В царствование Валента ариане вновь вошли в милость и Акакий Кесарийский, выдававший себя при Иовиане за православного, примкнул опять к ним, сделавшись при помощи Евдокия Константинопольского всемогущим лицом при императоре. Но торжество его было не продолжительно, так как он внезапно умер, едва начав свое преследование против своих врагов полуариан, низложивших его на Лампсакском соборе. Валент был занят в это время восстанием Прокопия, что придавало некоторую решительность действиям ариан. Этим воспользовался Св.Кирилл, который прибыл в Кесарию с Дионисием Лиддским и некоторыми приверженными к нему епископами возвел на сиротствующий престол Филумена, одного из своих пресвитеров. Но Валент оказался победителем и арианство вновь подняло голову. Старый враг Кирилла, Евтихий Елевферопольский, ставший при смерти Акакия, главной Палестинских ариан, вместе с Скифопольским епископом, силой вторгся в Кесарию, прогнал Филумена и заместил его одним из своих клевретов, Кириллом Старым. С своей стороны Св. Кирилл, твердо решившийся не уступать Кесари, прогнал их ней арианского епископа. Ожесточенная борьба вновь возгорелась во всей Палестине. Св. Кирилл, пользуясь минутным перевесом, возвел на спорный престол своего племянника Геласия, известного своими добродетелями и уже знаменитого как историка. В это время появился указ Валента, вновь ссылавший всех епископов, сосланных некогда Констанцием и возвращенных Юлианом. Несмотря на упорное сопротивление, Св. Кирилл принужден был в третий раз покинуть Иерусалим. Геласий был уже изгнан из Кесарии и Евтихий Скифопольский ввел в нем Евзоя, единственная заслуга которого заключается в том, что он вновь собрал знаменитую библиотеку рассеянную во время последних смут. В то же время был сослан Дионисий Лиддский за оказанное содействие Иерусалимскому епископу. Изгнание Св. Кирилла продолжалось до конца царствования Валента и за это время много событий совершилось в Палестине.

 

Преследование ариан выразилось тем, что значительное число православных Александрии было сослано в медные рудники  Фэно на юге Палестины, близ границ Аравии, известные своим нездоровым климатом, почему туда ссылались обыкновенные убийцы, так как в этих рудниках одни едва выживали несколько месяцев. В то же время одиннадцать египетских епископов и более ста Фиваидских отшельников были сосланы в Диокесарию, некогда сожженную Галлом и вновь отстроенную евреями. Изгнанники были подвергнуты здесь самому жестокому заключению: им едва давали необходимое и строжайше было запрещено оказывать им малейшую помощь. Тем не менее однажды правителю города донесли, что каждый вечер женщина, бедная по виду, но не лишенная представительности, приносила им пищу и служила им. Правитель, предполагая в ней местную православную и рассчитывая получить богатый выкуп, приказал заключить ее в темницу. Несколько часов спустя, он получил от нее, следующее письмо: «Дочь консула, я была женой более значительного лица, чем ты, и хотя я одета бедно, но при желании могла бы одеться роскошно. Не рассчитывай напугать меня угрозами, я еще настолько имею значение, что могу помешать тебе коснуться моих имуществ». То была знаменитая Мелания, прозванная Старшей, покинувшая Рим вскоре после своего вдовства и пришедшая в Египет для посещения отшельников. В течении трех дней питала она пять тысяч пустынников, осажденных в своих горах воинами Валента, затем она последовала в Палестину за теми из них, которые были туда сосланы. Смущенный правитель поспешил освободить ее и униженно вымолил себе прощение. Сосланные египетские епископы не преминули из глубины своего заточения оказать вскоре важную услугу Православию. Ересь Апполлинария грозила охватить тогда весь Восток, и заточенные послали Нитрийским пустынникам победоносное опровержение ее. Это послание, исходящих от терпящих за Православие, имело огромный успех и в такой степени противодействовало успехам ересей, что святой Василий ответил узникам благодарственным посланием.

