Сегодня мне сказали, что завтра снова придет сюда жена Багрянцева. Что стали немного подтягиваться к храму Божьему и другие — уже около двадцати человек были еще где-то там на Севере, в маленькой часовне, вместе с ними. Слава Богу, начинают понимать основное: что не надо жить со взглядом на эту пыль — на кажущееся житейское благополучие, важно думать о своей семье. А в семье требуется вера — вера жены очень крепкая, подкрепляемая молитвой и надеждой̆ на помощь Божию. Именно жена должна быть стержнем духовной жизни и теми часами, по которым живет семья. Это маятник жизни, определяющий ритм жизни семьи, — очень многое от него и зависит.  

 

Но, к сожалению, выпархивает она за погонами — ах, какие они красивые, когда заканчивают морское училище: погоны блестят, рубахи белые, кортик сбоку, фуражка... — ух! Поневоле хочется броситься за таким. Но вот бросилась, и уже надо, засучив рукава, и посуду мыть, и всяким другим хозяйством заниматься, а там детишки-ребятишки пошли. И начинается: а вот я не думала, что все так будет... И бросают на произвол судьбы мужей. Тут поневоле и запьешь — я по-мужицки говорю, — поневоле начнешь спотыкаться, ведь дома никто не ждет.  

 

Но, чтобы жить нормально, надо понимать, что мужу военному, особенно пограничнику, когда он приходит до- мой, нужно дать отдых основательный — и моральный, и духовный. Но на это надо иметь беспредельную любовь к мужу и к его подвигу. Потому всегда и прославляются жены христианские, которые делят все невзгоды походной жизни своих мужей. Эти жены — то, что надо...  

 

Но теперь вы, молодые мамы, чаще всего детей то, дочерей своих не готовите к тяжелой жизни. Спокойно отпускаете их в дискотеку в эту, да в платьице покороче, и в пятнадцать, даже в тринадцать лет — уже курит вовсю эта дочь, или — смотреть страшно — идет полупьяная. Ну что, ну куда она годится-то — бросить ее на улицу, а потом обижается, что в двадцать лет — уже «на пенсии»...  

 

Ну, куда это? Но ведь они сами иска- ли все это, сами к этому стремились, не слушая, не желая понять стариков — повидавших, прошедших, понимающих все грязное, трагическое прошлое время. Мы все видели. Потому и предупреждаем, говорим постоянно: «Ребята, ну не лезьте, не воруйте, не курите, не бросайтесь в эти компании...» Но все равно бросаются, а потом плачут, а потом обижаются, почему жизнь такая...  

 

Есть великая сила — Бог всегда за вас, Бог вас хранит, защищает и будет защищать, только вы-то станьте ближе к Богу. Трудно? — Трудно! А утешение — в Боге, в молитве, в радости и благополучии.  

 

Вот к чему я говорю вам о том, чтобы вы, христианки мои, прихожане, в твердости веры стояли. Вы должны иметь крепкую веру и демонстрировать беспредельную любовь. Но любовь не к улице, не зависть, что кто-то лучше одет, а любовь к вере, к молитве, сострадающую.  

 

Я вам не случайно напомнил трагедию «Курска» — слово жены исполни- лось. Слово матери исполняется, и жены также, если она будет молиться. Если бы с 1943 года не молились моя мама и сестра, я бы здесь не стоял. Я практически ощущал приток силы Божьей по их молитвам: «Заступи и сохрани!»  

 

Так и сегодня. Время очень трудное у нас, очень жестокое, очень циничное. Все нас расшатывают, все мешают идти к вере. Но это самое главное — веровать, молиться, воспитывать детей — чтоб они знали школу, церковь, дом и мать! Труд- но, да, трудно это, но нужно и по рукам давать. И вы их не балуйте. Не так себя ведут, не слушают вас — сажайте на хлеб, на воду. Это ничего. Не хотите? Заработайте сами. А не так чтобы: «Батя, получше нет ничего?»  

 

Что есть — то и надевай. Не хочешь — иди, работай. Чтобы потом с вас время не спрашивали: «Почему так все полу- чается?» Чтобы вам не тыкали: «Мать, ты виновата, что я такая выросла». А разве тебе не говорили?  

 

И меньше внимания на мир — на мир окружающего соблазна и невежества. Это не наше. Наше вот — храм Божий, молитва. И Господь, поймите меня правильно, Господь все дарует нам — все, что надо для жизни, для радости, для утешения, и особенно по материнской молитве. Идти — твердо, но с Богом, с молитвою. Не слушая, не прося совета у друзей, у приятелей. И не бросая семью в поиске всевозможных развлечений. А то будет поздно, поздно плакать.  

 

Вот чем мне хотелось бы с вами поделиться — своим предчувствием, ощущением, что зря наша лодка не погибла бы. Зря бы и Останкинская башня не сгорела. Это тоже для России урок — особенно для тех, кто там работает...  

 

Помните, Бог везде с нами, и «ляпать» ничего не надо — в спину, в адрес своих близких, родных, особенно мужей. Трудно? Да, трудно всем. Но надо терпеливо переносить испытание, которое есть у каждого из нас. Все мы несем грех жизни, и только в вере отмаливаем его — молимся, просим, чтобы Господь даровал нам терпеливо все перенести.  

 

Так держать и других научить — бестолковых, которые этого не понимают: «Как ты живешь?» — «Очень просто: верю, да и молюсь.  

 

И не ругаю мужа. А детей — учу вере...» Аминь.

 

Протоиерей Василий Ермаков.

 

Проповедь в храме прп. Серафима Саровского.

 

Август 2000 года, после гибели «Курска»