Профессию модели нередко называют третьей древнейшей или же одной из разновидностей первой. На самом же деле эта профессия довольно «молодая», ей не исполнилось еще и ста лет. Появилась она в Париже в 20-е годы прошлого века благодаря русским эмигранткам, которые стремились обеспечить себя, а нередко и свои семьи, не преступая при этом известных моральных норм.

 

Такова «популярная» версия появления одной из самых «обаятельных и привлекательных» как для многих девушек, так и для еще большего количества мужчин  профессий. В реальности же все было несколько по-другому. Впервые, еще в XIX веке, показывать свои наряды на живых женщинах стал знаменитый в те времена парижский модельер Ворт. Правда, показы эти были только «для своих». Публично демонстрировать свои новые изделия стал другой парижский дизайнер – Пьер Пуаре. Он же впервые «вывел» моделей на подиум.

 

Тогда, на рубеже веков, манекенщицами, или, как их потом стали именовать, моделями, были в основном актрисы. В основном, разумеется, второго плана. Несколько часов «на языке» (так на профессиональном сленге именуется подиум) позволяли им неплохо подработать. Но были и звёзды. Так, знаменитая Анна Павлова позировала в Берлине для нескольких меховых салонов. Популярной фотомоделью еще в дореволюционные годы стала и певица Виктория Ковецкая.

 

Что касается русских эмигранток, то благодаря им «хобби для звёзд» и подработка для второсортных актрис окончательно превратились в профессию в строгом смысле слова. То есть именно оказавшиеся волею судеб в Париже наши соотечественницы первыми стали позировать на постоянной основе и только за деньги. Вопреки устоявшейся точке зрения, многие наши модели и «люди из мира моды» вообще, оказавшиеся в Европе, вовсе не бедствовали. Как, например, супруга князя Феликса Юсупова, родственница последнего русского императора Ирина Романова, ставшая «лицом» открытого князем Дома моды IRFE (Ирина + Феликс). Или же не менее знаменитая Натали Палей, мать которой, придворная дама Ольга Палей, сумела вывезти из России ценнейшие ювелирные изделия.

 

Вообще, среди топ-моделей 20-х гг. прошлого века было довольно много представительниц российских аристократических родов. Среди них, помимо упомянутых Ирины Романовой и Натали Палей, бывшая фрейлина княгиня Эристова, работавшая в Доме моды Шанель, часто снимавшаяся для журнала «Вог» княгиня Воронцова, княгиня Лиза Белосельская-Белозерская (урожденная Граббе), княгиня Надежда Щербатова.

 

Высокий спрос на моделей «благородного происхождения» объяснялся особенностями организации тогдашних показов мод. Они проводились в небольших помещениях, где собиралось относительно немного зрителей, в основном потенциальных клиентов, точнее, клиенток. Модели по очереди подходили к каждой из них, позволяя рассмотреть наряд во всех деталях. Одновременно рассказывали об особенностях платьев, о материалах, из которых они были изготовлены, о тенденциях в мире моды и т. д. В таких условиях от моделей требовались хорошие манеры, умение вести непринужденную светскую беседу, знание языков. Всем этим в избытке обладали наши модели-аристократки.

 

Успеху наших моделей, причем не только представительниц титулованных фамилий, способствовала и устойчивая мода на все русское, сохранявшаяся в Европе, и в первую очередь во Франции, на протяжении 20–30 гг. прошлого века. Большой популярностью пользовались изделия русских домов моды. Один из них открыла бывшая модель Гали Баженова, долгое время блиставшая у Шанель. С началом Второй мировой войны Баженова добровольно вступила во французскую армию, возглавила передвижной хирургический госпиталь. В 1943–1945 гг. она служила в частях армии США в Италии. После войны Шарль де Голль вручил ей орден Почетного легиона. Тем самым Гали Баженова оказалась единственной русской манекенщицей, удостоенной боевых наград.

 

Сама Коко Шанель, любовником которой одно время был великий князь Дмитрий Павлович, участник убийства Распутина, сводный брат упомянутой выше Натали Палей, предпочитала русских манекенщиц – «настоящих русских принцесс», как она сама их называла. У Шанель постоянно работали 15–20 наших моделей.

