ПАЛОМНИКАМ И ТУРИСТАМ
НАШИ ВИДЕОПРОЕКТЫ
Рекомендуем
Новости сайта:
Новые материалы
Популярная рубрика
Проекты ПНПО "Россия в красках":
Публикации из архивов:
Мы на Fasebook
Наш сайт о паломничестве на Святую Землю
|
Эта встреча состоялась на малой родине протоиерея Василия Ермакова в городе Болхове осенью 2012 года. Духовные чада батюшки собрались в гостиничном подворье «Болховская старина», устроенном по благословению и молитвами отца Василия. Пришли болховичи, были и серафимовские, за столом в теплом сердечном разговоре вспоминали дорогого Отца.
Дорогие друзья, мы рады, что сегодня нашим маленьким коллективом встретились в память о батюшке, нашем любимом отце Василии. Мы сегодня поговорим, спокойно посидим, вспомним, наверное, те лучшие мгновения, которые с батюшкой провели.
Мне вот что запомнилось. Познакомили меня с ним. Поговорили мы. Он меня обнял и говорит: «Ты – настоящий русский мужик. Ты – добрый. У тебя в глазах доброта». А я: «Наверное». А он: «Ну, ты особенно то добреньким не будь, а то подведет твоя доброта». Приезжал он к нам, и мы всегда устраивали встречу. Вот так же сидели за столом и говорили. И однажды решили: «А давайте-ка поедем в Орловское полесье на святой колодец». У всех машины. Собрались и поехали в село Льгово. Еще Тургенев писал: «Поедешь, уток настреляешь». А там замечательный храм. Построили его Егор Семенович Строев и Владимир Владимирович Соболев. Спасибо им большое. Почему у нас засияли так храмы? Благодаря, конечно, в первую очередь батюшке, что он мог найти подход к Строеву, ему были все двери открыты. Его с пониманием встречали.
Мы зашли в храм. А батюшки говорят: «Ой, опоздали вы, только сейчас Егор Семенович был, губернатор наш». А батюшка посмотрел, улыбнулся и говорит: «Да не волнуйтесь, он сам к нам придет». Но мы-то сначала не поняли: «Как это он сам к нам придет?» Ну улыбнулись и все. Поехали мы дальше на святой колодец. И что ж вы думаете? Идет Строев к нам. Как они друг друга встретили, батюшка с ним поговорил и, конечно, про помощь храмам сказал. Поблагодарил. Потом батюшка пересылает мне фотографии и говорит: «Валера, на, отдай Егор Семеновичу, будешь в Орле». Я говорю: «Я не могу, как я ему отдам». И вот нас было совещание в Доме культуры, я хотел к Егору Семеновичу подойти, а меня не пускают. Я говорю: «Да мне только фотографии отдать». «Давайте передадим». Я говорю: «Нет. Мне приказано передать в руки лично от батюшки». А тут он идет. Я говорю: «Егор Семенович!» А он мне: «Иди сюда, что ты там стоишь?» – «А тут вам, фотографии приказано передать». Вот я так и исполнил задание батюшки.
Я помню такой случай. Наверное, у всех есть фотография, где батюшка на тебя смотрит как бы разным взглядом. Ты идешь, ну, вроде как все хорошо, все отработал, и он на тебя смотрит с такой добротой и любовью.
Что-то где-то накосячил, смотришь – что-то он недоволен. Вот такую фотографию я подарил одному человеку. Он был очень длительное время в Афганистане, Воевал там, и голову его до сих пор там оценивают в 10 миллионов долларов. В общем, мужчина, очень побитый жизнью. Однажды он был у меня и увидел батюшкину фотографию и говорит: «Какая фотография хорошая, отдай мне ее?» «Ну, конечно, забери эту фотографию себе и поставь дома». Он пришел домой, поставил эту фотографию. Семья его были крещенные люди, но храм не посещали. Потом ко мне приходит, наверное, месяца через два. Говорит: «Слава, чудеса с твоей фотографией приключились». У него – дочка где-то лет восьми тогда была. Она во второй класс ходила. Жена и он на работе. Дочка дома одна. Он возвращается домой, открывает ключом дверь, вдруг слышит дочка с кем-то разговаривает. И говорит дочка следующие слова: «Знаешь, что, батюшка, вот то, что я тебе рассказала, ты никому не говори. Только можешь папе рассказать, потому что он меня ругать не будет. Маме не рассказывай, она меня ругать будет». Он затаился, а парень, как сказать, ну, офицер, настоящий офицер. Прожженный жизнью. У него что-то дрогнуло, когда он услышал, как ребенок с фотографией разговаривает. Зашел в комнату, девочка посмотрела на папу, на фотографию и говорит: «Слушай, папа, а может в храм сходим куда-нибудь?» Короче, я не буду долго рассказывать, через эту фотографию потом вся семья стала ходить в храм молиться.
