Россия в красках
 Россия   Святая Земля   Европа   Русское Зарубежье   История России   Архивы   Журнал   О нас 
  Новости  |  Ссылки  |  Гостевая книга  |  Карта сайта  |     

ПАЛОМНИКАМ И ТУРИСТАМ
НАШИ ВИДЕОПРОЕКТЫ
Святая Земля. Река Иордан. От устья до истоков. Часть 2-я
Святая Земля. Река Иордан. От устья до истоков. Часть 1-я
Святая Земля и Библия. Часть 3-я. Формирование образа Святой Земли в Библии
Святая Земля и Библия. Часть 2-я. Переводы Библии и археология
Святая Земля и Библия. Часть 1-я Предисловие
Рекомендуем
Новости сайта:
Новые материалы
Павел Густерин (Россия). Дмитрий Кантемир как союзник Петра I
Павел Густерин (Россия). Царь Петр и королева Анна
Павел Густерин (Россия). Взятие Берлина в 1760 году.
Документальный фильм «Святая Земля и Библия. Исцеления в Новом Завете» Павла и Ларисы Платоновых  принял участие в 3-й Международной конференции «Церковь и медицина: действенные ответы на вызовы времени» (30 сент. - 2 окт. 2020)
Павел Густерин (Россия). Памяти миротворца майора Бударина
Оксана Бабенко (Россия). О судьбе ИНИОН РАН
Павел Густерин (Россия). Советско-иракские отношения в контексте Версальской системы миропорядка
 
 
 
Ксения Кривошеина (Франция). Возвращение матери Марии (Скобцовой) в Крым
 
 
Ксения Лученко (Россия). Никому не нужный царь

Протоиерей Георгий Митрофанов. (Россия). «Мы жили без Христа целый век. Я хочу, чтобы это прекратилось»
 
 
 
 
Кирилл Александров (Россия). Почему белые не спасли царскую семью
 
 
Владимир Кружков (Россия). Русский посол в Вене Д.М. Голицын: дипломат-благотворитель 
Протоиерей Георгий Митрофанов (Россия). Мы подходим к мощам со страхом шаманиста
Борис Колымагин (Россия). Тепло церковного зарубежья
Нина Кривошеина (Франция). Четыре трети нашей жизни. Воспоминания
Протоиерей Георгий Митрофанов (Россия). "Не ищите в кино правды о святых" 
Протоиерей Георгий Митрофанов (Россия). «Мы упустили созидание нашей Церкви»
Популярная рубрика

Проекты ПНПО "Россия в красках":
Публикации из архивов:
Раритетный сборник стихов из архивов "России в красках". С. Пономарев. Из Палестинских впечатлений 1873-74 гг.

Мы на Fasebook

Почтовый ящик интернет-портала "Россия в красках"
Наш сайт о паломничестве на Святую Землю
Православный поклонник на Святой Земле. Святая Земля и паломничество: история и современность

Катя, всплываем
 
Екатерина Дмитриевна Багрянцева  
 
Это было в 1996 году. Мой муж учился в Военно-морской академии, и мы всей семьей жили в Санкт-Петербурге. Через родственницу мы случайно узнали об отце Василии, и, что самое удивительное, у нас с Володей возникло обоюдное желание встретиться с батюшкой, хотя мы впервые решились на такую встречу со священником. Ну, конечно, есть причины, по которым мы искали с ним встречи, у каждого они свои, личные, те о которых не всегда можно рассказать. Но, когда я услышала об отце Василии, знаете, бывает такое чувство, как будто щелкает что-то внутри, и ты понимаешь: «Вот это надо. Нужно идти». На уровне интуиции, на уровне сердечного ощущения. И вот мы с ним приехали. В те годы не каждый военный приходил в храм, а тем более в форме. Но Володя пришел в военной форме, он не стеснялся, у него не было внутреннего смущения, неловкости. Мы пошли всей семьей, с нами было двое детей Игорь и Дима. Это был конец января. Очень холодно, сильный мороз.
 
