, что осталось от огня и звериных зубов; истерзанные, обугленные куски, а также головы и обрубки туловищ – все это много дней подряд оставалось без погребения и охранялось с воинской старательностью. Одни при виде этих останков злобно скрежетали зубами, ища, чем бы еще отомстить; другие, смеясь, издевались, восхваляли своих идолов и приписывали им наказание христиан. Люди более мягкие, склонные до некоторой степени к состраданию, укоряли нас, говоря: «Где же их Бог? Какая им польза от их веры, за которую они отдали жизнь?» Так по-разному отнеслись к нам люди, мы же пребывали в великой печали, ибо не могли тела их предать земле. И ночь не приходила на помощь, и деньги не убеждали, и мольбы не трогали: останки мучеников всячески охраняли, словно в расчете на большую выгоду от того, что не будет у них могил».
«Тела мучеников, всячески поруганные в поучение всем, оставались шесть дней под открытым небом, затем беззаконники их сожгли и смели пепел в реку Родан, протекающую поблизости, чтобы ничего от них на земле не оставалось. Они это делали в расчете победить Бога и отнять у них возрождение. Они так и говорили: «Чтобы и надежды у них не было на воскресение, поверив в которое, они вводят странную новую веру, презирают пытки и готовы с радостью идти на смерть. Посмотрим, воскреснут ли они и сможет ли их Бог помочь им и вырвать из наших рук»
«Любовь их была настоящей, и потому шла у них великая война с дьяволом: они хотели так сдавить ему глотку, чтобы он изверг из себя еще живыми тех, кого собрался целиком поглотить. Они не превозносились над падшими; по материнскому милосердию своему уделяли нуждающимся от своего избытка и, проливая за них обильные слезы перед Отцом, просили даровать им жизнь, и Он давал ее; они отдавали ее ближним и, победив всё, отходили к Богу. Они всегда любили мир, мир завещали нам, с миром ушли к Богу. Матери не оставили забот и братьям не раздор и вражду, а радость, мир, единомыслие и любовь».

Мощи почти всех лионских мучеников были сожжены, а пепел выброшен в реку Рон.

Мощи Святого Александра и Епипода были сохранены и долгое время хранились в церкви Святого Иринея.

Лион
Лион сегодня. В эту реку сбрасывали пепел мучеников.

© Татьяна МАСС

[версия для печати]
 
  © 2004 – 2015 Educational Orthodox Society «Russia in colors» in Jerusalem
Копирование материалов сайта разрешено только для некоммерческого использования с указанием активной ссылки на конкретную страницу. В остальных случаях необходимо письменное разрешение редакции: ricolor1@gmail.com