 

Позже, в 30-е гг., в Европе появилась мода на блондинок с голубыми глазами. Зародилась она в нацистской Германии, однако наши красавицы быстро вытеснили с подиумов и из фотостудий «истинных ариек». Так, именно тогда взошла звезда Людмилы (Люд) Федосеевой, самой высокооплачиваемой фотомодели 30-х годов. Её судьба во многом типична для моделей как той поры, так и последующих времен. «Открыл» её известный в те годы фотограф Хорст, работы которого с Людмилой сначала очень не понравились владельцу «Вог» Конде Насту. Через некоторое время последний, что называется, проникся и даже собрался жениться на Федосеевой. Она продолжала пользоваться большим успехом и в годы немецкой оккупации Франции. Накануне освобождения Парижа уехала в Аргентину, а вернувшись, осталась без работы и былой славы. Не исключено, что французы не простили ей, как и Коко Шанель, «близости» с оккупантами. И в 50-е гг. бывшая звезда подиума и глянцевых журналов работала сначала клерком в одной из авиакомпаний, а затем кастеляншей в эмигрантском доме для престарелых.

 

Вполне возможно, впрочем, что прошлое Люд Федосеевой здесь не при чём и она попросту оказалась жертвой изменчивой моды. Вообще, издержки профессии фотомодели и манекенщицы были одинаковы что тогда, что сейчас. Главная из них – век модели, как известно, очень недолог. В наши дни многие из них начинают карьеру в 13–15 лет, а к 25 годам большинство уже выходит в тираж. В 20–30-е гг. прошлого века подобной «акселерации» не наблюдалось. Тем не менее большинство манекенщиц завершали свою карьеру в 30–35 лет. И единственным выходом для них (как и для нынешних звезд подиума) становился удачный брак.

 

Так, Натали Палей вышла замуж за Люсьена Лелонга, хозяина одноименного дома моды. Уже женатый к тому времени, он специально развелся, чтобы породниться с «настоящей Романовой». Ия Григорьевна Ге, племянница известного художника, работавшая сначала на Дом моды сестер Калло, а затем перешедшая к Шанель, на одном из показов познакомилась с лордом Абди, вышла за него замуж и получила в качестве свадебного подарка бриллиант в 38 карат. Став миллионершей, она не ушла из профессии, много снималась для «Вог» и других журналов в платьях от лучших модных домов. Другая русская модель, Евгения Горленко, стала виконтессой де Кастекс. Наверное, самая удачная партия принадлежит Лидии Кудеяровой, вступившей в брак с главой нефтяной компании «Ройал Датч Шелл» и ставшая леди Детердинг.

 

Эти и им подобные блестящие партии не более чем исключения, подтверждающие правило. А правило таково, что успеха в модельном бизнесе (а удачный брак в данном случае также безусловный успех и достойное завершение карьеры) добиваются очень немногие. По данным известного журналиста и историка моды Александра Васильева, в наши дни в Париже постоянно находятся до 20 тысяч моделей. Из них постоянную работу имеет лишь десятая часть. Остальные же бегают по кастингам, т. е. в поисках работы. Соответственно, из этих двух тысяч лишь 200–300 имеют стабильно высокий доход, гарантирующий безбедное существование. Применительно к 20–30 гг. прошлого века подобной статистики, к сожалению, нет, однако можно предположить, что пропорции были примерно теми же. Те, кто не смог хорошо заработать или удачно выйти замуж, по завершении недолгой карьеры оказывались не у дел. К тому же в те времена карьера многих моделей (и не только из числа русских эмигранток) завершилась досрочно, с началом «великой депрессии».

 

В целом же «господство» русских моделей-эмигранток на европейских подиумах оказалось весьма непродолжительным. Прежде всего, по «естественным», демографическим причинам. Прежние модели старели, а полноценной смены им не было. Конечно, на подиум выходили и эмигрантки во втором и в третьем поколении, уезжали за рубеж и некоторые советские модели, как, например, знаменитая в свое время Галя Миловская. Но то были уже единичные случаи. «Золотой век» русских моделей из числа эмигранток первой волны завершился к середине 40-х годов прошлого века.

 

28.08.08.