 
 
Батюшка мне сразу показался очень родным. Очень редкое качество – быть родным для чужого человека. У меня не было ассоциаций ни с моим папой, ни с моими родственниками. Я, когда его увидела – это не передать, сердцем почувствовала. Такие встречи происходят раз в жизни, когда сердцем понимаешь, это то, что тебе надо, то, что ты всю жизнь ждал, что ты искал и, наконец, обрел. И, кстати говоря, мой муж, человек очень серьезный и консервативных взглядов, я не могу сказать, что бы он с легкостью общался с людьми, легко встречался с ними, беседовал. Он не так легко был доступен для контактов, но я очень была удивлена, что у него было тоже ощущение света, любви и взаимопонимания. Он увидел в отце Василии своего большого друга, не побоюсь так сказать, и, конечно же, отца. Многие мужчины, которые приходили к батюшке в таком возрасте, в силу каких-то обстоятельств не имея близких контактов со своими родственниками, обретали в батюшке очень близкого человека.
 
Батюшка рассказывал потом, каким он увидел в первый раз Володю: «Вошел русский человек с открытым лицом. Я его сразу почувствовал». И когда Володя уезжал на Север батюшка ему сказал: «Не волнуйся сын мой, я с тобой на земле, в воздухе и под водою».
 
 
 
Мы стали приезжать в храм, причащались, исповедовались, и Володя как-то сразу вошел в церковную жизнь. Я немножко попозже и не сразу. У меня была цель, чтобы муж туда пошел и дети. Я всегда больше думала о своих близких: «Ну, я-то успею, главное они, я-то тоже буду вместе с ними».
 
Когда произошла трагедия с «Курском», я с детьми была в Севастополе, и только через несколько дней мы прилетели в Видяево. Там выделили помещение под храм на первом этаже жилого дома, раньше там был магазин. Практически сразу после трагедии, к нам, по благословению митрополита Симона, приехали священники из Трифоно-Печенгского монастыря, привезли антиминс и начали служить литургию. Службы проходили каждый день, я хорошо помню, приехали все родственники. Очень было много пожилых родителей. Я почему-то запомнила одного пожилого отца, он был такой худощавый, невысокого роста. Когда служилась литургия, он все время стоял на коленях. Такого порыва единения веры и желания, чтобы дети спаслись, я ни- когда не встречала. Это был август месяц, батюшка был в Болхове. Мне рассказывали, что когда он узнал о трагедии «Курска», то почувствовал, что Володя был на борту, духом, сердцем своим.
 
Еще хочу рассказать один момент, который показывает удивительную прозорливость батюшки. Володя уезжал на Север в июле, а мы оставались с детьми в Петербурге и пришли всей семьей к батюшке в домик. Батюшка подарил Володе книгу «Кровью убеленные» о новомученниках российских и сказал: «Эту книгу читай сам, никому её не давай» и пропел куплет из песни «Прощайте скалистые горы». После трагедии, когда около поселка Видяево устанавливали памятный камень, оркестр исполнил эту песню. Все люди рыдали, и я вспомнила в тот момент, что батюшка её пел моему Володе. Потом батюшка мне сказал, что чувствовал нависшую над семьей беду.
 
 
 
Было очень тяжело. В этом горе можно было утонуть, самой не справиться. Рядом дети Игорь, 11 лет и Дима, 18 лет. Но, благодаря батюшкиной молитве, необыкновенному доброму участию, любви, удивительному сопереживанию и вниманию, я оживала. 
 
У батюшки никогда не было слова «я», у него было слово «мы». «Мы с тобой», «Мы вместе», «Мы вдвоем», «Двое – не один». – так любил он говорить. И от того, что человек не один, у него появляются силы дальше жить. Я помню, мы стоим в пономарке, батюшка мне говорит: «Катя, всплываем». Внимание и любовь лечат. Батюшка говорил: «Лечит человек сердцем. Надо лечить людей сердцем». В те первые, очень трудные годы, он мне сказал: «Я тебе помогаю духовно воспитывать твоих детей». Это была уникальная поддержка, удивительная совершенно. Я думаю, он многим людям так говорил, поддерживая их: «Я для тебя и отец, и мать, и брат. Всё то, что у тебя есть – это все я в одном лице» Для меня это очень важно.
 
Отец Василий говорил: «Я учу вас правильно жить». Он учил нас радоваться. Я думаю, каждому человеку нужно иметь радость в сердце. Если она есть, то какая бы беда не случилась, совершенно по-другому все воспринимается. 
 