Мы много с ним по святым местам ездили, и на природу, и по храмам. И вот в Оптину едем. Полдороги проехали. Мне плохо стало. Батюшка увидел, а рядом с ним мужчина сидел, он ему говорит: «Ты пересядь. Пусть она со мной сядет». Ну, села я. Он из-за пазухи вытащил яблоко, откусил и говорит мне: «Кусай». Я откусила, а потом по спине меня погладил и говорит: «Ну, что лучше стало?». А я говорю: «Лучше, полегчало». Вот так. Потом приехали в Оптину, походили, он все нам показал, а потом Шамордино в женский монастырь. Так легко было с ним общаться. Мы очень благодарны ему за любовь и поддержку.
У нас в семье случилась очень крупная неприятность. По- ехал сын покупать машину в Москву. Приехал без машины и без денег. Пошли к батюшке. Он послушал и говорит: «Поможем. Постараюсь помочь». И помог. Мы вообще думали, извините, дохлый это случай. А он помог. Мы удивились все, как он смог. Мы в какие только инстанции не обращались, чуть ли не президенту писали. А познакомились мы как? Неприятности были, нам дали его телефон, позвонили, поговорили, а потом нам и говорят: «Вам надо съездить в Питер, батюшка сказал». А как мы поедем? Как-то испугались с мужем, но поехали. Ни разу в Питере не были. Купили билеты на поезд, приехали. Сумки, конечно, у нас были большие, гостинцев набрали. От метро очень долго с этими сумками идем, тащимся: «Где тут церковь? Непонятно». Смотрим народ идет. «Наверное, – думаем, – там церковь?» Шли, шли, шли. Ну, ладно пришли в церковь, спрашиваем: «А батюшка в церкви?» – «Нет, батюшки нет в церкви». – Елки-палки, такую дорогу ехали, а батюшки нет, ну, ладно. Пойдем в церковь зайдем». Заходим, батюшки ходят. Я говорю: «Володя, а что нам сказали батюшки нету?» Ведь мы его не знали... Вот спросили батюшку, и все подумали именно о нашем батюшке, об отце Василии. Там и отец Николай был, и отец Сергий, и другие батюшки. Мы просто спросили: «Батюшка здесь?» Нам сказали, что нет батюшки. Ну, ладно. Мы зашли в церковь, постояли службу. И говорим: «Что же нам делать?» Ну, подошли мы к кому-то, и нас проводили туда, где трапезная. Пришли Николай с Татьяной, говорят: «Вы здесь немножечко побудьте, мы вам покажем город, повозим, а вечером к батюшке в госпиталь». Ой, мы так переживали. Ну, ладно. Поехали на машине. Татьяна книжку все читает, Николай нам все показывает. Все посмотрели, а вечером поехали к батюшке. Я шла и думала, с чего начать разговор. И как с ним разговаривать? Думаю, незнакомые совсем люди. Пришли в госпиталь. На третьем этаже что ли, не помню, сели. Там комнатка была. Столик. Сидим. Ждем. Смотрим, батюшка идет. Я к нему подошла, поздоровалась. И вот понимаете, я расплакалась и не могла ничего сказать. Он сел, прижал меня к себе и сказал: «Ты сиди и молчи, ничего не говори». И все. Мы посидели, успокоились. Он начал про свою жизнь, про Болхов, про службу рассказывать, и как-то мы успокоились, поговорили спокойно. Он и говорит: «Знаете что? Вы здесь переночуете у Надежды, а завтра поедите домой. Я тут долго еще буду в госпитале, а вы не о чем не думайте, не переживайте». Как в сказке. Ну мы уехали. А дело-то наше уже больше года длилось. Там и милиция, и прокуратура и еще чего... Мы приезжаем домой в Болхов. На другой день нам звонит адвокат Евгений Марченко и говорит: «Ребята, приезжайте. Ваши документы готовы». На следующий день муж поехал, и все уже было готово». Этот адвокат Марченко, он приезжал к нам в Болхов в гости, был потрясен нашим приемом и все говорил: «какие вы люди!» А сам для нас ведь такое сделал! Это было очень сложное юридическое дело. Он, конечно, как юрист, знает законы, он сделал, но все по молитвам батюшки.