 

В то же время военные события смутили Палестину. Бродившие по соседним пустыням арабы постоянно грабили беззащитные местности окраин и неоднократно совершали опустошительные набеги в самую глубь Палестины. Валент принужден был заключить мирный договор с предводителем большого племени Фаранских арабов, но по смерти сего последнего, вдова его Мавия возобновила нападения и разбила выступившего против нее правителя Палестины, который обратился тогда за помощью начальнику милиции Востока. Начальник милиции лично выступил против арабов и в наказание правителя области за поражение, нанесенной ему женщиной, приказал ему встать в стороне со своими войсками в качестве простого свидетеля сражения. Римляне опять были разбиты, арабы кинулись за ними в погоню и поражение было бы полным, если бы правитель Палестины со своими войсками не бросился навстречу арабам и этим не прикрыл отступление, задержав натиск арабов. Эта победа – предзнаменование будущих успехов арабов, долго прославляемая народными песнями, устрашила Валента и побудила его вновь просить мира у арабов. Но Мавия не иначе соглашалась даровать мир, как под условием, чтобы епископом ее племени был назначен соседний отшельник Моисей, прославившийся чудесами. Когда же Моисей отказался быть посвященным арианским патриархом Александрии, необходимо было найти для сего православного епископа, а так как все они были в изгнании и бегстве, то весьма вероятно, пришлось обратиться к Диокесарийским узникам.

 

К этой неудачной войне против арабов следует, быть может, отнести причину значительной перемене, которая около этого времени произошла в правительственном устройстве Палестине. Доселе Палестина составляла одну область, управляемую проконсулом, имевшим свое местопребывания в Кесарии, в конце же царствования Валента, она является без видимой причины, разделенной на три области, носившие названия: первой, второй и третей Палестин. Это разделение является следствием общего ослабления Империи и обуславливается теми же обстоятельствами, которые сто лет назад заставили Диоклетиана даровать Римскому миру двух Августов и четырех Кесарей. Нашествие варваров умножались с каждым днем и со всех сторон угрожали Империи. Время обширных, важных предприятий, крупных и решительных мероприятий, обеспечивающих в один поход целую пограничную линию, что составляло отличительную черту древней Римской тактики прошло. Теперь для защиты границы признавали более удобной дробить военную силу на незначительные отряды с самостоятельными начальниками. Таким образом разделении Палестины является только одной из частностей общих мероприятий, имевших ввиду преобразования военного управления Империи. В то же время Каппадокия, Малоазийская Ликаония, а несколько поздней Киликия, Сирия, Финикия, Эпирь, Вифиния и Понт были раздроблены на две или три части. Главными городами разделенной Палестины сделались: Кесария, Скифополь и Петра, и среди них Иерусалим занял лишь четвертое место.

 

Но такое умаление его значения мало занимало Иерусалим, он сделался как бы средоточием всех ересей. Внутри его последователи Ария, Македония и Апполлинария ожесточенно оспаривали друг у друга владения его святыням и церквями. Православные удерживались лишь за оградами нескольких монастырей из которых нередко раздавались голоса, смущавшие еретиков своей неожиданностью и силой. Посещение Иерусалима святым Евсевием Самосатским приободрило православных. Святой Евсевий, изгнан со всего престола Валентом, переодетый воином, проходил по городам Малой Азии, всюду посвящая православных епископов и пресвитеров и постепенно приобретая значение вождя православных.

 