Когда близкие люди уходят, мы поминаем их, ходим к могиле, приносим цветы, скорбим и можем утешиться, вспоминая самое хорошее, что было в жизни с ними. Батюшка говорил, что цветы, которые мы носим на могилы близким людям, надо дарить им при жизни. Что означает этот символ – цветы? Это любовь, это –- помощь, терпение, это – общее умение переживать какие-то совместные неурядицы в жизни. Это и есть цветы. Цветы любви. Это плод любви, он должен быть при жизни. Трудностей у каждого много, у многих нелегкие судьбы, но, когда люди вместе, конечно, все по-иному переживается. Когда муж и жена прожили много лет вместе душа в душу, они даже внешне становятся похожи.
  
Достаточно долго я находилась практически все время в домике на Серафимовском, это был дивный период жизни, благодатный необыкновенно. Один из самых счастливых. Батюшка приезжал всегда рано утром. По воскресеньям в 6 утра. А у водителя, который возил батюшку, на машине фары были синеватого оттенка. И вот зима, холод, темно, мы стоим на крыльце, ждем, когда появится батюшка. И вдруг видим дальний свет фар, такой синеватый цвет, значит, едет батюшка. Мы его встречаем. Машина поворачивает и подъезжает к домику с тыльной стороны. Он проходит, благословляя, моментально оценивая все, видит каждого человека. Удивительно совершенно. Тогда не обращали внимания, это было, как данность. Прошло много лет, и когда теперь вспоминаешь, понимаешь, какой он был необыкновенный священник. Отец Василий приходил, поднимался по ступенькам, переодевался у себя в келье, шел в храм, читал входные молитвы и за- тем шел исповедовать. Исповедовал долго, было очень много народа. Потом служил позднюю литургию, после пил чай, а потом служил молебен. Молебен был длинный, потому что записок было много. После этого он уходил в домик или оставался в пономарке, и начинали приходить люди. Батюшка был окружен невероятным количеством людей и если, предположим, шел из пономарки в домик, то его буквально переносила толпа, столько народа за ним шло. Отец Василий садился на лавку у пианино в небольшой комнате. Одна дверь из нее вела в церковную школу, а другая – к нему в келью, и у этой двери стояло пианино. Обедать его было не допроситься. Во-первых, прийти и сказать: «Батюшка, пойдемте обедать», было никак нельзя, потому что у него были люди, ему некогда, он с ними беседовал. Ведь для него главное было «от- пустить народы» И до вечера он не ел. Мы уже потом говорили людям: «Вы попросите батюшку, чтобы он пошел покушал, потом вернется» И вот через людей: «Батюшка, Вы идите покушайте» Тогда батюшка вставал и шел в трапезную, где опять было много народу – его гостей. Он с каждым разговаривал, у каждого была своя тема, с каждым он говорил на том языке, который понимал человек. Ведь можно же говорить на одном языке и не понимать друг друга, а он понимал о чем говорит каждый, какую мысль хочет выразить.
 
Батюшка много знал, особенно любил историю России, смотрел новости, был в курсе всех событий, все отслеживал. У него была полнота текущих событий, дня, жизни. К отцу Василию приезжали удивительно интересные люди, он мог с ними долго разговаривать, ему было всё интересно. От него многие уходили с про- светленными лицами. Я давала, по благословению батюшки им книги, газетные статьи, диски. У него был специальный запас. И все уходили от него с подарками, это было счастье – из его рук получить что-то. Он даже, когда коробку конфет дарил человеку, смотрел название, что написано на коробке, выбирал по названию. «От всего сердца», например. Находил её, какую надо, и дарил тому человеку. Даже в мелочах у него все было продумано. У отца Василия не было ни одного лишнего слова, каждое слово было сказано со смыслом. Ничего лишнего. Батюшка каждому говорил, то, что ему нужно. Человек запоминал фразу, но иногда не сразу понимал, к чему она сказана. Потом проходило время, и в нужный момент он вспоминал сказанные слова.
 
