-Ну что скажешь, а? Ничего не скажешь?

…

 

-Чего?

 

-Скажу.

 

-Ну, расскажи мне обо всем. Ты где Богу молишься? В Москве? Ну, давай о Москве потолкуем. Узнаем, как Москва Богу молиться. И глянь, как мы молимся. У тебя в Москве столько народу, нет? Нет, не ходят? Мы-то Москву благо знаем. Таких красивых, таких намоленных, таких нет?

 

-А ты где Богу молишься?

 

-Из Йошкар-Олы.

 

-А чего тебя привело сюда?

 

-Жена заболела.

 

-А. Довел? Довел, довел. Довел. Я за пятьдесят лет не доводил, за полсотни, а тут два-три года и давай, бей ее, чтоб чужие боялись. Так, нет? Лечить их не умеем, ласковым взором, словом хорошим, чтоб не болтались где не надо, домой быстро приходили, чтоб она не волновалась. Так, нет. А тут как поет Высоцкий: «там друзья были, один не пью». Это горе-то наше, наших дней, российское-то горе во всех отношениях. Как поют Стеньке Разину: «нас на бабу променял». Так и это.

 

      Я знаю, как кричат, забывая, что у человека есть душа, у человека есть сердце, и потом  мы не случайно встретили друг друга на дороге жизни. А то сперва поют: «Ах, я люблю», а потом – «пошла ты вон». Так? А за что? Почему? А вот Антошка 50 лет как женился. Он у меня учится. Терпение, терпение, терпение… Вас так не учат? Ты в Москве, в какую Церковь ходишь? В Сокольники, не? Там батьки московские - не нам авторитет. Там отчитали и «я бегу, бегу, бегу»…Так что вот, поглядите, мои прихожане - они какие, какие кадры российские есть на сегодня. Вот воспитай Россию-Мать, подними Россию-Мать. Потому что мы далеки от вас, у вас есть порыв сердца – «вот мне надо подойти, мне надо спросить, мне надо объяснить», а я: «да, нет, ладно, подожди, некогда». Это и ваша вина, и вина наша, что вы, говоря общим языком, обходите Дом Божий, со стороны, подальше, не заходить, не подумать, что совершается в Храме Божьем, не решить проблему, что могу я здесь заполучить. А вы должны твердо знать - в Храм случайно не ходят. Храм – это Дом Божий, Храм – это школа благочестия, Храм – где мы получаем исцеления практически, Храм – где мы снимает грязную шкуру жизни и греха и получаем белые свои одежды. Храм Божий – откуда должен и обязан обновленным выйти каждый человек, чтоб он не случайно, постоял и пошел со своей холодной душой, с холодным умом, с холодным своим, жестоким сердцем, потому что все те наставления, которые дают нам в жизни психологи и разные так сказать еще  телефоны доверия есть – они вам никогда не помогут. Человек, далеко стоящий от Бога, он чисто физически, по-литературному подходит к решению этих вопросов, по-литературному. Так-то там было написано, так-то я вам посоветую. И почему-то они всегда отвлекают вас? Вот жену обижают, жена, куда должна идти? В Церковь, а не к этим «довериям телефонным». Что она скажет, она сама 10 раз замуж выходила, что она может подсказать? Да ничего. Или он, когда он по рукам ходит. Какое наставление он может дать? Да никакого. Никакого, а мы бросаемся туда, забывая искренний, основной, самый главный путь, путь русского благочестия. В Церковь с Христом, в Храм Божий с народом молящимся, и больше нам ничего не надо.

 

      Это уже прожитый путь жизни поколений, Слава Богу, и моего советского поколения, кто хотел верить в Бога, кто хотел идти за Богом, кто искал Бога в войну, после войны, кто не отказался от Бога, кто не слушал тех разговоров школьных, которыми нас воспитывали. Я, Слава Богу, 62 года с советской властью прожил, это о чем-то говорит. Не день, не два – а 62 года. И надо с Божьей помощью сохранить в своем сердце Веру в Бога, преданность Богу, людей не слушать, которые бы копались в моем сердце, в мозгах: «А зачем ты, для  чего ты пошел?», которые мне говорили в хрущевское время, в 60-х годах: «Зачем ты стал священником? Это не модно, это не надо, мы вас добьем, от вас ничего не останется». Это наглядное пособие - мы их добили молитвою, а у нас с вами ничего не случилось. Вот как Бог хранит своих детей, верующих, молящихся, обращающихся к Богу. А вы должны учиться у нашего поколения, не у тех, кто болтается, не у тех, кто идет на свалку истории, не у тех, кто копается в грязи жизни, а здесь – где идет благодать, где полной духовной радостью расцветает жизнь духовная, где она бьет ключом чистой воды. А вы сами отходите, и сами орете, сами кричите, сами занимаетесь самооправданием «ах, нас не учили!»  Меня никто не учил, меня учил немецкий конвой, меня учила кувалда, меня учила лопата, меня учила кирка пять лет до 45-го года. Вот меня что учило. А я выбирал, смотрел, где люди собираются хорошие, о чем они говорят, чему у них можно поучиться, и, Слава Богу, с ними общаясь, я не курить, не пить не научился. Я не имею понятия о сигарете. А когда здесь некто, он говорил: «меня дедушка учит курить, а у меня мама ругается матерщиной» – самого вешать надо на первом суку. Вот они, а потом идет, талдычит: «Где моя дочка, где она потерялась?» Как воспитали, так и ищите. Вот она - жизнь без Бога-то. Вот она - жизнь от Бога. Можно сопоставить. И если за шестьдесят два года, 75 лет советской власти –  нас не убило, то это надо рассмотреть и понять - это чудо. Явное чудо, проявление милости Божьей в нашей жизни российской. И нас никто не тронет. А если вы дохли – то и будете дохнуть, страдали – будете страдать, орали – будете орать горькими кровавыми слезами за то, что отошли от Бога. Вас зовут, а вы сторонитесь Бога, ну получите -  что хотите. Вы ищете не Бога, а временных утешений. Вы живете в болячках, в зависти, убийстве, уничтожении друг друга, в воровстве. Как живешь – то и получишь. Это надо знать. Забывающие молиться Богу - кайтесь в этих грехах, в нашем нерадении к Храму Божьему.

 

Иногда в Храме невнимательность бывает, неисполнение того, что надо исполнять – кайтесь в этих грехах. И в нашей жестокости, в ненависти, в ожесточении, пересудах, проклятии, крике, вы сами знаете, подчас до рукоприкладства доходит, в некоторых семьях слова не помогают, так давай, бей её, любимую свою кормилицу. Мученики вы, мученицы. Да, жестокость мужей, да, жестокость, потому что они питаются не благодатью, Страхом Божьим и Верой, а улицей, жестокостью. Кайтесь в этих грехах. И положите, чтобы меньше было разговоров, меньше было трескотни, меньше было ожесточения, всегда помните в своем сознании слова Христа Спасителя, слова, с которыми мы обращаемся к вашему сердцу: «Со Страхом Божьим и Верою приступите»… И чтобы головка не болталась, и там мозги серые, не туда направлялись, не туда думали. Почему я вас торможу, когда идете к Чаше Жизни – либо молиться отточено, ярко, определенно, либо, братцы, постойте и подумайте. И учитесь, приезжие, в нашем храме, как надо верить, у моего народа, как надо молиться, что надо искать. Посмотрите на их личики – через очки. Не то, что московская братия.

 

16 июня 2003 года