Я вот вспомнил. Батюшка собрал компанию людей за грибами, человек шесть. Батюшка одел все военное на себя, сапоги. А я сачканул, уже не помню почему, задание какое-то выполнял. Ну, ушли они. Проходит часа четыре, бодрым шагом появляется отец Василий. Ну я говорю: «Подождите, а где все остальные?» – «Да остальные в сопках полегли».
Ну, где-то минут двадцать прошло, и эти молодые люди еле-еле идут. А батюшка по своим местам ходил по холмам, одни горки-перегорки. Они ползком буквально, а он бодро так пришел. Людей пронимает после этого.
Я на улице на батюшкиной жил, родители у меня там, но про батюшку ничего не слышал. Где-то до 1996-97 года на Даль- нем Востоке работал. Приезжал в отпуск. Родители мне говорят: «Тут, батюшка есть в Петербурге». «Кто такой? Я не знаю такого. Не пойду». В 1999 году, когда приехал в Болхов уже окончательно, как на распутье стоял, пришел в Рождественский храм – батюшка исповедовал. Там на- роду человек 5-6. Он посмотрел на меня так: «Иди сюда». Без очереди. «Ты чей будешь там?» я говорю: «Я с Архангельска». «О, чей там?» – «Ну, Струнов». «А, знаю, знаю». Он еще, оказывается, еще с моей тетей на бугре коз в детстве пас. В школе учился. Вот, и так мы с ним познакомились. Я у него просил благословения на Оптину. А он говорит: «Давай помолимся». Встали на колени, ну, где-то 5-7-8 минут стояли, я не знаю, время так быстро прошло. Я молюсь: «Господи, помилуй», батюшка – про себя. Потом встал и говорит: «То, что ты хочешь, не получится, не пойдет. В Оптину не надо ездить. Толку не будет никакого. Давай на клирос». Я говорю: «Батюшка, какой клирос? Ни слуха, ни голоса, я никогда не пел». А он: «Давай на клирос, все». Раз, повернулся, пошел вот так. А потом я уже стою у входа, служба вечерняя закончилась. Я думаю: «Какой клирос? Поеду я в Оптину». А батюшка со стороны подходит, обнял: «Да не езди ты в эту Оптину. Толку не будет. Я стою просто ошарашенный: «Как же ты мысли прочитал мои?» По- сле этого я с ним и познакомился. Потом своей тете рассказал об этой встрече: «Тетя Зина, а Вы знали батюшку?» – «А как же? В школе учились. Васенька в школе был очень такой прилежный, спокойный, не задиристый». Вот так я стал к батюшке ходить.
Вот как–то мы пришли к нему с гостинцами и говорим: «Возьмите от сердца», а водитель Коля: «Некуда класть». А батюшка все равно взял, подходит ко мне и говорит: «Не переживай, у дочери твоей все будет хорошо». Глядя в глаза, положил мне свои рученьки на плечи: «Знаешь, что я тебе скажу? Напоследок я тебе скажу». У меня пронеслась дрожь по телу, и мысль, что я вижу его последний раз, а он мне говорит: «А ты поменьше плачь, я тебя прошу». Когда он выехал со двора, я мужу говорю: «Догоним, я ему еще раз в глаза гляну».И я не могла долго успокоиться, плакала очень, а мне говорят: «Чего ты его хоронишь?» Нет, я его не хороню, может я уйду, жизнь такая. И вдруг узнаю в ноябре, батюшка-то наш болеет. Я на коленях молила Бога, чтоб он только дал ему здоровья и подольше пожить, побыть с нами, но, увы. Когда батюшка ушел, я всю службу плакала, слезы ручьем текли, текли, я все вспоминала его слова: «А ты поменьше плачь, я тебя прошу».
Я надеюсь, что он видит нас, он у Престола Божия за нас молится. Прошу его, чтобы он помогал нам, а он и помогает. Мы очень благодарны Богу, что мы встретили батюшку.
[версия для печати]
|