У батюшки были очень четкие благословения. Каждый человек у него был на своем месте. Это, наверное, как в оркестре - у каждого своя партия. Так и у нас - у каждого свое послушание. Батюшка всегда нам говорил: «требуется отточенное внимание». Смотрите, как я делаю, и делайте так же как я. Берите с меня пример, то есть, я живой пример того, как надо жить с Богом.Он всегда повторял, что прожил всю жизнь с Богом: с концлагеря, с оккупации, с войны.
 
Через него очень многие люди приходили к Богу. Отец Василий часто о себе рассказывал, но только в том значении, что он пережил и почему остался жив. Потому, что он крепко веровал в Бога. Это очень важно. И за ним люди шли, видя его горячую веру, они тоже начинали верить. Батюшка стал и для меня главным примером в жизни. И первым моим храмом стал храм на Серафимовском кладбище. Когда мы уезжали на Север, еще Володя был жив, я задумалась, стоя на крылечке батюшкиного домика: «Чего бы мне хотелось в жизни?» Пришла мысль, что хорошо бы работать в этом домике и жить недалеко от храма. И буквально через два месяца мы вернулась в Петербург. После гибели Володи нам дали квартиру, и я стала трудиться в домике.
 
 
 
 
Батюшка говорил: «Я служу Богу и людям. Я на это поставлен Богом». Помню, были случаи, батюшка не уходил, хотя должен был уезжать, но почему-то оставался в домике. И потом приходили люди без предварительной договоренности, он принимал их и уезжал, потому, что батюшка сердцем чувствовал, когда был кому-то нужен. Вся его жизнь была посвящена этому необыкновенному служению. Он обладал чувством меры, то есть чувствовал, что и сколько может понести человек, как с ним надо разговаривать, учить. У него к каждому был свой подход, свое «лекарство» Он говорил: «Врач же не будет всем давать одно лекарство, а каждому то, какое надо, какое требуется. Так и я знаю, кому что надо».
 
 
 
Без батюшки нам жить нелегко, но, Слава Богу, батюшка каждого учил, и каждый помнит, чему он научен. Пройдет время, и человек вспомнит то, что в него заложено. Отец Василий был удивительный священник, необыкновенно любвеобильный, у него была, действительно, настоящая любовь к людям. Я думаю, он каждого из нас научил любить, передал частичку своего большого сердца. Нам после его смерти было очень трудно, потому что мы осиротели, каждый потерял что-то самое дорогое. Батюшка при жизни нас соединил как звенья в цепочку. Он говорил: «Делитесь друг с другом, потому что человек не может всё в себе носить». То есть, надо обязательно делиться, обязательно выговариваться. Но конечно, с близкими людьми. Отец Василий каждого из нас, своих духовных чад, благо- словил – он же знал, чувствовал, что уходит. И каждому, наверное, сказал напутственное слово. Но это хранится в сердце.  
 
Когда мы собираемся 3 февраля на вечера памяти, возникает необыкновенное ощущение семьи. Полный зал народа, а ты смотришь – всё свое, родное. Люди тебе улыбаются, и чувствуешь радость.  
 
В нашей семье со времени гибели «Курска» хранятся Володин нательный крест, в котором он погиб, один погон от его тужурки, который полтора года пролежал в воде, он весь покореженный и истлевший, и удивительная иконка «Владимирской иконы Божией Матери». Она находилась в кармане тужурки, был же пожар, а она чуть-чуть только по периметру потемнела. Эти все вещи нашли в его каюте. Мне позвонили, что нашли вещи Владимира Тихоновича, я приехала и получила их в пакете. Сразу поехала к батюшке, а он мне: «Ну, давай смотреть». Он тоже удивился, что иконка совершенно как новая, приложился к ней. Эти святыни мы храним дома с большим благоговением.  
 
Мы всегда с большой любовью вспоминаем и храним в своем сердце слова и наставления дорогого батюшки. Правда не всегда получается жить, как он учил, но мы стараемся. Посмотришь на его фотографию и слышишь его голос: «Не падайте духом». Он помогает нам жить, радоваться и с оптимизмом смотреть в будущее.
 
 
 
 

[версия для печати]
 
  © 2004 – 2015 Educational Orthodox Society «Russia in colors» in Jerusalem
Копирование материалов сайта разрешено только для некоммерческого использования с указанием активной ссылки на конкретную страницу. В остальных случаях необходимо письменное разрешение редакции: ricolor1@gmail.com