Вскоре после смерти Валента, Св. Кирилл возвратился в Иерусалим, но здесь его одинаково враждебно встретили как еретики, таки и православные, которые не могли простить ему посвящение Акакием Кесарийским и прежнюю связь его с полуарианами. Раздоры в Иерусалиме дошли до таких размеров, что в следующем году Антиохийский собор, смущенный ими, поручил Св. Григорию Нисскому посетить этот город и восстановить в нем мир. То, что Св. Григорий нашел в Иерусалиме, не могло не поразить его болезненно. Здесь сталкивались все народности, на улицах его можно было встретить обращенного араба, впавшего в ересь Коллиридиан или Антидикомарианитов, пресвитеров, монахов, отшельников и поклонников, прибывших из Малой Азии, Месопотамии, Италии, Галлии и Шотландии для поклонения гробнице Господней, среди которых история этого времени сохранила имена св. Трифилия Левкосийского с своей матерью, диакона Сира, привезшего письма Св. Евсевию Верцельскому, Св. Гавдента Бресцианского Св. Гавденция, будущего епископа Новарского, Св. Филорома, друга Св. Василия, Петра Галатийского, Адолия Тарского, Флоренция, Илиодора, Олимпия, Порфирия, будущего епископа Газского, Евагрия Понтийского и Св. Турривия Асторгского, положившего в Испании конец ереси Прискилиан. Здесь же встречались епископы Персии, приходившие в Иерусалим подкреплять свою веру и твердость духа в виду предстоящих им гонений. Но еще более было число людей, которых привлекала в Иерусалиме страсть к наживе. Итальянские и греческие купцы приехали сюда за Енгадийским бальзамом, Иерихонскими финиками, Палестинской пшеницей, широкими дощечками Ситзимского дерева, столь славившегося своим блеском, легкостью и тонкостью узора, винами Газы и Аскалона, жемчугом и благовониями Индии, привозимыми Красным морем через Айлу. Евреи, вопреки запрету императоров, прокрадывались в Иерусалим со всех концов света и осаждавшие своими просьбами приезжих и туземцев. Под  влиянием всех этих прибывающих, Иерусалим понемногу последовал многолюдным городам Востока. В нем появились театр, мистические представления, общественные бани, цирк, выстроенный еще Андрианом и с ними, к несчастью, все беспорядки изнеженные жизни.

 

Понятно, что такое неожиданное зрелище повергло Св. Григория Нисского в грустное изумление; его печаль и разочарование выразились в дошедшем до нас горьком послании, написанному одному Каппадокийскому настоятелю, которого он с жаром отговаривал от посещения Иерусалима. Может быть, на его разочарование имел влияние и неудачный исход его посольства, так как православные, ариане и аполлинарии положительно отказывались признать Кирилла. Не более удачны были старания Мелании Старшей привлечь к Кириллу павликан и македониан. Неудача эта отчасти объясняется недавним перед тем переселением ее в Иерусалим, куда она удалилась после отъезда Диокесарийских узников и где она, вместе с незадолго перед этим присоединившимся к ней Руфином, занята была возведением на Елеонской горе женского монастыря и странноприимного дома.

 

Что не удалось Св. Григорию Нисскому и Мелании Старшей, того достиг св. Св. Кирилл привлечением к себе православных и македонян. Этим настолько относительно успокоились Иерусалимские смуты, что св. Кирилл в 381 г. мог отправиться на созванный  Феодосием Константинопольский собор вместе с Геласием Кесарийским, Дионисием Лиддским, Мацером Иерихонским, Прискианом Севастийским, Сатурнином Диоспольским, Элианом Ямнийским, Руфом Никопольским и Авксентом Аскалонийским. Хотя действительность Св. Кирилла на соборе нам в точности неизвестна, тем не менее мы можем предполагать, по постановлению собора, который отказался утвердить соглашение, последовавшее между Мелетием и Павлином по поводу Антиохийского собора, и предал анафеме давно уже скончавшихся вождей арианства: Акакия Кесарийского, Патрофила Скифопольского и Евтихия Елевферопольского. С этой минуты история умалчивает о Св. Кирилле; мы знаем только, что он мирно окончил свои дни в Иерусалиме, пережил еще другой Константинопольский собор 383 г., который торжественно признал законность его избрания и его православие отдав справедливый долг его долгой упорной борьбе с арианами.

 

К концу египетского служения Св. Кирилла относится уничтожение последних следов независимости Палестины. Земледельческое население ее состоявшее из сирийцев, евреев, самаритян и арабов, одушевленное воспоминание о прежней независимости, не могло примириться с римским положении о поселенцах, прикреплявшим земледельца к обрабатываемой земле, и подкупая воинских начальников по произволу меняло хозяев и земли. Когда же земледелец преследовал их судом, то подкупленный начальник являлся на суд в сопровождении своих воинов и заставлял устрашенного судью осудить землевладельца и освободить поселенца. Такому положению вещей положил конец указа Феодосия и Аркадия, угрожавший тяжким наказанием всякому выступающему на защиту беглеца, равно как  и землевладельцу, дерзнувшему укрыть его в своих владениях. Палестинские поселенцы подчинились, но частые восстания обнаруживались их неудовольствие и, при появлении персов и арабов, они встретили их как освободителей.